St
Юлиан: Каждую осень ко мне приходят паломники из Астрахани, чтобы прикоснуться и поцеловать руку
18+
Артист рассказал «Шторму», что такое жить по-зыкински и по-мордюковски, кто он Борису Ельцину, и что за поклонники с огоньком приходят поклониться ему как богу Юлиан

Юлиан: Каждую осень ко мне приходят паломники из Астрахани, чтобы прикоснуться и поцеловать руку

Артист рассказал «Шторму», что такое жить по-зыкински и по-мордюковски, кто он Борису Ельцину, и что за поклонники с огоньком приходят поклониться ему как богу

Певец Юлиан появился на сцене около тридцати лет назад и сразу обратил на себя внимание. Мальчик с красивым голосом и манерами английского лорда напрочь отказывался исполнять низкосортную попсу, предпочитая ей простые и понятные песни про любовь и родину. Интерес к парню был такой, что сама Мордюкова тайком подклеивала ему подошвы концертных ботинок, а президент Борис Ельцин как-то обронил: «У нас нет гимна России, но есть «Русский вальс» Юлиана!» Сегодня, спустя годы, артист продолжает петь и гастролировать. 

Читайте там, где удобно: добавьте Daily Storm в избранное в «Яндекс.Новостях», подписывайтесь в Дзен или Telegram.

— Юлиан, я была на Вашем концерте лет 10 назад, и такое ощущение, что Вы совсем не изменились. Как Вам удается оставаться верным себе наперекор всем законам шоу-бизнеса?


 — А я об этом даже не задумываюсь: просто делаю свое дело, говорю то, что думаю, не боясь, что эта правда кому-то не понравится, и никогда не ищу легких путей. Возможно, если бы я перед кем-то выслуживался, как это делают другие, меня бы чаще показывали по телевизору, но поверьте, жить с такой маской намного тяжелее. Пусть все вокруг меняется, а я останусь верен себе и людям, для которых пою! А их, слава Богу, по-прежнему очень много. Иногда они подходят ко мне и говорят: «Как же хорошо, что Вы приехали. Мы так скучали!» Они СКУЧАЮТ — что может быть дороже этого?  


— Отношения с телевидением у Вас так и не сложились?


— Нет, и в первую очередь потому, что быть крепостным артистом у какого-то канала — это точно не про меня. Если раньше за тот или иной эфир можно было просто заплатить, то сейчас телевизионщики требуют заключать с ними кабальные договоры, по которым ты будешь отрабатывать их деньги на своих выступлениях — при каждом канале существует свое концертное агентство. Более того, из-за них же порой срываются концерты в других городах, где все тоже завязано на ТВ. Но городов-то много! И людей тоже! И от того, что их продолжают перекармливать некачественной продукцией, истинных ценителей не становится меньше. Так что быть известным и быть любимым — это разные вещи. Я предпочитаю второе!

Юлиан
Юлиан Фото из архива героя публикации

— «Быть известным» — это, наверное, про Бузову. Как Вы относитесь к тому хайпу, который она создает?    


— Наверное, феномен Бузовой нам всем еще только предстоит раскрыть, ясно одно: она исчезнет так же внезапно, как и появилась. Да я и не очень понимаю, кто она вообще?! Если называет себя певицей, то петь она не умеет. Если актрисой или ведущей (или как она еще там про себя говорит?), то это тоже какое-то недоразумение. Я считаю, что она абсолютный фрик! Может быть, на меня сейчас обрушатся все ее поклонники, может быть, я старомоден, но для меня певица — это Клавдия Шульженко. Это — Алла Пугачева. Ведущие — Ангелина Вовк или Светлана Моргунова. Но уж никак не Бузова! Или она сама себя короновала?


— А в каком списке у Вас Киркоров? В списке фриков или... 


— Нет, Киркоров — это совсем другая величина. Филипп — артист, хотя то, что он делает в последнее время, тоже за гранью. Я имею в виду тот клип, где он корчит из себя рэпера Фейса. Смешно же, пятидесятилетний мужик, а все туда же! Но, самое главное, он сам не понимает, что творит: думает, что это такой юмор. Но он не фрик — это однозначно. А Бузова — фрик. Фрик нашего времени.

— Если начали о времени: остались ли у нас по-настоящему великие артисты?


— А тут беда, потому что самые дорогие, самые родные для меня люди уже ушли из жизни. Это Нонна Мордюкова и Людмила Зыкина. Такие личности рождаются раз в сто лет, и то не всегда, и я не знаю, кого поставить с ними в один ряд. После их смерти такая пустота...


Но хорошие артисты, они все же есть. Например, Земфира. Да много хороших, но если говорить именно о великих, их время, к сожалению, уходит! А есть те, которые сами не хотят прощаться со сценой, хотя этот момент давно на стал.


— Вы про Пугачеву?


