18+
В руках журналистов Daily Storm оказались документы Роспотребнадзора, которые говорят о росте числа онкологических больных из-за ухудшения экологической ситуации. Отправились в Красноярск, чтобы разобраться в данной проблеме.
Первое, с чем мы столкнулись в Красноярске, а точнее — на подъезде к нему из аэропорта Емельяново, оказались не непроглядная тайга и красоты Сибири, а столб пыли. Ко всему прочему можно добавить температуру +35 и многочисленные пазики, коптящие солярой прямо в окно автомобиля. Ощущения словами не передать — будто попал в финскую баню, но вместо пара дышишь чистейшим оксидом азота и углекислым газом.
По «счастливой» случайности, мы прилетели как раз в момент «неблагоприятных метеорологических условий» (режим черного неба). Любой красноярец не понаслышке знаком с этим. В такие дни город задыхается от смога и выбросов. Обычно подобные условия возникают из-за сочетания нескольких факторов: температуры воздуха, влажности и силы ветра. В этот период предприятия должны сокращать выбросы, потому что даже при щадящем режиме на город опускается огромное плотное желтое облако.
Однако эти действия не дают ощутимого результата. По словам местных жителей, такими темпами Красноярск в скором времени по количеству выбросов, да и общему уровню экологии сравняется с «мировыми лидерами» черного экологического рейтинга, например с такими, как Пекин или знаменитый российский Карабаш, признанный в свое время самым грязным городом на планете.
По мнению экологов, основными источниками загрязнения красноярского воздуха являются КрАЗ Олега Дерипаски, СГК Андрея Мельниченко и КЦЗ Владимира Черепанова, ряд мелких предприятий, а также транспорт.
Предприятия продолжают уверять жителей, что все необходимые меры ими предпринимаются. Обычные граждане страдают от невыносимых условий жизни, в каких-то случаях они вынуждены покидать родные дома и в буквальном смысле уезжать от таких условий в другие регионы. Обеспокоенность жителей города можно понять, ведь подобная экологическая обстановка напрямую влияет на здоровье. По оценкам экспертов, загрязнение атмосферного воздуха сокращает продолжительность жизни в среднем на три-пять лет, а по уровню онкологических заболеваний в Красноярском крае ситуация просто катастрофическая. В докладе Роспотребнадзора от мая 2016 года видны эти пугающие цифры; если не принять меры для очистки воздуха и окружающей среды, то через 70 лет шанс заболеть раком вырастет настолько, что Красноярск просто напросто станет непригодным для жизни.
В своих работах доктор физико-математических наук Рем Хлебопрос приводит весомые доводы по поводу роста онкологических больных:
«По данным Всемирной организации здравоохранения, при рассмотрении онкологических заболеваний фактор состояния окружающей среды увеличивается до 60–80%.
Около 30% всех онкологических заболеваний жителей промышленных районов обусловливает загрязнение атмосферы. Рост показателя заболеваемости злокачественными заболеваниями среди детей и подростков отражает факт постоянного присутствия в окружающей среде спектра канцерогенных веществ и физических воздействий, обладающих канцерогенными, мутагенными свойствами, которые создают сильное онкогенное воздействие на население».
Чтобы разобраться в том, какие меры принимаются для сокращения выбросов в атмосферу, мы попытались договориться о встрече с представителями нескольких фабрик, но свои двери открыла только Сибирская генерирующая компания (СГК). Ее представители провели экскурсию по своей новейшей ТЭЦ-3. Всего же у СГК — три ТЭЦ на территории Красноярска.
В плане безопасности сотрудников руководству СГК надо отдать должное. Работа ТЭЦ-3 полностью автоматизирована, а сами рабочие максимально удалены от опасного производства. К сожалению, на первой и второй ТЭЦ побывать не получилось.
Когда речь зашла об обеспечении экологической безопасности, представители компании рассказали нам о наличии на станции современных фильтров и трубы высотой 270 метров. Якобы все вредные вещества выбрасываются в высокие слои атмосферы.
Активисты из экологического движения «Чистый край» скептически относятся к подобным мерам. Они считают, что высота труб заводов из-за расположения самого города не имеет никакого значения. Так как Красноярск окружен горами и находится в котловане, выбросы в любом случае оседают на него.
К тому же в качестве топлива СГК использует бурый уголь — не очень экологически чистое топливо. Начальник управления по внешним связям СГК Татьяна Дудченко рассказала нам:
«Прежде всего выбрали уголь из-за географии. Ближайший газовый вентиль — в тысяче километров, в то время как Бородинский разрез находится в 160 километрах, предоставляет его партнерская компания — СУЭК. Это очень выгодно с точки зрения логистики. Газ — не решение всех экологических проблем. Зачем сжигать газ, если есть уголь?! Кто будет в выигрыше от этого?!»
