18+
Вам все хиханьки да хаханьки. Два дня, как вся лента в колбасках от Игоря Ивановича и сосисках от Алексея Анатольевича. Так что термин «колбасная эмиграция» заиграл новыми красками. Сильно пахнуло тимьяном и горчицей. А еще – довольно конкретно – запахом свежеприготовленной лапши. Действительно, весь этот радостный кулинарный фестиваль призван на самом деле сбить накал вопросов и интереса публики к делам реальным.
В частности, к делу Улюкаева, которого одни авторы причисляют к лику либеральных святых, другие пририсовывают ему рога, хвост и трезубец. Чтобы черт уже выглядел правильно – как в книжках Жана Эффеля. Но на самом деле мы совершенно не знаем, что происходило в тот вечер в офисе «Роснефти». Несмотря на всяческие свидетельства, видео и расшифровки с трех дивайсов, за девственность которых публикаторы бьются, как игиловцы за гурий.
У нас налицо прекрасный когнитивный кейс: чем больше мы получаем информационного мусора, тем меньше мы понимаем, что именно происходит. С этим обычно сталкиваются люди, которые считают, что можно стать экспертом по тангажу и классическому балету, прочтя пару статей в википедии. Поэтому судить нам – людям, которым каждая сторона вешает свою лапшу и играет с нами втемную, все сложнее и сложнее.
Я просто думаю, что все это — дымовая завеса, которая призвана скрыть реальные будни корпоративной России и весь ее GR. Потому что на нас может взглянуть такая бездна, что уж лучше столкнуться с разъяренным Рогозиным в узком коридоре, чем знать правду.
Думается, корпоративная жизнь страны и ее связи с чиновничьей вселенной ждет своих Фитцджеральда, Драйзера и даже Паланика с Эллисом. Только вот здоровьем никому не охота рисковать. Писатель нынче пошел трусоват и мелковат. Не говоря уже о кинематографистах.
Вон, некоторые только заикнулись про балет, так им критики в погонах навставляли по самые помидоры: скоро по всей стране запылают зарницы имени русского балета. Ну, кто ж знал, что русское общество не перенесет балетного вопроса и расколется именно там, где у нас самые большие достижения. Удивительно. Еще бы поцапались по поводу Гагарина и сожгли бы Звездный городок в знак протеста. А это может сделать только такая дозированная, но глубоко бессмысленная информация, которой нас потчуют обозреватели дела Улюкаева.
На самом деле это все очень банально работает. Помните, был такой Стросс-Кан, которого поймали на том, что он попытался вступить в сексуальные отношения с довольно уродливой горничной в каком-то отеле, а ей это не понравилось? Угадайте, что в этом сообщении было правдой? Только то, что Стросс-Кана надо было в этот момент снять с должности и отправить подальше от денег.
Но все поверили этой телеге по одной простой причине – предыдущая жизнь Стросс-Кана строилась таким образом, что одной горничной больше – одной меньше – всем наплевать, все уже верили во все. Так что схавали Доминика нашего Стросс-Кана за милую душу. А что? А ты не кидайся на все, что шевелится, всю жизнь и потом не говори, что все это было давно и неправда. В мире постправды верят и не такому. А уже если лютня была с трещинкой, то и подавно.
Сдается, что этого мужчину с печальным взглядом поэта – Улюкаева – тоже надо было схарчить. И отставить подальше от денег. И форму выбрали, видимо, наиболее логичную. Убедительно выглядящую для всех, кто знает карьеру фигурантов. Ну что, какая карьера – такие и провокации. Зато, наверное, семьянин хороший – не подкопаешься.
Вместе с тем, вот эта вся мозаика, которую нам выкладывают ловкие пальцы наперсточника, она могла иметь и другое, еще более интересное объяснение. Например, шеф приехал за премией для коллектива разработчиков и проработчиков правильных документов. Собственно, приехал за деньгами не для себя, а для своих подчиненных, которые ночи не спали, некошерное мясо не ели, пока готовили документы для нефтяной корпорации. И как-то глупо делать это за одну зарплату – когда от тебя зависят какие-то бешеные миллиарды.
Возможно, мы в ходе спецоперации случайно увидели только часть – крохотный кусочек того, что происходит в недрах, там, где эти чемоданы с лимонами, то есть колбасками, носят туда-сюда – из одной госкорпорации в другую – на 8 Марта, на дни рождения, на День чекиста, а также в 13-ю зарплату. И то, за что пытаются закрыть одного человека, на самом деле вполне обычная практика, к которой просто не привлекают внимания граждан. Не ваше это дело, граждане. А то вдруг захотите узнать, сколько носят главы госкорпораций в чемоданах туда, где решается, будут они еще главами или уже нет.
Тут давно речь не идет ни про мораль, ни про профессиональную этику. Если система устроена так извращенно, что от решения чиновника или группы чиновников вдруг у кого-то появляется много денег, то все люди поставлены в ситуацию, в которой не брать и не давать нельзя. Иначе оно не работает. Разговоры о какой-то личной честности и праведности – фуфло. Как говорили классики марксизма: бытие определяет сознание.
И апелляция к совести – тоже смешно. Потому что, если не ты, тогда тебя. А что там детишкам учебники в сельскую школу не завезли, пока мы тут чемоданы лямов носим, – так это разговоры для бедных. Для очень бедных.
Собственно, это изумление мы и видим сегодня в печальных глазах поэта, невольника корпоративной чести.
Фото: © GLOBAL LOOK press
