18+
Уже почти два года тянется уголовное дело с голливудским сюжетом: кинопродюсера Людмилу Вебер обвиняют в том, что она организовала убийство бизнес-партнера и его супруги.
Расправиться, как считает следствие, должны были с совладельцем и генеральным директором кинокомпании Major Film Денисом Филюковым, а также его женой Натальей Мальцевой «путем нанесения им ранений с использованием ножа для имитации их убийства, совершенного с целью ограбления».
Последняя фраза – это цитата из версии обвинения в адрес Людмилы Вебер. Именно из-за нее следователь по делу сама может оказаться на скамье подсудимых.
Но обо всем по порядку.
* . * . *
Компания Вебер и Филюкова появилась на свет в 2005 году. Название выбрали, как и положено в российской киноиндустрии, громкое – Major Film. Первый же фильм, снятый компанией, попал на конкурс Каннского фестиваля в 2006 году, правда, не на основной, а для короткометражек — Short Film Corner. В России «Сволочь кино» (так называлась дебютная работа) осталось незамеченным, информацию о нем сейчас можно отыскать только на специализированных ресурсах.
Однако поездка в Канны не стала для кинокомпании залогом светлого будущего: художественных фильмов в «Мэйджор» практически не снимали. Зато отыгрывались на документалистике, производство которой было более-менее поставлено на поток. Самым крупным проектом стала 30-серийная эпопея «Тайны забытых побед», получившая премию «Золотой лавр» за лучший документальный российский фильм.
Другим способом зарабатывания денег для Major Film была сдача в аренду кинооборудования: звук, штативы, камеры, коммутаторы – компания предлагала всем желающим полный набор техники для съемок. Однако операции проводились не через основное юридическое лицо – ООО «Кинокомпания МФ» (где по 1/3 капитала было у Вебер, Филюкова и Мальцевой), а через ООО «Кинозавод», на 99,8% принадлежащее лично Денису Филюкову.
Точкой отсчета для будущего конфликта совладельцев Major Film стала попытка вернуться в мир художественного кинематографа, причем не с короткометражкой, а с серьезным проектом.
Локомотивом этого процесса должен был стать переехавший работать в Голливуд российский актер Олег Тактаров, близкий друг Людмилы Вебер. Первый фильм с участием Тактарова носил рабочее название «Побег в небо» и был посвящен подвигу советского летчика Михаила Девятаева, бежавшего из немецкого концлагеря. Второй должен был называться «КамАЗ» и рассказывать о ралли «Шелковый путь». На своем сайте Major Film презентовал его как российский аналог «Смертельной гонки», «Пекла» и «Форсажа», а в актерский состав, помимо Тактарова, должен был войти Дэнни Трехо.
По информации издания GQ, Major Film сумели получить у властей Мордовии (оттуда родом и Девятаев, и Тактаров) около одного миллиона долларов и еще около 200 тысяч долларов у татарских инвесторов — на фильм про камазы. Ни один из этих проектов так и не был реализован.
«Со слов Людмилы Вебер, Денис Филюков занимался тем, что обналичивал приходившие в Major Film деньги, — рассказал Daily Storm адвокат Людмилы Вебер Юрий Каверзин. – Например, он выдавал их знакомым под видом заработной платы, а затем, пользуясь дружескими отношениями, забирал назад».
Третий художественный проект Major Film был уже без участия Тактарова, зато имел целых три названия: «Право на любовь», Meeting и «ОМОН-амур». Рассказывалась история сотрудника полиции и девушки-белоленточницы, между которыми возник роман в разгар массовых демонстраций 2012 года. Фильм должен был выйти на экраны весной 2013 года, одновременно с «Нимфоманкой» Ларса фон Триера, однако ему не дали прокатное удостоверение.
* . * . *
В Facebook существуют группа поддержки Людмилы Вебер. Там можно прочитать о том, что, по версии близких девушки-продюсера, происходило после того, как Major Film получил деньги на изготовление картин:
«К 2014 году генеральный директор Major Film Денис Филюков полностью растратил средства фонда «Созидание» (Республика Мордовия), в том числе обналичивая их через договора услуг и займов. За эти годы Денис Филюков купил себе квартиру в центре Москвы, квартиру в Майами (США) дорогую машину и т.д. Фильм о Девятаеве так и не был снят.
В 2015 году Олег Тактаров стал требовать от «Мэйджор Фильма» возврата средств фонда «Созидание». Заместитель генерального директора Людмила Вебер предупредила Дениса Филюкова, что она откроет Олегу Тактарову факт растраты средств фонда «Созидание». Денис Филюков, чтобы предотвратить разоблачение своей мошеннической деятельности, сфабриковал уголовное дело о покушении на свою жизнь, в котором обвинил Людмилу Вебер».
Правда, часть информации из группы поддержки нам удалось подтвердить. В американском штате Флорида на Филюкова и Мальцеву действительно была зарегистрирована недвижимость. Правда, не в Майами, а в пригороде Орландо — Киссимми (в 20 минутах от Disneyland), по адресу: 3069 Йеллоу Лэйн. Это небольшой двухэтажный домик у озера.