— Да. Мне кажется, если человек давно перешагнул шестидесятилетний рубеж, ему надо красиво уходить, как это когда-то сделала Любовь Орлова. Алла Борисовна тоже была великой артисткой, но то, что она поет сейчас, мягко скажем, ниже плинтуса. Зато слушать ее интервью — одно удовольствие. Чего стоит ее беседа с Олегом Меньшиковым!


— Юлиан, Вы заговорили про Нонну Викторовну, а я вспомнила, как трогательно она Вас опекала — историю про концертные ботинки.


— Это правда: нас связывала большая трепетная дружба, а познакомились мы в Череповце. У меня в тот момент были первые в жизни гастроли, а Нонна как раз потеряла сына — для нее это была безумная боль!


Как все произошло? Помню, ко мне подошли какие-то девчонки из местного танцевального коллектива и сказали, что очень хотят автограф Мордюковой, но стесняются попросить, и я решил их выручить. Подхожу к Нонне, рассказываю про девочек. Она пристально смотрит на меня и вдруг спрашивает: «А ты кто?» Я отвечаю: «А я пою, мне скоро на сцену». И тогда она мне сказала: хорошо, иди пой, а я буду на тебя смотреть. 


— В тот момент Вы были еще студентом?


— Студентом, и жил в общежитии. После той встречи Нонна и начала мне звонить. Комендант была в шоке, потому что сама Мордюкова спрашивала у нее, все ли у меня в порядке — такие у нее были материнские чувства. А однажды она взяла и забрала меня к себе; я спал у нее в кухне на раскладушке. Квартирка-то была крохотная, однокомнатная.


Вы спрашивали про обувь... Такая история действительно была — эта картинка до сих пор стоит у меня перед глазами словно стоп-кадр. Я внезапно захожу на кухню, а Нонна включила лампу и сидит, сгорбившись. Оказалось, она подклеивает мои концертные ботинки, которые в тот момент у меня были одними-единственными! Представляете, как это было невероятно?

— А сейчас такое возможно? Или от современных мэтров подобного не стоит и ждать?


— Сейчас другое время и другие нравы, поэтому вряд ли. Иногда мне даже не с кем поговорить, а таких людей, как Мордюкова и Зыкина, больше не делают. Знаете, я ведь даже их телефоны до сих пор не могу удалить, они так и висят в моем списке контактов!


А как мы познакомились с Зыкиной! Знаете? Это было в одной из гостиниц Волгограда. Я выхожу из номера — он у меня был обычный, одноместный — а она мне: «Привет! Есть хочешь?» Оказалось, что ее поселили прямо напротив меня, только в «люксе». 


Для людей, которые пережили войну, это было самое главное — не оставить никого голодным. Людмила Георгиевна постоянно что-то готовила и решила позаботиться еще и о молодом артисте. Это сейчас певцы требуют для себя золотые унитазы, а тогдашние звезды даже не понимали, насколько они великие. «Есть хочешь?» В этой фразе все! Правильно говорят: чем выше человек, тем он проще. Вот и я сейчас стараюсь жить по их законам — по-зыкински и по-мордюковски.

Юлиан и Людмила Зыкина
Юлиан и Людмила Зыкина Фото из архива героя публикации

— Юлиан, а вот в тот момент, когда у Вас были одни-единственные ботинки, Вы уже представляли, что когда-нибудь и Вы станете великим?


 — А я могу сказать! Нет! Не было. Секрет любого успеха заключается в том, чтобы просто петь и не думать о том, что будет дальше. Может быть, поэтому, когда ко мне подходят ребята и спрашивают, как стать звездой, мне становится тошно. Да, я долго шел к себе сегодняшнему, но я никогда не думал, звезда я или не звезда.


Кстати, есть еще один путь на сцену — прыгнуть из спальни в телевизор, но это уже для тех, у кого нет никаких принципов и морали. У продюсеров сейчас так принято: завести себе карманных любовников или любовниц и вот этих самых людей, с которыми они, простите меня, занимаются сексом, потом навязать еще и народу. Сначала из этих мальчиков и девочек начинают активно делать звезд... Потом бац — и они исчезают. Оказывается, продюсеры завели себе новых. Но самое смешное, что людей теперь называют проектами. Это — проект такой-то, это — такой-то. Но я точно не проект! Я подожду, когда наступят другие времена. Я это умею. 

— Как Вы думаете, есть ли какой-то механизм, способный разрулить эту ситуацию?


— Мне кажется, то, что сегодня происходит, связано с политической ситуацией в стране. Вот есть у нас президент — Владимир Путин, который занимает свою должность уже очень много лет. Точно так же и руководство каналов. Годы идут, а они по-прежнему у руля. Так что тут либо это самое руководство надо менять, либо запрещать «черные списки» артистов, которые сегодня существуют. Почему кому-то из артистов можно петь в эфире, а кому-то нельзя? Это очень несправедливо.

