18+
Российские суды отчитались о проведенной работе в первом полугодии 2017-го, благодаря чему можно узнать, сколько людей побывало на скамье подсудимых и в списках правонарушителей и скольким из них удалось избежать наказания. Мы проанализировали статистику по наиболее интересным статьям Уголовного кодекса и КоАП — от мошенничества до демонстрации свастики.
Некого оправдывать
Число тех, чье исправление посчитали невозможным и потому отправили в колонии, практически не изменилось и осталось на уровне (их 102 000 человек). Более чем 87 000 обвиняемым повезло больше — им дали условные сроки. Занимать важные для социума должности (учителя, чиновники, сотрудники полиции и т.д.) в ближайшие несколько лет не смогут 34 400 человек. У 140 из них отобрали специальные звания, классные чины и даже государственные награды.
Организацию терактов (статья 205 УК) вменили 11 людям (против пяти годом ранее). А вот за содействие террористической деятельности и публичные призывы к ее осуществлению стали привлекать в два раза чаще: под раздачу попали 147 лиц. Преступления экстремистской направленности совершили 323 человека. Наиболее яркий пример — дело неонацистов из Misanthropic Division (запрещена в России): накануне лета они получили наказания за публикацию во «ВКонтакте» текстов про Адольфа Гитлера.
Меньше дел возбуждается за получение взяток: в суды поступило 710 материалов, в то время как в первом полугодии 2016-го — более тысячи. Осуждены 579 человек, 13 оправданы, уголовного преследования избежали 18 должностных лиц. Самих взяткодателей становится меньше, — таковыми признаны 850 человек (в 2016-м — 2650).
По словам Ольги Романовой, главы организации «Русь сидящая», причина снижения числа осужденных не в том, что стали меньше давать взяток. Напротив, дают больше, в том числе за переквалификацию статьи на «Мошенничество» - по ней проще выйти по УДО. «Сделать это достаточно легко: нужно надо «доказать», что чиновник, получивший деньги, например, за победу на тендере или за выделение земельного участка, не имел достаточных полномочий определять победителя или раздавать участки, — поясняет она. — И что он чистосердечно раскаивается – мол, это я смошенничал, а не взятку взял».
В судах апелляционной инстанции по экономическим преступлениям только один оправдательный приговор, замечает партнер АБ Линия Права Владислав Тепляшин. Дела, которые прекращают, есть, но происходит подобное через рассмотрение в особом порядке, когда подсудимые признают вину. Делают они это для того, чтобы снизить себе срок наказания, предполагает Тепляшин.
Ранее Институт проблем правоприменения и Комитет гражданских инициатив провели исследование работы судебной системы РФ: в нем говорилось о тенденции обвинительного уклона в уголовном производстве. В прошлом году шансы на оправдание у тех, чьи дела рассматривались с участием прокурора и адвоката свелись к 0,3%, и в то же время показатель возрастал до 13% при рассмотрении дела с участием присяжных.
В сводных данных судебного департамента нет ни слова о 212-й статье (массовые беспорядки), хотя с ней связано беспрецедентное уголовное дело. В 2015-м активист Ильдар Дадин стал первым приговоренным к реальному сроку за неоднократное участие в несанкционированных акциях. Впрочем, его адвокатам удалось дойти до Конституционного суда и добиться освобождения подзащитного. "И тогда многим показалась, что эта статья не будет работать, — добавляет Ольга Романова. — Но это совсем не так: сейчас она щедро предъявляется сторонникам Вячеслава Мальцева из «Артподготовки» — вот это тоже веяние 2017 года, самого его конца".
Всему виной — политическая обстановка
Почти втрое возросло число административных дел, возбуждаемых за злоупотребление свободой массовой информации (117 против 40) и за нарушения порядка сбора и распространения персональных данных. В прошлом году Роскомнадзор зафиксировал порядка 34 000 обращений граждан, говорит юрист Lidings Илья Ходаков. И если раньше основания для возбуждения дела передавались в прокуратуру, то с 1 июля служба может делать это самостоятельно. Кроме того, должностных лиц наказывают чаще юридических, что свидетельствует об активной защите гражданами своих прав.
За нарушение порядка изготовления или распространения продукции СМИ (статья 13.21 КоАП) оштрафованы 345 юрлиц, должностных и физических лиц на 3,7 миллиона рублей. Наказание, например, применяется в случаях, когда интернет-издания публикуют материалы, где есть мат или рассказы о суициде без указания возрастного ценза.
Хотя в 2016-м дела за организацию митингов рассматривались чаще и в основном фигуранты наказывались штрафами, в текущем году их активно стали арестовывать (как это было с Алексеем Навальным и его соратниками после акции 26 марта).
Реже удается избежать ответственности за пропаганду и демонстрирование нацистской атрибутики и символики. Что при нынешней политической обстановке вполне логично, иначе итогом могут стать неконтролируемые, стихийные вещи, уверена директор юридической группы «Яковлев и партнеры» Анастасия Рагулина.
Эксперт информационно-аналитического центра «Сова» Мария Кравченко обращает внимание на то, что статья 20.3 широко применяется для борьбы с оппозиционно настроенными гражданами и критиками власти.
Нередко картинки, которые находятся в соцсетях, публиковались много лет назад. Правоохранительные органы и суды исходят из того, что, если они остаются в интернете и их не убирают, то это — продолжающееся правонарушение. Статья написана так, что позволяет карать в любом случае — независимо от того, была ли пропаганда.
Сильно выросли показатели по другой — связанной с нашумевшим «пакетом Яровой», — 5.26 («Нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях»): если за весь прошлый год наказанных по ней было 40 человек, то в этом — почти вчетверо больше. Штрафуют чаще всего за нарушение правил, ограничивающих миссионерскую деятельность.
Мария Кравченко замечает, что прошлой весной глава Генпрокуратуры Юрий Чайка издал приказ, который разрешает только региональным прокурорам (но не районным и городским) добиваться запрета материалов с признаками экстремизма (статья 20.29). Ранее подаваемых заявлений было много и отследить, что попадет в федеральный список, не представлялось возможным. Из-за этого количество запрещенных материалов перевалило за 4000.