Согласно выписке из реестра штата Флорида, в 2017 году дом сменил владельца (сейчас его собственник не Денис Филюков, а некая Светлана Кочнева). Новые хозяева отдали за него 146 тысяч долларов США. Предыдущая сделка датируется апрелем 2012 года. Тогда за недвижимость заплатили (вероятно это были Филюков и Мальцева) 229,5 тысячи долларов США.
Однако насколько обвинения из Facebook в адрес Дениса Филюкова соотносятся с официальной позицией защиты – большой вопрос. На следствии Людмила Вебер воспользовалась своим правом не свидетельствовать против себя и отказалась давать показать (вину свою она не признает).
* * *
Поэтому о событиях конца 2015-го — начала 2016 года, когда состоялось покушение на Филюкова, мы можем рассказать только с одной точки зрения – обвинения, а также показаний одного из фигурантов уголовного дела – 45-летнего Валерия Кальниченко, перебравшегося в Россию из Симферополя, еще в бытность полуострова украинским.
Большую часть своей жизни Кальниченко не имел никакого отношения к кинематографу. Все изменилось, когда в Крым приехал Федор Бондарчук — снимать свой «Обитаемый остров». Пользуясь связями в украинской номенклатуре, Кальниченко помогал съемочной группе с организационными мелочами, на этом фоне сдружился с чиновниками. А затем еще больше — перебрался из солнечного Крыма в хмурую Москву, поближе к кинематографическим кругам.
Тут в 2011 году он и познакомился с Людмилой Вебер. Кальниченко помогал продюсерам из Major Film с организацией съемок в Йошкар-Оле. После этого эпизода, как рассказывал Кальниченко оперативникам, между ним и Людмилой сложились дружеские отношения. Общались они буквально каждую неделю.
В ноябре 2015 года в их разговорах возникла новая тема.
По словам Кальниченко, во время очередной встречи (по устоявшейся традиции они пришли пить кофе в «Шоколадницу» в ТЦ «Атриум» у метро «Курская») Вебер поинтересовалась, нет ли у Валерия знакомых, способных побить Филюкова, чтобы проучить его: Людмила объяснила, что Денис обманывал на деньги и ее саму, и других людей, после чего она ушла из Major Film (но осталась в числе учредителей).
Кальниченко оправдывался перед оперативниками, что, когда Вебер первый раз заговорила о наказании Филюкова, он отказывался и говорил, что так поступать не нужно.
Но встречи в «Шоколаднице» продолжались, и тема кары для Дениса Филюкова всплывала вновь и вновь. В середине декабря 2015-го, как свидетельствует Кальниченко, вместо слова «побить» Вебер использовала другое — «убить». Однако тогда все оставалось исключительно на уровне разговоров: ни место, ни способ убийства, ни цену Вебер и Кальниченко не обсуждали.
Дальше в показаниях Кальниченко появляется «серая зона».
Он признался оперативникам, что настойчивость Вебер заставила его задуматься над тем, кто мог бы помочь с местью Филюкову. В его показаниях есть фраза: Людмила сообщила ему о готовности отдать после убийства деньги, которые хранятся в сейфе у Дениса – один миллион рублей. При этом Кальниченко не уточняет, кто именно был инициатором разговора о деньгах, хотя другие обстоятельства встреч он описывает весьма подробно.
Так он назвал полицейским мотивы, которые двигали Людмилой в тот момент: желание завладеть компанией Major Film и фильмом «Митинг», который находился где-то у Филюкова и представлял интерес в «определенных кругах».
На роль потенциального исполнителя Валерий Кальниченко выбрал знакомого каскадера – Алексея Калинкина. С ним он познакомился за год до событий, во время съемок сериала «След».
В конце января 2016 года Кальниченко и Калинкин встретились в ресторане KFC у метро «Новослободская». Там приятель Людмилы Вебер предложил каскадеру стать соучастником преступления. Калинкин выслушал и поинтересовался ценой вопроса, Кальниченко согласился уточнить.
Но в итоге каскадеру предложили назвать цену самому. Тот сказал, что хочет за свои услуги один миллион рублей. Правда, затем передумал и увеличил цену до двух миллионов.
Однако сам пачкать руки Калинкин не собирался. Он попросил своего отца Сергея Калинкина найти подходящего человека. Тот предложил на эту роль своего знакомого Андрея Селиванова.
Именно в этот момент в схеме случился сбой. Селиванов идти на преступление не собирался: Сергею Калинкину он ответил согласием, но параллельно с этим отправился в отдел полиции, где и рассказал свою историю.
Там решили инсценировать убийство и двигаться вверх по цепочке – от исполнителей к посредникам и заказчику.
25 февраля 2016 года увешанный аппаратурой Андрей Селиванов принес доказательства совершенного преступления (паспорт Дениса Филюкова и ключницу с ключами от квартиры Филюкова и Мальцевой) на встречу к Калинкиным, получил от них обещанные семь тысяч рублей в придачу к 30 тысячам аванса. После этого оперативники задержали каскадера и его отца.
