18+
В России рынок ритуальных услуг делится на две обособленные части: «до кладбища» и «на кладбище». В первую включено все, что происходит с телом от момента смерти до момента привоза на кладбище: гробы, венки, транспортировка в морг и на кладбище, услуги агента. Вторая часть — это копка, церемония, пронос тела, установка ограды и памятника, благоустройство могилы.
Лестница откатов
По информации представителей компаний, работающих в похоронной сфере, правозащитников и СМИ, в Москве рынок услуг «на кладбище» фактически монополизирован ГБУ «Ритуал». В самом ГБУ с подобными выпадами не соглашаются. И в качестве аргумента там вспоминают свою борьбу против «черных агентов» (тех, кто приезжает в квартиры к погибшим раньше скорой и полиции. — Примеч. «Шторма»). Только они — составная часть рынка «до кладбища».
Поэтому аргумент несерьезный. Тем более что по закону оформить участок под захоронение можно только через ГБУ «Ритуал».
«У меня недавно у друга произошло несчастье, — рассказал «Шторму» один из участников рынка похоронных услуг — Олег Березин (имя изменено по просьбе собеседника). – За то, чтобы вырыть могилу на кладбище, с него взяли 150 тысяч. Потом он заплатил 50 тысяч, чтобы донесли тело. Все наличными. В конце с него взяли еще 30 тысяч — за то, чтобы закопать могилу».
Эти 230 тысяч рублей ни по каким ведомостям ГБУ «Ритуал», разумеется, не прошли.
Система передачи взяток «снизу вверх» на кладбищах мало чем отличается от той, которая существует в патрульно-постовой службе полиции. В отдельных подразделениях сотрудники ППС перед выходом в город получают от непосредственного начальства не только план по протоколам, но и разнарядку по оброку, который нужно собрать с алкоголиков и гостей столицы. Все, что выше плановой отметки, можно положить себе в карман.
На кладбищах — тот же принцип: из полученных от клиента 230 тысяч копщикам достаются крохи (если не убедят родственника погибшего заплатить в обход бригадира, но такие маневры чреваты изгнанием с хлебного места). Большая часть денег идет начальству, которое, в свою очередь, также передает их наверх.
Чтобы убедиться в существовании подобной схемы, а заодно оценить ее объем, достаточно нескольких арифметических действий.
От трех до 24 миллиардов нелегальных доходов
Согласно информации «СПАРК-Интерфакс», последний раз ГБУ «Ритуал» отчитывалось о своих доходах в далеком 2014 году (на самом деле, это не столь важно: принципы работы с того момента не изменились).
Себестоимость проданных товаров ГБУ «Ритуал» составила 2,25 миллиарда рублей.
Это первая цифра в нашем уравнении.
Вторая – количество захоронений.
В 2014 году, по данным Росстата, в Москве скончались 117,5 тысячи человек.
Подавляющее большинство из них стали «клиентами» «Ритуала». Таким образом, мы получаем итоговый третий элемент нашего уравнения — себестоимость похорон одного человека, которая составила около 19 тысяч рублей.
Дальше остается только сравнивать.
Выручка ГБУ «Ритуал» за 2014 год равна 2,84 миллиарда рублей. Получается, что в среднем одни похороны удавалось продавать за 24 тысячи рублей. Наценка, которая проходит по документам (и с которой потом платятся налоги), минимальная – всего пять тысяч рублей.
Реальную выручку посчитать сложнее.
Если отталкиваться от цифры в 230 тысяч рублей (отнимем от нее себестоимость – 19 тысяч, которую так или иначе придется провести официально), то получим 24,8 миллиарда рублей.
Это в десять раз больше того оборота, о котором ГБУ «Ритуал» отчиталось в 2014-м.
Но похороны, во время которых у родственников удается дополнительно вытянуть около 200 тысяч, — это не регулярная практика. Все-таки подобная сумма — если не высшая граница прейскуранта, то, по крайней мере, очень серьезный ценник.
