18+
В изнывающем от лесных пожаров Красноярском крае губернатор Александр Усс предложил пустить под топор миллион гектаров тайги, по его словам, пораженной сибирским шелкопрядом — вредителем, поедающим хвою. Это предложение Усс выдвинул на встрече с премьер-министром России Дмитрием Медведевым. Экологи из Гринпис и WWF считают инициативу неоправданной: во-первых, на миллион гектаров больного леса просто не найдется спроса, во-вторых, вместо санитарных рубок в России традиционно проводят сплошные. Под ударами техники валится вполне здоровый и коммерчески успешный лес.
«У нас в крае есть две достаточно болезненные темы, которые заслуживают внимания и решения. Прежде всего это порядка одного миллиона гектаров, пораженных шелкопрядом. Это очень пожароопасная территория. Эту тему необходимо закрывать, ликвидировать сухостой и нейтрализовать эту опасность», — заявил губернатор.
Второй проблемой красноярской тайги Усс назвал нехватку лесных инспекторов — их численность не дотягивает до норматива. Губернатор попросил Медведева рассмотреть эти пожелания Красноярского края. При этом правительство и так старается догнать лесной норматив и увеличивает штат лесников на тысячу человек в год. Всего в России должно быть 39 тысяч лесных инспекторов, притом что общая площадь лесов в стране — порядка восьми миллионов квадратных километров.
Экологи из Гринпис и WWF обеспокоены. По словам экспертов, санитарные рубки в России нередко оборачиваются сплошным уничтожением живых лесов. При этом обычно никто внимательно не смотрит, поражены ли насаждения насекомыми или другими вредителями.
«Санитарные рубки тоже нужны, но важно, чтобы силы были направлены на уничтожение проблемы, а не на устранение последствий. У нас санитарными рубками в большинстве случаев маскируют изъятие [леса] в тех местах, где рубки вообще ограничены или запрещены. Например, на особо охраняемых природных территориях. Вырубают наименее пораженные участки, где есть коммерчески выгодная древесина», — уверен координатор лесной программы WWF России Константин Кобяков.
Экологи не против самих рубок. Если их проводить с умом, они существенно оздоровят лес, помогут в уничтожении вредителей и предотвращении пожаров, а также обеспечат проезд техники к тем местам, где проблемы все-таки начались.
С шелкопрядом в России воюют давно: первые вспышки зафиксированы еще 100 лет назад. По словам эксперта Гринпис России Михаила Крейндлина, раньше просто некому было вести учет. Несмотря на то что проблема стоит остро, вырубать миллион гектаров только из-за наличия там насекомых незачем.
«Вспышки шелкопряда происходят регулярно, это факт. Но, во-первых, они не приурочены напрямую к участкам с пожарами, шелкопряд в основном живет южнее. Наверное, какие-то участки горят, но вряд ли это основные площади. Во-вторых, где найдется столько людей и техники?! К тому же шелкопряд не сводит весь лес в одночасье, часть древостоя он просто портит», — поясняет Крейндлин.
Оптимальным выходом из «шелкопрядного тупика» является своевременная обработка территорий химическими и биологическими препаратами с помощью авиации. Обычно этого не делают, ссылаясь на водозащитные зоны, над которыми нельзя распылять инсектициды.
«У нас действительно в водоохранной зоне запрещено использовать химикаты. Но в Сибири реки примерно везде, и на это закрывают глаза, например при рубках. Вообще, вспышки шелкопряда в последнее время участились из-за изменения климата», — рассказывает Крейндлин.
Против необдуманных рубок выступает и Константин Кобяков из WWF. По мнению эксперта, под топор может попасть все подряд, что только усугубит ситуацию в красноярских лесах.
«Проблема шелкопряда существует, поражены большие участки. Но если общая площадь, где он вообще есть, может приближаться к миллиону гектаров, то действительно уничтоженные участки занимают гораздо меньшие пространства. К тому же рубки — это не панацея, поскольку бороться с вредителем нужно до того, как он повредил лес. А то получается странная ситуация: в том регионе, где только что сгорел миллион гектаров лесов, губернатор хочет еще миллион вырубить», — поясняет Кобяков.
Огромный вал проблем в лесной отрасли копится с 2006 года, когда в силу вступил действующий и сейчас Лесной кодекс. Документ практически не направлен на долгосрочное управление лесами. Также не предусмотрено фондирование и целевое расходование средств на лес.
Одним из выходов из сложившегося тупика могло бы стать, например, переориентирование лесной промышленности на пораженный или болеющий лес. Коммерческая его стоимость ниже, но и его можно использовать: совсем сухое перерабатывать на биотопливо, а только что умершее вообще практически не будет отличаться от живого.
«Если бы получилось перевести промышленность на уже пораженный или поражаемый лес, было бы очень хорошо. Но в реальности работают там, где и работали, а больной лес вырубается дополнительно», — считает Кобяков.
Опасается за судьбу здорового леса и Михаил Крейндлин. По его словам, миллион гектаров, заявленный на вырубку Александром Уссом, просто некому будет продавать.
«Шелкопряд ест в основном листья и хвою. С большим удивлением я недавно обнаружил, что китайцы научились обрабатывать горелый лес и сухостой, и они ее покупают. После шелкопряда древесина не повреждается, так что какой-то спрос есть, но не на миллион гектаров. Так что экономически это невыгодно. Если будут рубить, то, как обычно, большие площади живого леса вместо санитарных», — поясняет Крейндлин.
Губернатор Краснодарского края Александр Усс прославился в последнее время несколькими яркими выступлениями по поводу стихийных бедствий, обрушившихся на регион этим летом. Сначала он попросил жителей затопленных регионов «не качать права». А когда в Сибири забушевали лесные пожары на площади в три миллиона гектаров, губернатор решил, что тушить объятую пламенем территорию не надо: достаточно просто дождаться дождя.