На следующую встречу со звукозаписывающей аппаратурой шли уже они. Целью «оперативного эксперимента» был Валерий Кальниченко. Его задержали 27 февраля.
Спустя сутки он по такой же схеме помог полицейским задержать Людмилу Вебер: рассказал девушке, что исполнители убили не только Дениса Филюкова, но и его супругу. После того как Вебер выслушала Кальниченко, задержали и ее.
Полицейская операция подошла к концу, и все четверо подозреваемых (а впоследствии обвиняемых) оказались под стражей. Трое из них дали признательные показания. Людмила Вебер отрицала свою вину от первого до последнего момента.
* * *
Следствие по делу Вебер шло около года: 28 февраля 2016 года следователь подписал постановление о возбуждении уголовного дела, а 21 февраля 2017 года все материалы вместе с обвинительным заключением направили для подписания в прокуратуру.
За этот год ничего особо интересного не происходило: трое фигурантов продолжали общаться со следствием. Людмила Вебер молчала на допросах и развлекалась тем, что размещала в Instagram рисунки карандашом, повествующие о жизни в СИЗО. Денис Филюков создал двойника — ООО «Кинокомпания МФ», в котором доли принадлежали исключительно ему и Мальцевой. Следователи неспешно готовили дело к передаче в суд.
Странности начались после ознакомления Вебер и его адвоката с материалами уголовного дела. Это обязательная процедура перед отправкой дела в прокуратуру: следователь нумерует все материалы уголовного дела, составляет их опись и дает прочесть всем обвиняемым и их адвокатам. По закону те имеют полное право снимать копии всех бумаг — обычно их просто фотографируют, что адвокат Людмилы Вебер и сделал.
После этой стадии вносить в дело какие-либо изменения строжайше запрещено.
Однако по непонятным причинам следователи, ведущие дело Вебер, именно на этом этапе начали массово переписывать материалы.
Во-первых, изменили текст обвинения Людмиле Вебер (в его формулировках есть несколько странностей, о которых мы еще расскажем), добавив туда фразу, с которой мы начали рассказ об этой истории: «путем нанесения им ранений с использованием ножа для имитации их убийства, совершенного с целью ограбления». В том варианте обвинения, который фотографировал адвокат, ее попросту не было.
Во-вторых, переписали текст объяснения, которое Кальниченко давал после задержания. В первом варианте фраза была записана так: «Настойчивость Людмилы заставила меня подумать над тем, кто может мне помочь отомстить Филюкову». Рядом со словом «отомстить» карандашом кто-то приписал слово «убить». В исправленном варианте «убить» было записано ручкой, «отомстить» — зачеркнуто, поверх стояла печать и подпись следователя.
«Смысл сказанного Кальниченко меняется кардинально, — заявил «Шторму» адвокат Юрий Каверзин. — Отомстить — это одно, а убить — совершенно другое».
В-третьих, следователи (или некто иной, имевший доступ к материалам) подменили два протокола, которые писали оперативники. Те, которые оформляли выдачу аппаратуры Селиванову, после того как он согласился стать участником «оперативного внедрения». В бумаги вписали новую дату. Изменились и подписи участвующих лиц, «хотя были выполнены с подражанием оригиналу и с той же последовательностью».
Всего в деле было изменено 12 постановлений, 11 сопроводительных писем, а также девять других документов, составленных следователями и оперативниками.
Все эти нарушения вскрылись после того, как прокуратура направила дело в суд.
«12 апреля 2017-го Басманный суд вернул дело в прокуратуру для устранения нарушений, — рассказал Юрий Каверзин. — Они должны были принять решение по всем измененным документам и перепредъявить обвинение Вебер».
В формулировках обвинения мы, кстати, тоже обнаружили несколько странных элементов. Так, следователи считают, что у Людмилы Вебер изначально был умысел убийства двух лиц, хотя о «смерти» Мальцевой она узнала только на последней встрече с Кальниченко, когда ее задержали. Мотив тоже удивляет: по версии следствия, Вебер задумала преступление, чтобы завладеть всеми долями в Major Film, хотя после смерти партнеров по бизнесу они достались бы не ей, а законным наследникам погибшей.
Но событиями февраля 2017 года история с непонятным поведением следователей не ограничивается.
Процесс исправления нарушений следователи затянули до августа 2017 года. Причем и здесь начали чудить. Постановление о привлечении в качестве обвиняемой Вебер вынесли 1 августа, а ознакомили с ним только 17 августа. Хотя закон на это отводит не более трех дней.
Сейчас дело Вебер вновь направили в суд. По нему уже состоялось предварительное слушание. Сторона защиты будет требовать повторного возвращения дела прокурору (что автоматически приведет к освобождению подозреваемой в организации заказного убийства).
Одновременно с этим прокуратура и Следственный комитет должны будут принять решение в отношении своих сотрудников, допустивших фальсификации. Если установят виновных, им будет грозить до семи лет лишения свободы по этой статье.