«Шторм» поговорил с другими похоронными агентами, чтобы выяснить нижнюю планку цен. Оказалось, что похоронить родственников строго по официальному прейскуранту в Москве не получается даже у самых бедных жителей столицы. Доплату требуют у всех.
«В ту сумму, которая идет в кассу, включены копка, лапник и другие услуги, — делится собеседник «Шторма». — Помимо того, в день похорон отдаются деньги смотрителю-бригадиру. Насчитываются без чека, поэтому родственникам зачастую непонятно, на что они идут. Многое зависит от времени года, демонтажа участка: есть ли дерево на нем либо памятник, например. В среднем кладбище обходится родственникам умершего в 45 тысяч рублей».
В этом случае «мимо кассы» проходит 26 тысяч рублей за одного покойника, или около трех миллиардов рублей в год.
Даже если бы в Москве все трупы проходили исключительно по минимальному прейскуранту, то нелегальная выручка сотрудников ГБУ «Ритуал» все равно превысила бы официальный оборот.
Похоронный конвейер
«В Москве внутри МКАД получить новое место на кладбище практически невозможно, — говорит Олег Березин. — Существует официальная аукционная система города – там стоимость участка начинается, кажется, от 600 тысяч. Это кусочек 0,8 на 0,8 метра, куда можно засунуть урну. На востребованных популярных кладбищах цена доходит до двух-трех-четырех миллионов. Купить шесть соток в Подмосковье и воздвигнуть там мавзолей будет дешевле, чем приобрести участок на Троекуровском кладбище».
По словам Березина, всех москвичей сейчас отправляют на Перепечинское кладбище, которое находится недалеко от Шереметьево.
«Это такой похоронный завод, где проходят по нескольку десятков похоронных процессий каждый день, — рассказывает он. — Достаточно тягостное зрелище».
Перепечинское кладбище – хороший пример того, как люди, связанные с ГБУ «Ритуал», зарабатывают и вне системы взяток за «откопать-донести».
В ближайших к кладбищу деревнях – Перепечино и Лунево — находятся компании, которые занимаются производством памятников и продажей ритуальных товаров: ООО «Торговые ряды», ООО «Санта-2000», ООО «Ритуал-Монумент-Сервис», ООО «Похоронный дом «Ритуал Некрополь».
Согласно данным «СПАРК-Интерфакс», генеральный директор «Торговых рядов» — Андрей Валентинович Бочаров, полный тезка бывшего первого заместителя гендиректора ГУП «Ритуал». А совладелец всех четырех фирм – Бочаров Максим Андреевич (всего с Бочаровыми связано более десяти действующих компаний, работающих по обслуживанию рынка «на кладбище», но остальные прописаны в других районах Москвы и области).
Разводка и Средняя Азия
Объемы поступления черного нала в похоронные кассы зависят в первую очередь от навыков переговорщика в области психологии.
Фиксированных тарифов на «разводку» не существует. Работает так называемый принцип часов и ботинок. Первая запрошенная сумма зависит преимущественно от внешнего вида человека. Можно сказать, что в этот момент определяется коэффициент, на который будут умножать сумму на каждом этапе. А их много. Выкопать яму – это одно, закопать яму – уже другое, перенести тело – третье, дать на водку копщикам — четвертое.
Такая ситуация приводит к явлению, которое в похоронной среде называется «самокопами»: люди просто берут и заказывают перевозку тела, доставляют его вечером и закапывают. В ближайшем Подмосковье, где свободных участков тоже не слишком много (исключение — Ново-Богородское кладбище в Ногинском районе рядом с мусорным полигоном), подобное происходит редко. А вот за Большим бетонным кольцом самокопы — не редкость.
После массовой драки на Хованском кладбище в мае 2016 года, когда около 200 человек (выходцы из Средней Азии – с одной стороны и Северного Кавказа – с другой) с помощью лопат, арматуры и пистолетов делили право на территорию, вопрос об этнической составляющей похоронного бизнеса регулярно поднимается в СМИ.
