18+
Небольшое кафе во дворах на Тверской.
На улице – жуткий холод. Метель. Ветер продувает даже сквозь толстые вязаные перчатки и шапку. Январь, словно извиняясь за неприлично теплый Новый год, с охотой напоминает всем, что Россия — холодная северная страна.
К спрятанному во дворах входу спешат молодые люди с модными хипстерскими стрижками, укрытыми под плотными шапками, дородные мужчины, похожие на сотрудников НИИ и, разумеется, девушки во всем их многообразии.
Все эти люди – знатоки. Не те, которых мы привыкли видеть на «Первом канале» (хотя их тоже можно встретить, например, в то кафе, о котором идет речь, любит приходить поиграть Елизавета Овдеенко, два раза получившая «Хрустальную сову»), а участники спортивной версии игры «Что? Где? Когда?».
Сразу за входом в кафе игроков встречает девушка-ресепшионист.
«Добрый вечер, — начинает она. — Сегодня игра в дальнем зале. Раздеваемся здесь. Берем курточки в руки и проходим внутрь».
Игроки недовольно перешептываются. И зал непривычный, и раздеваться на входе заставляют. Как в детском саду. Хорошо, что хоть сменку не требуют. Кто-то соглашается с правилами внутреннего распорядка, а другие спешат пройти внутрь в верхней одежде — занять лучшие места. Удобные, фартовые. Кому как нравится.
Турнир, который должен состояться сегодня, называется «Кубок Желтой Собаки».
39 вопросов, на каждый даются 60 секунд для обсуждения. Все — почти как по телевизору, разве что черный ящик не выносят.
Ну и, разумеется, главное отличие — это количество команд. Всего на кубок их заявилось 373. В одном зале столько игроков не уместить (обычно в каждой команде по шесть человек; меньше бывает, только если кто-то заболел или не пришел). Турнир проходит на нескольких десятках площадок: в Москве, Санкт-Петербурге, Берлине, Минске, Харькове, Шанхае и так далее. Вопросы везде звучат одни и те же.
В Москве игры обычно начинаются в 19:30. Команды приходят чуть раньше. Для игроков это время обменяться приветствиями. Для официантов же — едва ли не единственная возможность принять от игроков заказ. Непосредственно во время игры выбирать блюда и напитки — неудобно, отвлекает от обсуждения.
Еда на играх — не просто приятное дополнение к вечеру. Зачастую это еще и своеобразная повинность. Во многих московских кафе, где собираются знатоки, действует правило депозита. Обычно это 3000 рублей с команды. Часть этих денег — 25-30% — владельцы кафе передают организаторам турнира.
В кафе на Тверской на «Кубок Желтой Собаки» собралось 14 команд. Однако среди них оказалось сразу три фаворита турнира: «Борский корабел» (команда, где играет Елизавета Овдеенко, которая в итоге победила в кубке), «Биркиркара» и «Овечка в доле».
Минус игры по соседству с сильными командами — в том, что с каждым новым вопросом ты ощущаешь себя все более и более глупым.
Особенно если ты новичок. Опытные игроки понимают, что порой от вопроса зависит больше, чем от тебя.
Капитан команды «Сенча Вакана» Александр Губин рассказал о том, что все вопросы можно поделить на три условные категории.
«Есть простые вопросы, – рассказал Александр Губин. – Ответить на них сможет даже школьник, если проявить смекалку. Главный их плюс – в том, что они полезны. Слабые игроки на таких вопросах учатся, сильные разминаются. В «Что? Где? Когда?», как и в традиционном спорте, надо сначала разогреться, почувствовать, что игра идет. Ну и опять же — всегда приятно ответить на хороший вопрос».
Вот пример такого легкого вопроса: «В Средние века многие моряки умирали вдали от дома. Чтобы было на что похоронить тело, они старались иметь хотя бы один ИКС. Назовите ИКС двумя словами, начинающимися на одну и ту же букву».
Правильный ответ: золотой зуб.
«Дальше идут средние и сложные вопросы, – объяснил Губин. – Но тут важна не степень сложности, а содержание: как он составлен. Идеальный вопрос ЧГК — который можно взять базовыми знаниями. В основе его лежит либо общеизвестный факт, либо что-то из специфичной области, вроде кино, литературы и истории, но не слишком глубокое. Чтобы в каждой команде были один-два человека, которые поняли, о чем идет речь. И тогда начинается игра в «пас». Первый игрок выдвигает предположение, второй его корректирует. Третий развивает. И четвертый догадывается, о чем идет речь. Хороший сложный вопрос не должен браться простым знанием, когда кто-то из игроков быстро понимает, о чем идет речь».
Пример с последнего чемпионата мира: «Приняв тяжелое решение, Горький даже заглядывал в НЕГО, но, к счастью, в итоге не преуспел. Назовите ЕГО двумя словами, начинающимися на одну и ту же букву».