— И Вы как раз в нем, в этом черном списке?


— Скорее всего, да. Забавно, никто никогда не видел его в глаза, но очень многие говорили мне, что я в него внесен. А бывает, приглашают в какую-то передачу, а потом вдруг звонят и говорят: ой, знаете, съемка отменяется. Спрашиваю, почему. «Ну, вот там руководство сказало, что Вы в каком-то там списке...» Раньше я еще переживал, теперь нет. Отменили и отменили. Кстати, а может, министру культуры взяться за это дело? Ввести худсоветы? Хотя это тоже не выход: придется смиряться с цензурой. Там тоже своя малина.

— Кстати, а как Вы относитесь к Мединскому?


— Лично не знаком, но то, что произошло с Кириллом Серебренниковым, это самое настоящее безобразие. Совершенно ясно, что все произошедшее кому-то выгодно, вот только какая во всем этом роль Мединского? Мне кажется, министр должен вставать на защиту культуры, а не топтать ее. А что делает он?


Хотя, с другой стороны, я много езжу по стране и вижу, что даже в самых глухих городишках теперь стоят шикарно отремонтированные дворцы культуры. Это ведь согласно какой-то программе? Так что тут 50 на 50. То, что делает Мединский, мне не нравится, но за дворцы спасибо. 


— Юлиан, насколько я знаю, Вы были одним из самых молодых артистов, получивших звание «заслуженного». Гордитесь?


— Конечно! Это звание мне вручил Борис Николаевич Ельцин прямо перед своим уходом. Мне тогда было всего 25 лет, и я стал первым в истории эстрады певцом, который получил эту награду в столь молодом возрасте. Сейчас такие обычно покупают. Не знаю, насколько это достоверно, но говорят, что за 10 тысяч долларов можно выписать себе любой титул, орден или значок. 

Юлиан
Юлиан Фото из архива героя публикации

Помимо заслуженного, я получил звание народного артиста Чеченской Республики, потому что первый приехал туда со своими выступлениями. В то время как другие ехали в Моздок (заметьте, это не Чечня, а лишь где-то рядом), и выступали для военных, я пел именно для мирного населения. Это было после ковровых бомбардировок, когда город Грозный оказался снесен с лица земли. Фактически — мирил русских с чеченцами, чем очень горжусь. 


А еще горжусь тем, что у меня нет никаких «ручек» — «Оваций» и прочих премий, которые всегда покупались за деньги. Я и в «Песне года»-то никогда не участвовал! 


— Принципиально?


— За попадание в программу нужно было платить, и мы с композитором Александрой Пахмутовой решили, что делать там нечего. Ну как это? Песня Пахмутовой — еще и платить?! Теперь я этому рад. Ну вот такая я белая ворона. У меня все не как в шоу-бизнесе! 


Да и почему я должен прогибаться? Я не кто-то там с улицы. Я окончил ГИТИС, у меня два диплома — певца и режиссера. Некоторые любят кричать, какие они самородки, но вот на мой взгляд, кичиться этим — полный бред. Ой!.. я очень надеюсь, что все это пройдет! Что время непрофессионалов наконец-то закончится, потому что наша страна достойна другой жизни.

Юлиан и Александра Пахмутова
Юлиан и Александра Пахмутова Фото из архива героя публикации

— В разное время про Вас ходили самые невероятные мифы, вплоть до того, что Вы — внебрачный сын Ельцина. А какой был самый бредовый?


— И не только Ельцина! Я был еще и внебрачным сыном Пахмутовой, при этом не очень понимая, вне какого же брака она меня родила. Ну, естественно, говорили, что я любовник Мордюковой. Что Юлиан любит старых женщин. И не только женщин, но еще и мужчин, потому что Юлиан — гомосексуалист. А еще он наркоман и алкоголик, хотя я вообще не пью. Еще писали, что Юлиан принял ислам и иудаизм, короче, полная неразбериха! Единственное, чего не говорили, так это то, что Юлиан ест детей, тогда картина была бы совсем прелестной. Наверное, пора признаться. Я выхожу по ночам, похищаю детей и ем! 

Юлиан и Нонна Мордюкова
Юлиан и Нонна Мордюкова Фото из архива героя публикации

— Поклонники верят в эти утки? И кто они? 


— Да нет, конечно, не верят. Они у меня очень хорошие и все понимающие. В основном это люди разных возрастов, которые приходят на мои концерты целыми семьями. Именно поэтому я стараюсь делать билеты подешевле, чтобы никому не приходилось отдавать последнее. Кстати, был случай, когда я вернул людям деньги. Просто понял, что они остались без всего. А так посмотришь на других артистов — кто 10 тысяч за билет берет, кто 15 — и думаешь: господи, кто же на вас ходит?