И это можно понять. Сжигать уголь действительно выгодно, учитывая, что компания-поставщик и покупатель принадлежат одному юридическому лицу. Конечно, тут можно сделать вывод о личной выгоде предпринимателей, правомерности такого рода сотрудничества, но мы не в праве об этом судить.
Жители города, не стесняясь и никого не боясь, в буквальном смысле тыкают пальцами в виновников всего происходящего. Простая бабушка из соседнего дома разложит все по полочкам, назовет все имена, пароли и явки. Но разве мнение простых людей имеет вес? В такие моменты начинаешь искренне сочувствовать им, эмоции действительно зашкаливают.
Раздражение жителей перемешивается со злостью. Подобная экологическая обстановка заставляет людей выходить на улицы с призывами прекратить произвол. Так, к примеру, в марте этого года митинг «За чистое небо» собрал более двух тысяч жителей. Участники опубликовали резолюцию с требованиями повысить штрафы за загрязнение атмосферного воздуха для предприятий вплоть до приостановки их деятельности, открыто публиковать все данные по заболеваниям, связанным с экологией, перенести КрАЗ за пределы Красноярска, перевести город на природный газ и так далее.
Из разговора с главным врачом краевого онкологического диспансера Андреем Модестовым мы узнали, что красноярские медики обеспокоены ростом числа онкологических пациентов:
«Уровень заболеваемости в крае по итогам 2016 года — 441 случай на 100 тысяч жителей, этот показатель выше среднего показателя по Российской Федерации. В Красноярском крае идет увеличение из года в год, прослеживается определенная тенденция роста. За последние пять лет заболеваемость выросла примерно на 10% — в среднем около 2% в год».
Согласно докладу главного санитарного врача Дмитрия Горяева «Об онкологической ситуации Красноярского края», такие показатели обусловлены большими выбросами химических веществ, с выраженным вкладом в это предприятий цветной металлургии, теплоэнергетики, обрабатывающих производств. Иными словами, выбросы душат людей, живущих в непосредственной близости от фабрик.
Во время очередной встречи нам удалось пообщаться с жителем одного из таких неблагоприятных районов Красноярска. Он поделился своим мнением по поводу происходящего:
«Меня зовут Денис. Я живу в микрорайоне Солнечный, рядом с нами находится алюминиевый завод РУСАЛа. Вы просто не представляете, у нас воздух не только имеет цвет, вес и запах, он уже и вкус приобрел. Утром просыпаешься, а во рту вкус свинца — такое ощущение, будто труба прямо в форточку выходит. И это видно, такая ситуация не только в безветренную погоду, а на протяжении всего года. Просто все ссылаются на то, что это дымка от Енисея. На самом деле все гораздо хуже. У нас норма вредных веществ превышена в шесть раз. Мой знакомый рассказывал, как работают на КрАЗе. Очистные есть, они действуют, но их не запускают, ибо очень тяжело дышать в цехе, высокая температура. И как только темнеет, рабочие открывают крышу, и весь газ, который должен проходить через очистные, просто выходит на улицу в чистом виде, и мы этим дышим. Плюс прибавим автомобильные газы и ТЭЦ, которые топятся дореволюционным способом. Просто травят народ».
Мы несколько раз пытались связаться с представителями АК «РУСАЛ» как в Красноярске, так и в Москве, но, несмотря на обещания этих самых представителей, ни на один наш вопрос они не ответили. Крайним было обещание прислать письмо с подробным изложением своей позиции, но его мы так и не получили.
По словам Евгения Ходоса, координатора общественного движения «Чистый край», «главная проблема РУСАЛа — в специфике производства, часть выбросов действительно вылетает через форточки». «Нет полной изоляции промышленного помещения. Сами представители КрАЗа на заседании общественного совета по охране окружающей среды при губернаторе Красноярского края заявляли о том, что от 15 до 30% выбросов не попадают под фильтрацию», — добавил Ходос.
Все это говорит о том, что завод следует модернизировать, а если нет возможности сделать это, его необходимо просто закрыть и перевести производство в другие цеха, которые будут соответствовать стандартам.
Кстати, на КрАЗе работают по меньшей мере около четырех тысяч человек.
И как-бы это прискорбно ни звучало, такие факторы крайне негативно сказываются на здоровье граждан. Уровень заболеваемости действительно растет. Об этом говорят и эксперты, и простые люди, такие как наша героиня Яна.
Ее мы встретили у дома. Яна ждала около калитки. Настоящая русская красавица с открытым взглядом и добродушной улыбкой.