Правильный ответ: анатомический атлас. Горький пытался застрелиться. Чтобы не промахнуться по сердцу, он изучал в анатомическом атласе строение грудной клетки, но все равно пуля пробила не сердце, а легкое.
«Третий тип вопросов — те, которые никто не любит, называется «свояки» (производное от названия телепередачи «Своя игра». — Примеч. «Шторма»), их не взять без знания о каком-либо редком специфическом факте, — рассказал капитан «Сенча Вакана». — Но с ними тоже не все просто. «Свояки» бывают двух типов. Первые скучные. Узнал ответ — и через пять минут забыл, за ненужностью. А бывают интересные факты. Услышал — и ощущение, словно книгу прочитал. Но «свояки» – это всегда обидно. Особенно если понимаешь, о чем примерно спросили, но деталей не знаешь: описательные ответы в спортивном ЧГК не принимаются».
«Свояк» выглядит так: «Известного человека иногда называли Der Schwan [дер шван], добавляя, что он восстал из крови... Кого?»
Правильный ответ: Гуса. Яна Гуса.
В более-менее сильной команде наверняка найдется игрок, который переведет Schwan с немецкого. По крайней мере вспомнит баварский замок Нойшванштайн (похожий на замок из заставки Disney) и догадается, что речь идет о лебеде. Но дальше без особых знаний, которые есть у автора вопроса, не продвинуться.
Вот как он объясняет логику ответа: «Der Schwan – так говорили о Мартине Лютере: существовало старое чешское пророчество: из крови гуся (= Гуса) через сто лет восстанет лебедь. Лютера и сочли этим лебедем. Самому Лютеру образ импонировал настолько, что он даже сделал лебедя своим символом».
Турнир начинается «вязко»: сложные вопросы чередуются с откровенными «свояками», которые никак не взять, если у вас в команде нет профессионального химика, того, кто читал жизнеописание Красса (написанное Плутархом произведение о подавлении восстания Спартака) и специалистов по разведению чау-чау в монастырях Китая.
На столах у слабых команд начинают появляться бокалы с пивом (официанты тихо торжествуют, принимая заказы прямо во время игры). Знаниями блеснуть не получается, но не пропадать же вечеру.
Но первый тур заканчивается (игра разбита на три тура по 13 вопросов с двумя перерывами), и все постепенно начинает налаживаться. Хотя, может быть, свою благотворную роль играют заказанные пенные напитки.
Вопросы про «Игру престолов», кантри, Дживса с Вустером и скандинавскую мифологию берут практически все команды, собравшиеся в кафе.
В адрес составителей пакета игроки уже не отпускают десятки колкостей, как в самом начале. Теперь, если какой негатив и остался, то обращен он в сторону владельцев кафе, заставляющих «раздеваться в прихожей». Все остальное – в полном порядке.
Организаторы игры могут спокойно выдохнуть.
О том, каково это — быть организатором игр спортивного «Что? Где? Когда?», мы поговорили с одним из самых известных ведущих клуба – Андреем Круговым.
– Организатором игры может стать любой человек – достаточно быть зарегистрированным на сайте рейтинга международной ассоциации клуба «Что? Где? Когда?». У меня все началось с «Клуба 60 секунд» (о нем мы еще расскажем. — Примеч. «Шторма»). Его основатель Леонид Эдлин предложил мне вести там игры. Параллельно с этим я стал проводить игры спортивной версии.
— Как найти бар или паб, в котором можно проводить игры?
— Это одна из самых сложных вещей. Далеко не каждое заведение подходит. Надо, чтобы совпало множество условий: обстановка, цены, то, насколько вменяемое руководство и официанты. Хорошее заведение — на вес золота. Но порой непонятно, почему в одно место идут люди, а в другое — нет. Например, сейчас в паб, где проходят мои игры приходят по десять команд, а в «Толстой паб», где я начинал, собиралось по 18 команд, и еще люди в очереди стояли.
– Как проходят переговоры с владельцами заведений?
— Прихожу к ним и предлагаю. Объясняю, как выглядит игра. И мы садимся и обсуждаем, есть ли у них желание, чтобы собиралась такая публика. Она у нас все-таки не самая, тратящая деньги. Люди приходят не для того, чтобы напиться, а чтобы поиграть. Если требуется депозит — они его наедают, и все. А люди, которые просто приходят погулять, те тратят деньги более охотно. Поэтому мы — не самый идеальный клиент, но гарантия того, что они что-то заработают. При этом ни разу не помню, чтобы нас выгнали.
— «Клуб 60 секунд» получает от заведений, где проходят игры, около 30% от депозита, которые должны «наесть» команды. В спортивной версии так же?
