18+
Церковная экономика — вещь крайне непрозрачная. Откуда берутся деньги в епархиях и приходах, в открытых источниках данных нет. При этом, как рассказали Daily Storm несколько настоятелей небольших храмов в Москве и регионах, объем бюджета отдельного прихода обычно составляет от одного до пяти миллионов рублей в год. У крупных храмов — десятки миллионов. Все церкви отчисляют в епархию так называемый епархиальный сбор — внутрицерковный налог, о котором не принято рассказывать. При этом священники, которые служат «на земле», вынуждены содержать храмы и зарабатывать себе на жизнь. В таких условиях каждый настоятель становится отчасти предпринимателем.
В РПЦ нет общих для всех финансовых правил. В каждой епархии деньги распределяют по-своему, руководствуясь принципом «так принято». Священники избегают говорить с журналистами на меркантильные темы. Однако сложностей у них хватает. Каждый настоятель обязан содержать храм в надлежащем виде, платить зарплаты сотрудникам и отчислять часть доходов в епархию. Основные источники доходов для храмов: спонсорская помощь и пожертвования, которые оставляют прихожане в «церковных кружках».
Cпонсорами приходов чаще всего выступают бизнесмены, которых жизнь связала с настоятелем или со священниками храма. Кто-то помогает церкви, потому что это престижно, а кто-то верит и надеется на то, что эта жертва зачтется после смерти. Есть спонсоры, которых находит патриархия и «прикрепляет» к конкретному приходу. Иногда в роли спонсора выступают чиновники или целые ведомства.
Суммы пожертвований могут быть огромными, но обычно в таких случаях это целевая помощь на ремонт, реконструкцию или проведение какого-то мероприятия. Крупные средства редко попадают на банковский счет общины. Но иногда спонсоры все же дают деньги просто так, в бюджет храма. Это обеспечивает каждодневную деятельность прихода.
«Сейчас стало гораздо меньше спонсоров, а те, которые есть, — все более прижимисты. Они могут прислать рабочих, оплатить икону, иногда оплатить праздничную трапезу», — рассказал Daily Storm протоиерей Всеволод Чаплин, настоятель московского храма Феодора Студита у Никитских ворот.
Нередки слухи и публикации о том, что священнослужители принимают пожертвования от представителей криминалитета. В церкви на эту тему отвечают так: лучше, когда человек раскаивается в совершенном грехе, чем грех нераскаянный. Например, в одном городе среди православных говорят, что крупный бизнесмен в конце 90-х годов «заказал» бизнес-партнера, и того застрелили. Прошли годы, и он построил часовню в память о человеке, которого убил, чтобы замолить грех. Церковь приняла такую жертву.
При отсутствии спонсорской помощи 60-80% всего приходского бюджета формируется за счет продаж свечей и пожертвований прихожан. На свечах удается заработать больше всего, также верующие оставляют храму деньги с записками о молитвах за близких или умерших. Еще один источник доходов — пожертвования, которые остаются в специальных ящичках — «церковных кружках». Кто-то оставляет 100 рублей, а кто-то — десять тысяч, прогнозировать точную сумму поступлений невозможно.
В церковной лавке помимо свечей продаются иконы, книги и утварь, но их покупают мало, говорят собеседники Daily Storm. Всю продукцию храмы приобретают у епархий, и заработать значительную сумму не получается, тем более в селах. «Просто все, кому это надо, уже купили, — поясняет Чаплин. — Очень мало стали покупать церковных книг. Книги, как и утварь, — это разовые покупки, у большинства прихожан они уже дома есть. В месяц поступления от продаж составляют максимум десять тысяч рублей».
Некоторые храмы и монастыри, особенно в сельской местности, организуют какое-то подсобное хозяйство, занимаются фермерством. Самый распространенный церковный стартап в городах — это недорогое кафе.
Еще один возможный источник дохода храма — получение гранта из регионального или федерального бюджета. Грант могут дать, например, на работу с молодежью или на профилактику наркомании. Но, по словам Всеволода Чаплина, получают деньги единицы приходов, а выделяется только часть от реально необходимой суммы. Его храм уже несколько лет подает на грант из бюджета Москвы, но пока ответа нет. При этом храм Феодора Студита у Никитских ворот находится в собственности города и является памятником федерального значения.
Как рассказал Daily Storm диакон Андрей Кураев, для получения гранта священникам иногда приходится участвовать и в коррупционных схемах: «Тут бывают и откаты, и приходится задействовать центральные церковные структуры, их лоббистские возможности». Говорить в деталях о финансовой деятельности РПЦ Кураев не стал, отметив, что недостаточно знаком с этой сферой.
«Церковные бюджеты всех уровней абсолютно непрозрачны для взгляда снизу. Это же касается и перечисления денег из прихода в епархию», — заключил он.