— Чай, кофе? — с порога предложила Яна.
— Коньяк? — кто-то выкрикнул из комнаты.
— Здесь наливают коньяк? А почему я не знаю? — спросила Яна с ухмылкой.
Отказавшись от коньяка, мы выбрали чай, сели за стол и приступили к беседе.
Яна родилась в Красноярском крае, в селе Богучаны, в 600 километрах севернее Красноярска.
После окончания школы она решила пойти учиться на милиционера:
«Наверное, на меня папа повлиял: он просто пенсионер МВД, и я всегда хотела носить форму, за порядком следить. Такая типичная дочка опера».
Однако девушка не прошла — из-за возраста. Поэтому поступила в колледж на юридический, а в какой-то момент поняла, что хочет стать таможенником, и уехала учиться в Омск.
Сейчас занимается пассажирскими перевозками, работает на автотранспортном предприятии диспетчером. До этого работала кассиром, занималась активными продажами и даже была специалистом по взысканию долгов в коллекторской конторе.
Беда настигла Яну, когда ей было 20 лет:
«Я ездила в 2011 году в Геленджик. Когда приехала домой, первым делом встретилась с родителями. А у меня тогда после поездки припухла шея. Ну не болит же — значения не придавала. Мама посмотрела и спросила: «Что у тебя с шеей?» Начала рассказывать про то, что, может быть, онкология, отправила меня в больницу. А я очень сильно обижалась на это: мол, как ты своему ребенку можешь такое говорить, какая онкология, о чем ты думаешь? Выбора не было, пошла в больницу только ради того, чтобы отстала мама».
По словам Яны, визит в онкологический диспансер был не самым приятным событием:
«Было такое чувство, будто стены воют. Все сидят в очереди, ругаются друг с другом, кричат. К тому же отделение опухоли головы и шеи, а там таких страстей понасмотришься. Ну и я в итоге документами лицо закрыла и расплакалась».
Уже после она узнала, что мама была права, наверное, чувствовала. Но в тот момент Яна считала все происходящие каким-то недоразумением. У нее обнаружили третью стадию рака, притом что не было никаких симптомов.
Такая ситуация очень сильно повлияла на жизнь нашей героини, на ее мировоззрение. Яна рассказала, что, пока лечилась, успела подумать обо всем, понять, что на самом деле важно в этой жизни. Раньше была насыщенная жизнь, куча дел, она пыталась успеть везде. А когда настигла болезнь, было чувство, будто кто-то сверху приказал притормозить.
По словам девушки, в тот период она ощущала максимальную поддержку своей семьи, врачей и друзей. Однако были и те, кто не пришел на помощь, люди, от которых меньше всего этого ожидала:
«На людей, конечно, была обижена. Сейчас уже нет, но по общению скучаю, естественно. Обиды нет, бывает иногда тоска. Я никогда не навязываюсь, спокойно людей отпускаю, но навязываться не буду. Было непонятно просто, что делать… Особенно когда человек зовет куда-то гулять, а ты ему говоришь, что лежишь в клинике, а в ответ слышишь: «Ладно, ну если что — звони». А если что — это что значит, когда поправлюсь или когда уже спасать поздно будет? Это я не понимаю».
В ходе беседы мы не могли не поговорить об экологии. Яна рассказала нам про жизнь в Красноярске:
«Да что уж тут говорить — у нас вообще промышленный район. Буквально в километре-двух — биохимзавод, гидролизный, через Енисей — КрАЗ, несколько ТЭЦ стоит. И буквально в трех улицах стоят очистные сооружения, которые сливают все в озеро. Папа говорил, что раньше это было самое чистое озеро Красноярска, ну а потом предприятия стали свои отходы сливать. Сейчас это просто черный, безжизненный водоем. Еще смог часто стоит. Вам надо было интервью брать несколько дней назад, вот буквально, когда с вами по телефону договаривались о встрече. Тогда вообще серый или сизый туман и вдобавок вонина от наших очистных. Говорят, у нас тут «красная зона», жить вообще нельзя, а мы живем. Что нам еще остается делать?!»
Уже после интервью Яна отвела нас на озеро, про которое рассказывала, однако на том месте его не оказалось, оно просто высохло или заросло чем-то непонятным. Это стало символом бедственного положения, в котором находится Красноярск в частности и край в целом.
Но надо понимать, что за такими людьми, как Яна, Денис и те, кто вышел на экологический митинг в марте этого года, будущее Красноярского края. Ведь, несмотря ни на что, они продолжают полной грудью вдыхать воздух этого задымленного города и отстаивать свое право на экологически чистый и здоровый регион.
Фото: © Daily Storm/Алексей Голенищев