— В Москве организаторов 7-10 человек. И тут кто как договорится. Есть какие-то неопытные ребята, которые просто хотят провести игру. Однако большинство пытается какую-то премию с заведения получать, и тут уже все зависит от конкретного человека. Плюс есть обязательные взносы, с которых люди тоже зарабатывают. Особых расходов нет — бумага, ручки, ну и часть взносов идет организаторам турнира.
— Конкуренция есть?
— За команды — есть, потому что они приносят деньги организаторам. Раньше все складывалось проще, потому что было много плохих ведущих, сейчас все стараются вести хорошо. Поэтому команды кочуют с одной площадки на другую, и никаких гарантий, что к вам придут — нет. Что касается, соперничества с другими играми: «Мозгобойня» и «Мозгва» — это уровень лайт, куда может прийти человек с улицы и легко ответить на вопросы. С ними конкуренции практически никакой. Я, например, два раза ходил в «Мозгву» и встретил там только одного знакомого, хотя знаю под тысячу игроков. Все-таки у нас разная публика. А для «Клуба 60 секунд» я, например, — маленькая рыба, чтобы говорить о конкуренции. Там 150-200 постоянно играющих команд, а в «спортивку» активно играют несколько десятков. Плюс если бы не было «60 секунд», то все бы сжималось. Именно за счет него идет главное расширение.
Теперь пару слов о том, как устроена экономика спортивной версии «Что? Где? Когда?».
Все начинается с авторов вопросов – тех людей, кто читает множество книг, энциклопедий, тех, кто отсматривает классические фильмы и современные сериалы, при этом умеет подмечать интересные факты, которые можно связать между собой и придумать загадку для знатоков.
Авторы самостоятельно или в паре с кем-то составляют пакеты вопросов — обычно по 36. Иногда их собирают редакторы, используя материалы сразу нескольких авторов.
Так или иначе, на свет появляется «пакет». С точки зрения финансов — это самая низшая единица. Основа конструкции, от которой все идет.
«Можно попробовать посчитать, сколько новых вопросов появляется, — говорит Александр Губин из «Сенча Вакана». — Сейчас каждую игровую неделю проходит семь-восемь турниров. Из них «топовых» — два-три, а остальные более-менее небольшие. Получается, семь турниров по 36 вопросов каждый — это 252 вопроса. Около 100 из них составлены для топ-игр. Так было не всегда. Сейчас количество авторов, редакторов и турниров неуклонно растет. Спрос рождает предложение: чем больше людей ходят на игры, тем больше процент тех из них, кто решает написать вопросы».
Пакет загружается на сайт международной ассоциации клубов «Что? Где? Когда?», про который упоминал Андрей Кругов.
Его приобретают организаторы турниров. И здесь начинается математика. Они платят авторам (или редакторам) пакета сумму, которая напрямую зависит от того, насколько популярным окажется турнир.
Средняя ставка — это пять долларов за каждую команду, которая придет на игру.
Например:
— в турнире участвует 20 команд — тогда автор получит 100 долларов;
— в турнире участвует 700 команд — тогда автор получит 3500 долларов.
Эти деньги платят организаторы игр.
У них самих есть два вида заработка:
— взнос за игру (в Москве обычно это 900-1200 рублей за команду, в регионах — около 500 рублей);
— процент от депозита в кафе (обычно 25-30%).
Но есть еще и третья сторона: сайт МАК «Что? Где? Когда?». Он тоже получает свой процент за размещение вопросов (платят авторы из полученных от организаторов денег), причем по довольно хитрой схеме:
— менее 20 команд — 10 долларов с турнира;
— от 20 до 50 команд — по 0,5 доллара с команды;
— от 51 до 100 команд — 25 долларов + 0,3 доллара с каждой команды сверх 50;
— от 101 до 450 команд — 40 долларов + 0,1 доллара с каждой команды сверх 100;
— более 450 команд — 75 долларов с турнира.
По данным базы «СПАРК-Интерфакс», совладельцами МАК «Что? Где? Когда?» являются известный знаток Андрей Козлов и вдова создателя игры Владимира Ворошилова – Наталия Стеценко. Филиал в Санкт-Петербурге возглавляет Александр Друзь. Данных о выручке ассоциации в СПАРК нет.
«Шторм» посчитал примерный объем денег, который проходит через всю эту систему в течение одной недели.
Для анализа мы выбрали вторую семидневку декабря 2017 года. На этой неделе, согласно сайту МАК, было сыграно 14 турниров. Самым популярным из них оказался «Открытый кубок России», в котором приняли участие 804 команды (74 из них сыграли на различных площадках Москвы). Наименее востребованным стал «Чемпионат Саратова», где было всего семь команд.
За неделю команды 1572 раза принимали участие в различных турнирах (непосредственно число команд ниже, потому что часть из них была задействована в нескольких играх).
