18+
Военное духовенство в вооруженных силах любого государства гораздо больше, чем просто религия, просочившаяся в силовой блок, или психиатрия на гражданке. Привыкшие жить по уставу, а действовать по команде, военнослужащие, будучи далеко от родного дома, нуждаются в духовной подпитке и связи с чем-то более эмоциональным и живым, чем унифицированная и светская жизнь в казарме. Такими проводниками являются военные священники, чью деятельность по поддержанию боевого духа во время вооруженных конфликтов сложно недооценивать.
Помимо формальных и зачастую обязательных прежде всего для личного состава встреч и мероприятий православные священники иногда сопровождают военных и отряды специального назначения Росгвардии в командировках и на особых заданиях. Например, сейчас на сирийской авиабазе в Хмеймиме совершает богослужения штатный военный священник.
Как удалось выяснить изданию, религиозная работа ведется не только в «горячих точках». Так, в середине лета 2017 года из командировки в Чеченскую Республику вернулся священник из Пензы, иерей Виктор Сторожев. Это его вторая подобная поездка, совершенная во время «пересменки» сводного отряда Пензенского ОМОНа. И, судя по информации из интернета, это первая за несколько лет подобная командировка этого священника.
По запросу «православный священник, Чечня» поисковики выдают скудную и неактуальную информацию. Однако оказалось, что православные священники посещают Чечню не менее двух раз в год, но освещать их деятельность не принято и, как можно заметить, РПЦ делать это не стремится.
Корреспондент Daily Storm решил пообщаться со священнослужителями, чтобы подробнее узнать, как устроено военное духовенство, какие проблемы существуют на фоне снижения общего количества верующих, а также, чтобы записать его впечатления от первого посещения центра российских мусульман — Чечни.
Служба психологической помощи
Определение «военный священник» появилось в дореволюционный период. Так называли священнослужителей, осуществляющих пастырское окормление военнослужащих. С тех времен ничего не изменилось, кроме того что должность стала официальной и даже регламентируется отдельными положениями РПЦ и Министерства обороны.
В настоящее время в Вооруженных силах России на штатной основе трудятся 150 священнослужителей и более 300 — на внештатной. Помимо удовлетворения духовных потребностей личного состава они заняты формальными религиозными мероприятиями — два раза в месяц проводят общие лекции, а в остальное время заняты работой по патриотическому и духовно-нравственному воспитанию, по укреплению правопорядка и воинской дисциплины. Также на священников возложена функция по профилактике правонарушений и суицидальных происшествий.
Православные мероприятия в армии, как правило, организуются для всех военных. По информации издания, батюшки окропляют отряды, в которых состоят верующие разных конфессий и представители малых этносов России.
«Сначала речь толкает (батюшка. — Примеч. D.S.). Все стоят слушают. Хотя многие смысла не понимают — слова-то непонятные, если ты раньше не слишком религиозным был. Потом водой святой во всех подряд брызгает — там мусульман, дагестанцев, бурятов. Без разницы ему, во что или кого ты веришь», — вспоминает один из откомандированных в Чечню силовиков и отмечает, что подобные инциденты не становятся почвой для межконфессиональных конфликтов внутри коллектива, а обыгрываются шутками.
Итак. Штатные военные священники получают зарплату от Минобороны, а в рамках служебной деятельности подчиняются командиру конкретной части. Внештатные посещают части по приглашению военного командования и соблюдают внутренний распорядок.
Призвание
В одном из многих в России закрытых военных городков в офицерской семье в начале 90-х годов родились два брата. Родители были уверены, что когда мальчики станут взрослыми, пойдут служить на благо своей Родины в Вооруженные силы страны. Однако волею судеб пути братьев разошлись — один, как и предполагалось, стал военным, а другой нашел себя в религиозном служении.
