18+
Cын итальянского композитора Эннио Морриконе Джованни обнародовал письмо, в котором тот в последний раз обратился к своим близким и поклонникам. Большая часть послания была посвящена жене мэтра Марии, и от этих строчек, наверное, рыдал весь мир. «Мне жаль, что я покидаю тебя. Больнее всего для меня сказать «прощай», — написал дирижер, признавшись, что она была его единственной любовью за все 90 с лишним лет. Красиво? Очень… А ведь такие чувства бывают не только у знойных итальянцев. Давайте вспомним самые проникновенные послания наших, русских звезд.
Наверное, одним из самых трогательных отечественных артистов можно назвать актера Евгения Леонова, которому одинаково хорошо удавались как драматические, так и комедийные роли. «Белорусский вокзал», «Обыкновенное чудо», «Осенний марафон» — фильмы с его участием любят все, а попасть на его спектакль считалось большим везением. Но мало кто знает, что он был еще и потрясающим мужем и отцом. По воспоминаниям друзей, в своей жизни Леонов боялся только одного: потерять родных. А его книгу «Письма сыну» можно изучать как пособие по психологии взаимоотношений.
«Андрюша, ты люби меня, как я люблю тебя. Ты знаешь, это какое богатство — любовь, — писал актер. — Правда, некоторые считают, что моя любовь какая-то не такая и от нее, мол, один вред. Помнишь, ты строил рожи у доски, класс хохотал, а учительница потом долго мне выговаривала? Вид у меня был трижды виноватого, точно я стою в углу, а она меня отчитывает, как мальчишку. Я уже готов на любые унижения, а ей все мало».
По словам артиста, возвращаясь домой, он думал только о том, каким будет наказание, которому он сейчас подвергнет своего ребенка. Ну правда, сколько можно хулиганить? Но прохожие так радовались его появлению, так искренне с ним здоровались, а осенний ветерок так приятно обдувал, что, увидев сына, он лишь рассмеялся и сказал: «Что за рожи ты там строил, что всем понравилось? Покажи-ка!»
«В сущности, дружочек, ничего нет проще живой тревоги отцовского сердца, — признавался Леонов. — Но знаешь, что самое главное — я это понял после смерти своей мамы, нашей бабушки? Эх, Андрюша, есть ли в твоей жизни человек, перед которым ты не боишься быть маленьким, глупым, безоружным, во всей наготе своего откровения? Этот человек и есть твоя защита».
Свое первое письмо Евгений Павлович отправил Андрею из Ленинграда прямо со съемок фильма и с тех пор писал на протяжении девяти лет. Поэтому сколько их было — невозможно представить. Как и то, что они для него значили.
С таким же трепетом хранила письма знаменитого певца Александра Вертинского его жена Лидия. Познакомившись с артистом, когда ей было всего 17, а ему 52, она сразу поняла, что это любовь всей ее жизни. Но никаких «Саш» и «Санечков» — сколько она себя помнила, девушка всегда называла мужа по имени и отчеству: Александром Николаевичем. Хотя он сам в шутку именовал себя ее «кавказским пленником».
Когда Вертинского не стало, Лидии было 34. Во второй раз замуж она так и не вышла, а в минуты тоски постоянно перечитывала его строчки. Так, как он, ей не писал никто!
«Для дальнейших Ваших «сомнений» во мне я рекомендую Вам те слова, которые я сказал Вам вчера: сколько бы ни было в моей жизни «встреч» — счастья у меня никогда не было! Счастье — это Вы. И только Вы! Если Вы будете когда-нибудь моим счастьем! — убеждал он ее в одном из своих первых посланий. — Зачем Вам думать о том, что было до Вас, когда до Вас ничего не было! Вы — моя первая любовь! Не спрашивайте ни о чем. Ничего не было. Ничего. До ужаса ничего. Был обман. Подделки. Фальшь. Суррогат. Пародия».
Как считал шансонье, люди привыкли стесняться и скрывать свои чувства, а не надо. Если в душе есть что-то ласковое и нежное, об этом надо обязательно говорить.
«Вы похожи на маленького непокорного ангеленка, которого обидели и который никогда этого не простит. <...> И какое ужасное горе постигнет меня, если Вас у меня отнимут! Поклянитесь мне, что Вы меня никогда не променяете ни на кого, — требовал он. — И что будете ждать меня до конца!»
И она ждала, прожив до 90 лет. Но особенно символично, что ее последние минуты прошли под песню «Ваши пальцы пахнут ладаном». На строчке «Сам Господь по белой лестнице поведет вас в светлый рай» женщина сделала последний вдох и умерла. Теперь они вместе: Лидию похоронили на Новодевичьем кладбище, рядом с любимым мужем.
О вдове Юрия Гагарина, которой не стало весной 2020 года, мы уже писали. А вот о том, какое послание он оставил ей перед своим полетом в космос, еще нет. Правда, Валентине дали его прочесть только через семь лет, после гибели мужа в авиакатастрофе 27 марта 1968 года.
«Через день я должен стартовать. Вы в это время будете заниматься своими делами. Очень большая задача легла на мои плечи. Хотелось бы перед этим немного побыть с вами, поговорить с тобой. Но, увы, вы далеко. Тем не менее я всегда чувствую вас рядом с собой. В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться», — осторожно писал Юрий.
А потом с такой же деликатностью давал напутствия: если что-то произойдет, то не убиваться, потому что никто не знает, что нас ждет в этой жизни; с той же вероятностью человек может быть сбит машиной. Воспитать дочек. Устроить личную жизнь — никаких обязательств он не накладывает, да и не вправе этого делать. И еще — не забывать его родителей и попросить прощения, что он ни о чем их не предупредил.
«Что-то слишком траурное письмо получается, — добавил космонавт. — Надеюсь, что это письмо ты никогда не увидишь и мне будет стыдно перед самим собой за эту мимолетную слабость. Но если что-то случится, ты должна знать все до конца. Я жил честно, правдиво, с пользой для людей, хотя она была и небольшая. Когда-то, еще в детстве, прочитал слова В.П. Чкалова: «Если быть, то быть первым». Вот я и стараюсь им быть и буду до конца».
Кстати, письмо Гагарина обрело такую популярность, что цитаты из него используют в качестве украшений. Вплоть до оформления машин! Невозможно представить, кому мог бы принадлежать вот такой автомобиль, сфотографированный где-то на просторах России. Слишком личный текст, нанесенный на его дверцы, слишком непривычно это для нашего совсем не сентиментального времени. Но — красиво!
Так что хотите поразить — пишите письма! И лучше от руки. Это запоминается.