Получается, что авторы вопросов за неделю заработали: 444 тысячи рублей (7 860 долларов США).
Сайт получил от них (по хитрой схеме, которая указана выше): 19 тысяч рублей.
Организаторы должны были заработать:
— на взносах (из расчета 500 рублей с команды) — 786 тысяч рублей;
— на депозитах (из расчета 25% от 2000 рублей) — 786 тысяч рублей.
Говоря о массовых интеллектуальных играх (телевизионная версия «Что? Где? Когда?» и «Брейн-ринг» все-таки были вещью для избранных), нельзя обойти вниманием «Клуб 60 секунд».
По форме эти игры похожи как две капли воды на спортивную «Что? Где? Когда?» (единственное серьезное отличие — 30-минутная игра «Матрица» – копия «Своей игры», которая проходит до розыгрыша основных 36 вопросов), только задания немного проще и команд на игры собирается не в пример больше.
Если для «спортивки» 20 команд — это аншлаг, то для «60 секунд» 40 команд, собравшихся в одном зале, — просто нормальный вечер.
Практически все, кто играет в интеллектуальные игры в Москве, начинали здесь: одни потом ушли в спортивную версию, другие выбрали лайт-варианты, но большинство так и остается верными «60 секундам».
О том, как клубу удалось стать игроком номер один в интеллектуальном спорте, «Шторм» поговорил с одним из руководителей «60 секунд» Кириллом Радченко.
— Как возникла идея, что на интеллектуальных играх в России можно зарабатывать? И как получилось воплотить это все в реальность?
— 2008 год — самый разгар. Ивент-агентство «Интелспорт» бралось за любые заказы, любую работу. И когда спорт-бар, в котором собирались болельщики «Спартака», попросил провести у них интеллектуальную игру, агентство за это взялось. Сначала одну – на нее пришло пять команд. Потом другую – пришло уже восемь команд. И так далее. Оказалось, что подобный фанат интеллектуальных вечеринок востребован, и игры на базе «Клуба 60 секунд» стали регулярными. За восемь лет работы у нас появилось 15 различных лиг, 60 филиалов в России, СНГ, Европе. Даже в Дубае есть.
— Сейчас рост продолжается?
— Мы открываем новые лиги раз в полгода. Самый бурный рост был три с половиной — четыре года назад. В Москве сейчас около 350 активных команд.
— В 2015 году Forbes писал, что клуб просит у ресторанов, с которыми работает, комиссию в размере около 30% от депозита. Сейчас эта цифра скорректировалась?
— Мы продолжаем брать с площадок комиссию — это часть нашей бизнес-модели. О том, скорректировался ли процент в последние годы, сказать сложно, потому что с каждой из площадок у нас самостоятельные соглашения. Комиссию мы берем, потому что мы можем гарантировать им оборот средств за один вечер, который выше в четыре-пять раз стандартного. Как если бы нас не было.
— Как построена работа с другими городами?
— Мы заключаем соглашение, даем контент, возможность работать под нашим флагом. Но при этом жесткой бизнес-модели для регионов у нас нет.
— А вопросы?
— У нас несколько источников вопросов: часть берем со спортивных турниров, наиболее «человечные», и адаптируем их для простых людей, редактируем; часть — с собственных ресурсов, нам пишут игроки, команды, авторы.
Взнос за участие в играх «Клуба 60 секунд» несколько выше, чем на спортивном ЧГК. В Москве это 1200 рублей (или 600 рублей), если в команде меньше трех человек.
Оборот за неделю по формулам спортивной версии здесь посчитать сложнее: нет четкого алгоритма расчета за вопросы — с регионами заключаются отдельные соглашения. Поэтому мы решили посмотреть на выручку в Москве.
350 активных команд (мы сами насчитали на сайте клуба примерно 310 команд, регулярно играющих каждую неделю; Андрей Круглов называл цифру 150-200, но мы будем ориентироваться на данные Кирилла Радченко) могут принести следующую выручку:
— взносы за участие (из расчета — 1200 рублей за команду) — 420 тысяч рублей;
— процент от депозита в кафе (из расчета 30% от 3000 рублей) — 315 тысяч рублей.
* * *
После того как «Кубок Желтой Собаки» подошел к концу, игроки такой же нестройной гурьбой, что и в начале вечера, выходят из кафе. Примерно половина остается стоять на крыльце — здесь можно спокойно выкурить сигарету, не то что на Тверской.
Оставшиеся вроде не курят, но тоже никуда не торопятся.
Тут можно обсудить с друзьями-конкурентами, кто что взял и не взял, какие вопросы показались унылыми «свояками», а какие — очень даже ничего. Почти как после футбольного матча. Разве что с той разницей, что играл ты сам.