В 11-м классе Виктор Сторожев понял, что хочет посвятить себя церкви. Уже на третьем курсе семинарии молодой человек становится священником. Почти что исключительный случай — обычно такого сана удостаиваются религиозные деятели ближе к 30 годам. Но тогда, по воспоминаниям Сторожева, была серьезная нехватка кадров, поэтому и сделали исключение. Так начался путь священнослужителя, в детстве связывавшего свою жизнь с военным делом. Потом Виктор служил помощником митрополита в Пензе, а в начале 2017 года был назначен на должность руководителя отдела епархии по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами.
«Многие руководители МВД, Росгвардии и других ведомств просили у главы митрополии Серафима назначить руководителя отдела по взаимодействию с правоохранительными органами, чтобы мог приходить батюшка, давать наставления и помогать в командировках. Владыка услышал их. Когда командир нашего ОМОНа узнал об этом, попросил сказать напутственное слово бойцам, отправляющимся в командировку в Чечню, а потом попросил сопроводить их», — рассказывает Виктор о начале своей первой поездки.
Пензенский ОМОН дислоцируется в Чечне более 20 лет. В начале года отряд переселили в новую казарму. Во время первой командировки в апреле Виктор освятил новую молитвенную комнату и познакомился с военнослужащими. «Первая поездка была за неделю до Пасхи. Поэтому с собой в республику для ребят я привез более сотни куличей. В итоге их хватило на всю казарму. Там еще ребята есть из других регионов».
Командировки православных священников в Чечню – событие достаточно редкое, объясняет Сторожев, потому что происходит все на общественных началах и по инициативе военных. То есть командир или начальник управления Росгвардии берет на себя ответственность за священнослужителя. «Я еду как общественник, а не как сотрудник, который подписал там какой-то контракт, у которого есть командировочные», — объясняет он.
Как удалось выяснить изданию, действительно, сегодня у войск Национальной гвардии в отличие в подразделений Министерства обороны нет как таковых должностей военных священников, а все взаимодействие происходит на общественных началах и едва ли не на бытовом уровне. Однако сами священнослужители уверены, что запрос в силах Росгвардии на духовную пищу есть.
Чечня
По понятным причинам количественные данные по проходящим службу и командировки православным бойцам засекречены. По оценкам Сторожева, православного населения в республике порядка двух-трех процентов, на них приходится от двух до пяти священников (в Пензе около 400). По мнению священнослужителя, их сил не хватает на то, чтобы покрыть потребность солдат в религиозной жизни. «Каждый отряд хочет позвать священника, чтобы он как-то помог в решении проблем, подсказал и наставил. Но те несколько священников, которые есть постоянно, не имеют возможности прийти ко всем. Поэтому меня туда и позвали. Сначала был запрос в местную епархию, но ответа не последовало, поэтому пришлось искать на родной земле», — рассказывает он.
Сторожев признается, что во время коротких трехдневных командировок не имел возможности много общаться с местными, а его свободное передвижение по городу контролировал командир, несущий за него ответственность. Тем не менее без впечатлений Сторожев республику не покинул.
В разговоре с Daily Storm священнослужитель отметил воспитанную молодежь и ее любовь к спорту, а также отсутствие ущемления православных. «Мы видим, что наравне с мечетями строятся храмы по их востребованности. Они возводятся не только в Грозном, но и за пределами города. При строительстве храма возле него возводят дом для священника и выделяется автотранспорт от главы республики. То есть говорить об ущемлении не приходится. В какой-то мере это даже пример. Православным уделяется не меньше внимания, чем мусульманам. Но их процент по-прежнему невысок», — рассказал он.
По информации синодального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами РПЦ, региональные отделы по всей России ежегодно присылают по два-четыре отчета о командировках священников в Чечню. «Доброе сосуществование христиан и мусульман выстроено и являет собой образец веротерпимости и взаимопонимания», — подчеркнул руководитель отдела Сергей Привалов.
Почему об этих поездках так мало информации в Сети и СМИ, мы решили спросить у руководителя епархиального отдела по взаимодействию с вооруженными силами и правоохранительными органами Ростовской епархии, внештатного духовника войск Национальной гвардии по Северно-Кавказскому округу Андрея Немыкина.