«Определенная «этника» на кладбищах, конечно, есть, — рассказывает Олег Березин. — На столичных работают, скажем так, выходцы из южноуральских республик. В Подмосковье – где как, чаще простые деревенские мужики. В любом случае, это не настолько многочисленная история, чтобы вокруг были толпы. Показывают «на московских кладбищах 50 человек с одной стороны, 50 человек – с другой», но обычно на кладбищах работают два-три человека, которые копают три-четыре могилы в день. И это достаточно плотный поток».
Борьба за клиента
Журналисты «Шторма» позвонили в ГБУ «Ритуал» под видом клиентов, чтобы узнать, во сколько нам обойдутся похороны. Интересовались именно тем, что происходит «на кладбище».
Оператор, несмотря на позднее время, ответил очень быстро. ГБУ «Ритуал» интересовали четыре вещи:
— имя звонящего и его контактный телефон;
— фамилия, имя, отчество покойного;
— возраст покойного;
— местонахождение тела (квартира либо название морга).
После того как оператор получил от нас всю необходимую информацию (на вопрос о том, где именно находится покойный, мы отвечать не стали), он пообещал, что нам позвонит похоронный агент.
Примерно через пять минут она набрала на наш номер.
Нам сразу честно сообщили, что место предоставляется бесплатно (это нужно отметить как положительный момент), и начали предлагать услуги из категории «до кладбища»: выбор гроба, транспортировка тела и так далее. То есть те вещи, которыми занимается не ГБУ «Ритуал», а его дочерняя компания — ЗАО «Ритуал-Сервис».
И это не совсем правильно.
Потому что ГБУ «Ритуал» — это единственная компания, через которую москвичи могут получить место на кладбище. А ЗАО «Ритуал-Сервис» — агентство, работающее в сфере «до кладбища», у которого в Москве есть около десяти полноценных легальных компаний-конкурентов.
Однако нас в первую очередь интересует именно кладбище.
«Кроме бесплатных мест, есть еще и коммерческие, — рассказывает по телефону агент ГБУ «Ритуал». Речь идет об уже упомянутом выше Перепечинском кладбище – хоронить потенциального покойника предлагают именно там. – Цены на них начинаются от 100 тысяч рублей. Просто прийти и выбрать одно из бесплатных мест нельзя. У нас автоматизированная система. После оформления документов вы получите номер и с ним сможете приехать на кладбище и посмотреть. И уже тогда на месте сможете поговорить и решить вопросы».
По словам агентов, не связанных с ГБУ «Ритуал», с которыми мы общались до этого, примерно так все и происходит. Причем не только в Москве, но и в Московской области.
За бесплатное место на кладбище обычно приходится доплачивать.
«Вокруг человека семья, тяжелая эмоциональная ситуация, в конфликты вступать сложно и не хочется, — объясняет Олег Березин. — А как только начинается разговор, вместе с ним появляются конфликты: «Вот ваше место. Оно будет там!» — «А почему там, а не тут?» — «Не знаю, так положено». И что делать? Идти жаловаться в прокуратуру, чтобы через месяц получить ответ, что по итогам проверки нарушений не выявлено? Целый месяц с телом что будет? Услуга должна быть оказана настолько быстро, что у вас просто не остается времени вызывать полицию, писать жалобы. Вам нужно решить здесь и сейчас, а постфактум уже не хочется возиться».
«До кладбища»
Рынок «до кладбища» — это прямая противоположность рынку «на кладбище».
Вместо монополии — конкурентная борьба. Порой настолько ожесточенная, что выходит за рамки закона.
Главный бич этого рынка – «черные агенты». Хотя у самих игроков отношение к ним двоякое. Крупные конторы, вроде ГБУ «Ритуал» и ЗАО «Ритуал-Сервис», считают, что именно эти персонажи накручивают цены. Наши собеседники из одной из крупных компаний тоже отзывались о них негативно.