— Много молодежи?


— Достаточно! И когда говорят, что Юлиан поет для тех, кому за 50, это полное вранье. Но гнаться за ней, как это делает тот же Киркоров, притворяясь молодым и безбашенным, я точно не буду. Это слишком дешевый и смешной прием. Я делаю то, что мне нравится, а если это нравится еще и молодым ребятам, то вообще супер!


А бывают и забавные ситуации, когда ко мне подходят и говорят, что выросли на моих песнях. «Сколько вам лет?» — спрашиваю я. «47», — отвечают они. «А мне 45, когда же вы успели?» Но оказывается, что все это правда. Я начал петь в 16, поэтому многим кажется, что они слушают меня всю свою сознательную жизнь.

— А как насчет поклонников, которые когда-то преследовали Вас и называли своим богом? Успокоились?


— Е-е-есть! Есть и такие. Например, каждую осень ко мне приходит семья из Астрахани. Семья или не семья, точно не знаю — но их четыре человека, и они всегда вместе. Приходят пешком. Приносят какие-то продукты и целуют мою руку. Я у них бог, что ли — не уточнял. В общем, прямо какая-то церковь Юлиана! И что мне делать? Приходится общаться, не откажешь же. Теперь вот снова осень, они, наверное, уже выдвигаются. Жду. 


— Ничего себе...


— А есть женщина, которая постоянно сидит у моего дома мно-о-го-много лет! Лет 10, не меньше. И все, что ей нужно, это посмотреть на меня и иногда потрогать. Потрогает — и уезжает. Даме, наверное, сейчас уже ближе к пятидесяти. 


— Не жалко ее?


— Жалко, а чем я могу ей помочь? Может, она моей энергией питается, я ведь не знаю. Раньше эсэмэски писала, теперь не пишет, просто ждет, стоя во дворе или качаясь на качелях. Я настолько к этому привык, что она стала для меня как троллейбусная остановка или часть улицы.


Еще одна плясала голой возле квартиры, утверждая, что она моя жена из прошлой жизни. Я потом видео смотрел — ужас.

— А та, которая Вас в космос звала? О ней еще все писали...


— Да таких много, и у всех от меня были какие-то ложные астральные беременности. Я не очень разобрался, каким это способом. Одна, говорит, даже обиделась и сделала астральный аборт — мол, я ей через космос сказал «прощай, у нас ничего не получится», и она решила меня наказать. Другая передавала мне приветы от английской королевы. Она с ней тоже через космос общалась. Так что я теперь не только певец, а еще и психиатр. Но знаете, они все равно мне очень дороги. У них ведь тоже любовь? Пусть с большими странностями, пусть космическая. Если это вдруг закончится, мне можно будет смело объявлять о своем уходе со сцены.  


 — Юлиан, забыла спросить о самом главном. Как Вы выбираете для себя песни? Моя любимая — «Прощайте, мальчики»! 


— Ваша любимая песня — одна из тех, которые никогда не будут крутить по радио, потому что она честная. Она про жизнь. А выбираю легко — слушаю то, что мне присылают, и уже с первого куплета понимаю, мое это или не мое. Кто написал, известный автор или человек из какого-нибудь далекого города, не имеет никакого значения, главное, чтобы екало. А еще важно, чтобы это были именно стихи, а не тексты. Чтобы их можно было прочитать отдельно от песни.

— Почему-то сразу вспоминается Михаил Гуцериев, который пишет едва ли не для всех артистов. У него точно не прочитаешь.


— Да у нас сейчас все стихи пишут! И экс-министр, который сидит в тюрьме, — Улюкаев, кажется? И Мария Захарова, наша леди из МИДа. Все писатели и поэты! А как к этому относиться? Никак. Я люблю Марину Цветаеву, и ничего не могу с этим поделать.


— Юлиан, тогда о планах. Чего ждать вашим поклонникам?


— Страшно подумать, но в следующем году исполнится ровно 30 лет, как я впервые вышел на профессиональную сцену, и мне бы очень хотелось отметить этот день большим концертом. А еще выпустить новый альбом и альбом с неизданными песнями. Их накопилось уже более двухсот! А пока катаемся по стране и часто поем в одном концерте с Анастасией. Удивительно, шоу-бизнес называют клубком целующихся змей, а мы с ней знакомы 26 или 27 лет, и ни разу не поругались. Сколько я мужей ее пережил, а мы все дружим и дружим!


— А на чужие выступления ходите?


— Очень редко, и только на друзей. Мой друг Александр Ширвиндт из Театра Сатиры постоянно приглашает меня на свои премьеры, а я никак не могу к нему выбраться. Но надо — дядя Шура ждет. А больше всего мне нравится стоять на сцене самому. Я же артист! Мое место там, а не в зрительном зале! 

Загрузка...
Загрузка...
Загрузка...
Загрузка...