Что было раньше и что будет дальше
В отличие от Сторожева Немыкин посещал Чечню в качестве священника с начала 2000-х годов. Последние годы в командировках не участвует — дают о себе знать проблемы со здоровьем, полученные в результате контузии в 2000 году. О проблемах развития православия на Кавказе и о чеченской специфике знает не понаслышке.
«Если попробуете пробить мои командировки, то практически нигде никаких ответов не найдете. Не принято широко афишировать эту информацию. Причины разные. Но прежде всего этика и секретность бойцов специального назначения. Это специфика несения службы. Она не может быть распиарена. Все подобные командировки не могут быть самостоятельными. Они совершаются по благословению архиерея», — объясняет он.
Штатные священнослужители и представители традиционных конфессий необходимы сегодня во всех подразделениях государственной службы, считает священник. То есть и на таможне, и в ФСБ, и в Росгвардии — во всех силовых структурах. Потому что, по его мнению, в основе всех государственных конфессий лежат традиционные ценности.
По мнению Немыкина, развитие православия в Чечне идет, но достаточно скромными темпами. Несмотря на усилия местных властей в последнее время, тенденция заключалась в том, что православные молодые люди покидали республику, а оставались старики. Например, в Ростове есть целая община, покинувшая в свое время Чечню.
«У Рамзана Кадырова нет никакого негатива к развитию православия. Он, наоборот, поддерживает. Выступает за то, чтобы русское население чувствовало себя комфортно и безопасно в Чеченской Республике. Еще в 2005 году, когда я общался с людьми из его аппарата, они говорили, что Рамзан Ахматович лично давал распоряжение буквально охранять каждую русскую семью. Не дай Бог, хоть один волосок с головы упадет. Кроме того, постоянно приводились в порядок русские кладбища», — вспоминает священнослужитель и добавляет, что несмотря на декларации власти и усилия правоохранительных органов, на бытовом уровне все не так просто.
По его мнению, одна из основных проблем — отсутствие штатных должностей священников. «Будут должности, будут ездить просвещать и вдохновлять», — объясняет Немыкин. Он и другие священнослужители, поработавшие в республике, отмечают, что интерес к православному вероучению у людей есть, а значит нужно давать им ответы на их вопросы для достижения понимания.
Сегодня большинство православных отрядов в Чечне входят в Росгвардию. Однако в недавно созданной структуре в отличие от Министерства обороны нет должностей штатных священников. Вся религиозная работа ведется на внештатной основе. Как пояснили изданию в синодальном отделе по взаимодействию с органами, введение штатного духовенства в силах Нацгвардии не планируется, как и не планируется введение должности штатного священника.
Немыкин видит обратную тенденцию. По его информации, на высоком уровне в Росгвардии существует распоряжение подготовить соглашение о взаимодействии и сотрудничестве с Патриархией. «У нас вся работа налажена. Процесс пошел. Мы прогнозируем, что в ближайшие годы вопрос о штатном военном духовенстве для Росгвардии решится», — отметил он.
На мировом фоне
По информации Daily Storm, за время боевых действий с 2015 года в вооруженных силах Украины служили 190 священников. В украинской армии чуть больше двухсот тысяч человек. Для сравнения: в Вооруженных силах России занято 830 тысяч человек. Выходит, что на одного военного священника в России приходится около пяти тысяч солдат, тогда как на Украине в пять раз меньше. С учетом российских внештатных священников на каждого приходится по полторы тысячи человек. Но и этого не хватает Вооруженным силам России, чтобы встать в один ряд с США и Британией.
В армии США на 240 солдат приходится один военный священник. Его жизнь застрахована на 250 тысяч долларов. Он также вправе пользоваться солдатскими льготами и преференциями. В Великобритании — на 228 солдат один священник.
Фото: © GLOBAL LOOK press
