18+
15 февраля 2017 года семья Игнатьевых из Краснодара запомнила на всю жизнь. Именно в этот день 56-летней хабаровчанке Ирине, навещавшей периодически свою дочь в южной столице, удалили грыжу. Первое время все было хорошо. Игнатьевы потихоньку начали забывать произошедшее, как страшный сон, однако вскоре пришлось все вспомнить... Но обо всем по порядку.
Ирина периодически страдала от болей в животе. Обратившись к хабаровским врачам, она узнала, что ей требуется лапаротомия, удаление грыжи пищеводного отверстия диафрагмы. Тянуть с этим делом женщина не стала — сдала все анализы и начала готовиться к операции. Только уже в Краснодаре, в Больнице скорой медицинской помощи. Такое решение приняли на семейном совете: поближе к родным, которые всегда помогут, да и южная столица — врачи здесь лучше, нежели в глубинке...
«Помню, что все время, пока шла операция, я дежурила рядом. Ждала окончания... Все время молилась, чтобы все прошло хорошо. Когда вышли врачи, оперировавшие маму, и сказали мне заветные слова, заплакала. Естественно, отблагодарила всех врачей потом как следует... И, правда, не переставала молиться за них!» — рассказала дочь Ирины Игнатьевой Алена.
Операцию проводила опытнейший врач-хирург, доцент кафедры хирургии, урологии, травматологии и ортопедии Кубанского государственного медицинского университета Алла Пахилина. Сомнений, что все пройдет на высшем уровне, ни у кого из Игнатьевых не возникало.
Через несколько дней после операции Ирину выписали, дав огромное число рекомендаций и направив на различные процедуры. Даже строгая диета не смутила женщину, поскольку она чувствовала себя гораздо лучше, чем раньше.
19 апреля Ирина Игнатьева ощутила резкую боль в животе. Попытки справиться с ней в домашних условиях не увенчались успехом. Тогда вызвали скорую.
Из истории болезни:
«Хронический панкреатит, обострение. Киста головки поджелудочной железы. Госпитализирована экстренно с болевым синдромом. Выписана 3 мая после обследований в удовлетворительном состоянии с рекомендациями».
Однако Ирине не становилось лучше. Наоборот, боли в животе появлялись все чаще.
17 мая 2017 года 56-летняя Ирина Игнатьева скончалась.
«Как?! Этот вопрос не покидал никого из нас», — вспоминает ее дочь Алена.
На этот вопрос ответило патолого-анатомическое исследование:
«Острый перитонит, прободение кишечника, случайное оставление инородного тела в организме при проведении хирургической операции. Основное заболевание: оставленная марлевая салфетка (объемом в спрессованном виде до 100 кубических сантиметров, в развернутом виде 57 на 38) в верхних отделах желудочно-кишечного тракта при проведении хирургической операции от 15 февраля: лапаротомия, устранение грыжи пищеводного отверстия диафрагмы. Осложнения основного заболевания: высокая полная кишечная непроходимость вследствие спрессованной марлевой салфетки».
Алена, немного оправившись после похорон матери, решила не оставлять это дело просто так. Написала заявление в больницу на хирурга. Также обратилась в следственные органы, наняла адвоката, провела независимую экспертизу качества оказания медпомощи.
Врач-хирург, видимо, поняла, к чему все идет. Разыскала Алену, предложила встретиться. Во время разговора она просила отозвать все заявления, слезно извиняясь. Но девушка настроена решительно. По мнению Алены, хирург, несколько десятилетий успешно оперировавшая пациентов, должна понести наказание за такую нелепую ошибку.
Daily Storm неоднократно пытался связаться с врачом-хирургом, но безуспешно. Однако в больнице сообщили, что Алла Пахилина отстранена от лечебного процесса.
«Сейчас по факту произошедшего в нашей больнице идет внутренняя проверка», — рассказал Daily Storm и.о. главврача Больницы скорой медицинской помощи Владимир Юхнов, отметив, что вина хирурга в смерти пациентки не доказана, пока не завершены следственные действия и нет приговора суда.
К сожалению, похожие случаи — не редкость во врачебной практике. Так, например, в 2012 году пациента отделения неотложной нейрохирургии НИИ скорой помощи имени Склифосовского убила забытая в его теле салфетка. Тогда 57-летнему мужчине была проведена рядовая операция — фиксация позвоночника имплантатами. Оперировал старший научный сотрудник клиники Андрей Гринь — врач с многолетним опытом работы. «Бывает», — скажут практикующие хирурги.
В сентябре 2010 года в Набережных Челнах в роддом при больнице №2 поступила 35-летняя жительница Елабуги. Спустя две недели у нее начался абсцесс, в ходе операции из брюшной полости достали хирургическую салфетку. Именно она, как позже выяснилась, стала причиной воспаления. Пациентка выжила. А врача, кстати, осудили на полгода за причинение тяжкого вреда здоровью.
Похожий случай произошел и в июле 2007 в Тамбовской областной больнице. Во время кесарева сечения врачи забыли в брюшной полости девушки аж две хирургические салфетки. Но об этом стало известно позже, когда у пациентки появились боли внизу живота и признаки воспалительного процесса. Итог печален: девушка скончалась от разлитого перитонита, вызванного посторонними предметами.
То, что в хирургической практике подобные вещи не являются редкостью, подтвердил Daily Storm председатель Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре Ян Власов.
«Вне всяких сомнений, доктор, который создал такую ситуацию, должен быть обязательно наказан. На мой взгляд, это халатность или причинение смерти по неосторожности. Такие случаи — не редкость. Другое дело, что раньше их было больше. Сейчас в связи с тем, что хирурги знают, что могут быть такие проблемы, когда салфетки пропитываются кровью и их практически не отличить в операционном поле от ткани, их нумеруют и считают, сколько подается и сколько возвращается в лоток. И подсчетом этих салфеток занимается операционная медсестра. То есть это не проблема доктора, это проблема операционной бригады. Это их совместный результат. Хотя ответственность за результат операции, безусловно, делят между собой оперирующий хирург и руководство медицинского учреждения, где производилась операция», — отметил Власов.
По словам врача и общественного деятеля, это нарушение может быть квалифицировано как халатность и повлечь уголовное преследование. Если же оставление в теле пациента салфетки будет квалифицировано как врачебная ошибка, то это будет считаться административным правонарушением, которое уголовному преследованию не подлежит.
«К сожалению, все мы — заложники определенных ситуаций. Безусловно, это должно повлиять на практику хирурга. С точки зрения морально-этических аспектов… Врач должен сам для себя определить, как вести себя в подобной ситуации. Допустим, идет поток операций, а оперирующая бригада только одна, вероятность подобного рода проблем, естественно, возрастает. Понятно, что после каждой врачебной ошибки никто на себя руки накладывать не будет. Если бы каждый доктор после совершения врачебной ошибки уходил из медицины, то врачей было бы раза в два меньше, особенно оперирующих. Поэтому эти этические компоненты не очень работают. У нас и так не хватает специалистов. В то же время оставлять такие случаи без соответствующей правовой оценки, конечно, нельзя», — отметил Ян Власов.
Фото: © GLOBAL LOOK press/Jim West