Но независимые агенты более толерантны к коллегам.
«Черные агенты» — это свободные игроки, которые сами проплачивают рекламу информаторам, — рассказала «Шторму» бывший ритуальный агент Ольга Волкова (имя изменено по просьбе собеседника). — Но с ними можно договориться — оформить похороны дешевле, чем с так называемыми белыми. Весь бизнес построен на конкуренции, только и всего».
Олег Березин, наоборот, доказывает, что это не так и агенты вынуждают клиентов переплачивать в несколько раз.
Он называет ориентировочную стоимость «лида». Так на сленге ритуальных агентов называется покойник, который недавно покинул мир живых и о котором никто не знает. Стоимость такой информации — в пределах пяти-десяти тысяч. В зависимости от отношений, в которых состоят агент и информатор: родственники, друзья или просто знакомые.
«У одних людей есть информация, а другие люди готовы за нее платить, — говорит Олег Березин. — Разве сложно скопировать изображение на экране и куда-то в Telegram его отправить? Никак это не проконтролировать. С другой стороны – есть еще и потребительские привычки. Почему туда едут агенты? Они точно знают, что у них есть шанс вырубить заказ. Если бы люди закрывали дверь и говорили, что не будут с ними работать, и так бы отвечали девять из десяти, а не один из десяти, как сейчас, такого бы не было».
Ольга Волкова отмечает еще одну закономерность ритуального бизнеса «до кладбища»: самые дорогие похороны заказывают чаще всего те клиенты, у которых, на первый взгляд, денег вовсе нет.
«Иногда люди даже в кредиты залезают, чтобы устроить богатые проводы, — вспоминает она. – Те, кто побогаче, наоборот, считают каждый рубль. Но очень часто бывали такие ситуации, когда приходилось устраивать похороны едва ли ни в минус себе. Агентское вознаграждение прописывала минимальное – три тысячи. Зато ощущаешь, что можешь помочь людям, у которых случилось горе».
Однако же у тех, кто менее щепетилен, всегда есть возможность «играть» с суммой, которая оказывается в итоговом чеке. Основной инструмент агента — это лист под названием БСО (бланк строгой отчетности), в который вписываются услуги: гроб, венок. Но при этом жестких требований по заполнению не существует. И гроб оказывается просто «гробом», без указания модели, материалов и размеров. Так по каждому пункту, и в самом конце идет прайс непосредственно за агентские услуги. Именно БСО является основанием для приема наличных, как частными агентами, так и крупными компаниями.
«Такая нечеткая форма — хорошее средство для манипуляции, — считает Олег Березин. – Агент заполняет БСО и сообщает: «Итоговая сумма — 78 тысяч». Оценивает, дернулся глаз у клиента или не дернулся. Если нет, то аккуратно сообщает, что итог промежуточный, переворачивает листик и переходит к следующей части услуг. Дернулся — тогда начинает останавливаться».
Взаимоотношение агентов и крупных компаний на рынке «до кладбища» — это не всегда и не только конкуренция. Иногда они заключают между собой партнерские соглашения, и тогда компания выступает в качестве бэк-офиса – места, где агент может получить со склада венки и гробы определенных моделей к указанному времени. Если у агента нет связей в скорой и полиции, то компании могут выступать и в роли распределителей информации.
Больницы, морги и церкви
Ключевой элемент в работе и компаний, и частных агентов – это поток информации о клиентах. Помимо сообщений в Telegram от осведомленных друзей сотрудники сферы ритуальных услуг используют традиционный маркетинг – рекламные баннеры в интернете и объявления в газетах и журналах.
«Основные каналы поиска клиентов – это продажа информации, интернет, закутки при больницах, моргах и судебных моргах, где проходит экспертиза, — говорит Олег Березин. – Последнее — это еще одна масштабная история. Представьте себе большую комнату в подвале, где стоят четыре кушеточки с располосованными телами, и ширмочка, за которой вам сразу предлагают оформить все услуги и заплатить за них. Не самое цивилизованное и уместное пространство для работы с клиентами».