«Епархиальный сбор» — важнейшая статья расходов каждого храма (15-25% бюджета). Деньги уходят правящему архиерею. Сумма определяется специальными письмами, которые рассылаются по приходам. Для маленьких храмов сбор составляет минимум несколько десятков тысяч рублей в месяц. Как рассказал Daily Storm священник одного из московских храмов отец Алексей, в последние годы настоятели столкнулись с кризисом — пожертвований не хватает. Поэтому приходы обращаются к спонсорам, чтобы оплатить сбор.
Если отчисления в епархию — самая важная, обязательная статья расходов, то крупнейшая — выплаты «техническому персоналу», то есть людям, которые работают в храме. «Это сторожа, это певчие, это служащие церковных лавок, это уборщики и рабочие — постоянные или временные. Эти расходы занимают примерно 70% бюджета», — рассказал Всеволод Чаплин, отметив, что часть сотрудников в храме оформляют по трудовому договору, а часть работают бесплатно как волонтеры.
Как сказано выше, если храму требуется серьезный ремонт, то без поиска спонсоров настоятелю не обойтись. Но и на содержание храма тоже нужны деньги. Большая часть хозяйственных затрат складывается из коммунальных платежей, особенно в зимний период. Как выяснил Daily Storm, для маленьких храмов это десятки тысяч рублей, для крупных — сотни тысяч в месяц.
Сколько получают сами священнослужители, зависит от настоятеля. В Москве зарплаты священников составляют от 20 до 40 тысяч рублей. В регионах — меньше. За каждого священника РПЦ платит государству подоходный налог.
Церковная зарплата не может полностью обеспечить священника и его семью, поэтому приходится подрабатывать: совершать по заказу требы, то есть мелкие обряды: крещение, отпевание, освящение автомобиля или квартиры, благодарственные молебны. Обычно за это можно получить от нескольких сотен рублей до десяти-двадцати тысяч, если заказчик обеспеченный человек.
«Жизнь священника — это жизнь фрилансера. Как потопаешь, так и полопаешь... Часто приходится слышать, что приходишь освящать особняк на Рублевке, а тебе дают сто рублей. Иногда у священника есть люди, которые просто помогают. Помощь может быть целевая, например, детей к морю свозить», — рассказал Daily Storm Андрей Кураев.
Плата за требы остается у священника в большинстве случаев, но возможны исключения. Например, если покойника отпевали в храме, то священник по договоренности с настоятелем отдает часть денег в приходской бюджет. В любом случае основные требы — крещение и отпевание — в церкви обязаны проводить бесплатно.
«Если бы Церковь хотела зарабатывать деньги, то мы бы служили требы для всех: и атеистов, и католиков, и баптистов, лишь бы деньги давали. А так мы отпеваем только наших, крещеных православных», — сказал Daily Storm настоятель одного из московских храмов отец Алексей.
Как рассказали собеседники Daily Storm, сегодня многие настоятели заметили проявления экономического кризиса и многие храмы уходят в минус, так как прихожане, «захожане» и даже иностранные туристы стали скромнее в пожертвованиях. Случается, что и в центре Москвы у церквей не хватает средств.
Отдельная история — это строительство храмов. Многие считают, что РПЦ тратит на это огромные суммы, но это не так. В столице при патриархии создан «Фонд поддержки строительства храмов города Москвы», но из него не оплачивается строительство храма полностью. Фонд платит только за разработку проекта, а патриархия оказывает административное содействие. Все остальные деньги на возведение храма будущий настоятель ищет сам. В итоге недостроенные храмы стоят годами.
Некоторые храмы строят отдельные ведомства, как, например, Министерство обороны создает храм Воскресения Христова в парке «Патриот».
В регионах ситуация тяжелее. Преподаватель и литератор Александрина Вигилянская рассказала Daily Storm, как сама восстанавливает храм Рождества Богородицы в селе Курмыш Нижегородской области, где служил ее прапрадед:
«Я не знала, как восстанавливать храмы, просто туда приехала, потом начала об этом рассказывать, и люди начали сами откликаться и жертвовать: кто 100 рублей, кто 500, кто тысячу. Потом у нас появились реставраторы, а только проект реставрации стоит три миллиона. Сначала на меня свалилось совершенно неожиданно 300 тысяч, и я заплатила им аванс. Потом мне позвонил один человек, сам меня нашел: вот вам 50 тысяч, другая женщина разыскала меня через радио «Радонеж» — дала еще 50 тысяч. Потом приехали православные люди из дружественного прихода Святителя Николая в Сен-Луи — передали еще денег. И вот у меня скопилось ровно 300 тысяч — я их повезу реставраторам, и у меня будет опять ноль. Вот так и восстанавливаем».
Вигилянская рассказала, что ни патриархия РПЦ, ни нижегородская епархия ей не помогают, разве что из других храмов присылают церковную утварь и иконы. «Я ни в коем случае не обвиняю Церковь, просто епархия сама нищая», — сказала она. А на восстановление храма нужны не тысячи, а десятки миллионов рублей. Разом получить такие деньги от спонсора и открыть храм удается крайне редко.