С ним согласна и Ольга Васильева, которая считает этот способ набора клиентов аморальным.
«То, как это все происходит, на мой взгляд, незаконно, — считает она. – В моргах сидят обычные представители ритуальных служб, порой — в белых халатах, и выдают себя за медиков. Родственники умерших идут к ним на полном доверии, поскольку думают, что те являются представителями больницы. Отношения с медицинскими учреждениями у таких компаний обычно оформлены — за аренду помещения платят».
За примерами ритуально-медицинских связей далеко ходить не надо.
Максим Бочаров (про которого мы писали в связи с Перепечинским кладбищем) в нулевые вместе с компаньонами владел компанией «Ландшафтно-флористический центр «МКК-Ритуал» из города Лобня. Сейчас фирма (ее переименовали между делом в «Каштан») находится в собственности у врача – заведующего отделением лучевой диагностики Лобненской городской больницы Димитриади Гурама Георгиевича.
Еще один источник информации о покойниках – это церковь. Про участие священников в распределении клиентов между ритуальными компаниями под запись участники рынка предпочитают не говорить. Неофициально рассказывают, что это вполне устоявшаяся практика, когда батюшка может порекомендовать знакомую компанию или агента.
Сами по себе услуги священников тоже входят в прейскурант цен.
«Берут деньги за отпевание, которое проходит не в церкви, а в морге, — рассказывает Ольга Васильева. – Минимальная такса – пять тысяч рублей. Плюс в этом случае еще придется оплатить услуги морга — порядка 18 тысяч рублей, а бывает и выше. Например, в Царицынском судебном морге вообще до 30 тысяч рублей доходят суммы».
Пишут в редакцию «Шторма»
В октябре 2017 года в редакцию «Шторма» пришло письмо, посвященное работе ГБУ «Ритуал». Точнее, некоторым ее аспектам, которые вызывали недовольство у авторов. Ниже мы приводим выдержки из письма с комментариями «Шторма»:
«Руководство «Ритуала» — директор Екимов Артем Александрович, первый заместитель директора Мазараки Валериан Борисович, заместитель директора Гаракоев Александр Курейшевич, от безнаказанности и собственной вседозволенности стали забывать, что они являются сотрудниками государственного предприятия, а не собственного бизнеса… В.Б. Мазараки и А.К. Гаракоев позволяют себе разгуливать с оружием и вооруженной личной охраной, ссылаясь на то, что они имеют непосредственное отношение к ФСБ России и назначены сверху для решения вопросов с коммерсантами. Доподлинно известно, что В.Б. Мазараки использовал фургон и вооруженную охрану в форме и с отличительной символикой «ФСБ».
О том, что Артем Екимов до прихода в «Ритуал» работал в ГУЭБиПК, писала «Новая газета». Более того, по информации издания, будучи борцом с экономическими преступлениями, он курировал в том числе ГУП «Ритуал».
Связей Валериана Мазараки с ФСБ «Шторму» обнаружить не удалось. Единственный компрометирующий момент, касающийся Мазараки, – это знакомства его брата. Лев Мазараки был совладельцем «Вестинтербанк» (в 2016 году была отозвана лицензия), который до ноября 2012 года назывался «Спартак-Банк» и вел дела с Владимиром Камышаном, экс-президентом и владельцем «Красбанка» и спонсором ФК «Спартак». В 2011 году Камышан был приговорен к четырем годам условно за мошенничество – хищение денег со счетов партнеров банка в офшорах и покупку на них недвижимости на Маврикии.
Гаракоев Александр Курейшевич до прихода в «Ритуал» был командиром войсковой части ФСБ №2432 в Ставрополе.
«На каждом большом кладбище бригада представляет собой два-три человека в камуфлированной форме, вооруженных огнестрельным оружием и резиновыми дубинками, передвигающихся по территории на автомобилях без регистрационных номерных знаков. Задача созданных бригад — не допустить на территорию кладбища официальных представителей сторонних коммерческих организаций любыми способами, в том числе противозаконными».
Данное утверждение представляется сомнительным в силу того, что подавляющее большинство московских кладбищ являются закрытыми, и получить там место можно только через аукцион.
«За время деятельности г-на Екимова произошли задержания ряда руководящих работников ГБУ. А это чистый криминал. Взятки. Поборы на кладбищах и другие противоправные действия повлекли борьбу за доходы и на Хованском кладбище. Коммерческие предприятия вокруг Хованского кладбища владеют информацией о том, что за две недели руководитель ТОРО ГБУ «Ритуал» г-н Чабуев организовал давление на гастарбайтеров с целью получения у них взяток от всех видов работ и требовал 90% от их доходов, ссылаясь на то, что с него требуют руководители ГБУ «Ритуал»… Общественности заявили, что все гастарбайтеры работают на коммерческие структуры, но на самом деле они все без исключения подчинялись работникам Хованского кладбища, работая и на захоронениях, и на установках памятников и т.д. Схема выплаты составляла 50 на 50. Но руководителю и главному лицу над ним, г-ну Мазераки, этого было мало. Так и произошло столкновение сторон, повлекшее столь серьезные последствия», — говорится в письме.
Юрий Чабуев находится под арестом по делу о драке на Хованском кладбище. По версии СК, которую озвучивал еще прежний официальный представитель ведомства Владимир Маркин, мигранты из среднеазиатских республик отчисляли Чабуеву до 50 процентов с выручки.
Анонимное письмо
Еще одно письмо, которое нельзя не упомянуть, – это открытое обращение к мэру Москвы Сергею Собянину. Отправлено оно было в 2015 году, когда в ГБУ «Ритуал» произошла смена руководства (поэтому многие связывали авторов письма с уволенными тогда первыми лицами), от имени коллектива учреждения. Найти подтверждение изложенным в нем фактам «Шторму» не удалось. Поэтому, публикуя выдержки из него, мы предлагаем относиться к изложенному с долей сомнения.
«Не секрет, что госзаказы, размещаемые департаментом по ритуалке, — это притча во языцех, обсуждаемая всем бизнесом Москвы. Тендеры выигрываются только теми фирмами, которые определяет руководитель департамента Немерюк и его первый заместитель Зубцов.
…
Известна «Ритуалу» и история с заведомо завышенной оплатой ОАО «Зеленоградпроект» за разработку проекта благоустройства Донского кладбища. 34 миллиона рублей подарены никому не известной проектной мастерской за несколько красивых картинок только потому, что сам Немерюк — из Зеленограда и любит свою малую родину всей душой? А еще ретивый чиновник решил заказать в Германии две печи для крематориев. Заказ немцы выполнили в срок. Но оказалось, что ни один крематорий «Ритуала» не располагает площадями для размещения таких печей.
…
Все заведующие кладбищами знают от руководства «Ритуала» порядок действий: лицо, интересующееся приобретением СРЗ (семейно-родовые захоронения), направляется ими к директору ГБУ господину Екимову, тот с помощью СМС должен запросить разрешение на продажу СРЗ у Немерюка, в его отсутствие — у Зубцова (есть специальное распоряжение департамента на эту тему — №146 от 15.08.2014 «Об организации контроля за предоставлением мест для создания СРЗ»). Если разрешение получено, происходит процесс получения наличных денежных средств, но, как Вы понимаете, не в кассу.
…
Весь «Ритуал» знает, сколько берет Немерюк и его подельники за одно СРЗ на самом дорогом Троекуровском кладбище — до 10 миллионов рублей! В условиях искусственно созданного дефицита цены приобретают космические размеры, а алчность растет еще быстрее. 10 миллионов за пустое место, которое по закону предоставляется бесплатно! И тем ужаснее, что алчность эта кормится на человеческом горе».
