18+
Второй саммит лидеров России, Ирана и Турции вызвал неоднозначную реакцию в западных СМИ и экспертных сообществах. Американские и британские издания и аналитические центры начали писать о возможности выхода Анкары из НАТО и о создании нового военно-политического блока, который будет противостоять Западу. «Шторм» решил разобраться, насколько обоснованы опасения западных стран.
После трехстороннего саммита России, Ирана и Турции в Сочи в ноябре 2017 года аналитики мировых СМИ со скептицизмом писали об инициативе лидеров этих трех государств. На Западе не верили, что руководители трех не самых дружных с США стран способны о чем-либо договориться, тем более если Вашингтон и Брюссель будут им противостоять.
Washington Post рассказывал, что Белый дом будет стремиться разделить Сирию на две части до тех пор, пока не уйдет Асад. The Guardian, Reuters и другие популярные издания сообщали об оппозиционных группировках, одна за другой отказывающихся от участия в устраиваемом Москвой Конгрессе национального диалога. Американский Al-Monitor предупреждал, что амбиции Анкары в Сирии быстро разрушат «союз» трех стран.
Многие предсказания сбылись. Турецкое вторжение в район Африн на севере САР действительно создало напряженность в «тройке». Москва до последнего момента медлила с выводом войск из этого региона, а когда она все-таки это сделала, курды стали громко обвинять Россию в предательстве и нарушении обещаний.
США действительно «разделили» Сирию на две части: все к востоку от Евфрата до сих пор принадлежит Демократическим силам Сирии (ДСС), которые поддерживает Вашингтон. Попытка пересечь этот рубеж может закончиться плачевно, что, возможно, и испытали на себе погибшие бойцы российских ЧВК.
Конгресс национального диалога в Сочи также прошел неидеально: несмотря на присутствие чиновников из ООН, многие эксперты не восприняли мероприятие всерьез. Главе МИД РФ Сергею Лаврову даже пришлось в конце марта 2018 года напомнить спецпосланнику генерального секретаря Организации Объединенных Наций Стефану де Мистуре о том, что необходимо делать больше усилий для реализации итогов Конгресса.
Несмотря на все трудности, лидеры Ирана, Турции и России снова собрались, на этот раз в Анкаре. Встреча Путина, Эрдогана и Рухани прошла 4 апреля, а сразу после нее появились статьи с высказываниями западных экспертов, переживающих, что этот трехсторонний формат нарушит привычный миропорядок.
«Турция думает насчет выхода из НАТО, последствия которого фундаментально изменят военные альянсы», — пишет эксперт Центра изучения глобализации профессор Мишель Чоссудовский. Политолог отмечает, что Анкара с 2016 года активно сближается с Москвой, что в будущем приведет ее к союзу с Ираном и Китаем.
В Вашингтоне это понимают, особенно после споров властей Турции и США по поводу сирийского города Манбидж, находящегося на границе Африна и контролируемыми ДСС территориями. Сотрудничество Турции с НАТО сокращается — теперь даже Пентагон готовится выводить американский персонал с военной базы Инджирлик, отмечает Чоссудовский. В марте 2018 года об также этом писал Wall Street Journal.
Действительно, даже в Концепции внешней политики РФ от 2016 года говорится, что Москва выступает за «создание стабильной и устойчивой системы международных отношений». То, что сложившиеся порядки на мировой арене не устраивают Россию, видно и из заявлений лидеров. Дипломаты говорят о том, что формируется «многополярная» система, в которой центром силы являются не только США, но и ряд других государств. В 2015 году глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что «однополярный мир перестал существовать». В конце 2016 года это подчеркивал и Путин.
«Попытки создать этот однополярный мир не утвердились. Ситуация меняется. И я думаю, ни для кого уже не секрет, все и так видят, что уже многие наши партнеры предпочитают сами обращаться к принципам международного права, потому что баланс в мире постепенно восстанавливается», — заявлял президент в эфире телеканала НТВ.
Впрочем, опасаться создания «нового мирового порядка» на основе трехстороннего формата Россия — Турция — Иран преждевременно. «Какой союз? Условно Каспийско-Черноморский? — усмехнулся научный сотрудник Института востоковедения РАН Ильшат Саетов, комментируя «Шторму» ситуацию. Он отметил, что Россия и Иран действительно настроены против Запада, но Турцию в этот список можно добавить лишь номинально: ее нелюбовь проявляется лишь в риторике, но не в действиях.
«Интересы у каждой страны есть в Сирии, они понимают, что сотрудничество друг с другом поможет эти интересы защитить или они смогут как-то ограничить друг друга. Сомневаюсь, что это монолитный союз, это больше (клуб) по интересам», — отметил Саетов.
Трехсторонний формат по послевоенному урегулированию в Сирии — не прямой геополитический вызов США, пока это не оформлено в качестве военно-политического альянса при помощи полноценного договора, добавил эксперт. Этому мешает как членство Турции в НАТО, так и тесные ее связи с Евросоюзом. Анкара все еще надеется договориться с Брюсселем, так как европейские долговой и миграционный кризисы крепче связали ближневосточную страну со Старым Светом.
Кроме того, у сторон множество разногласий и по вопросам, ради которых они собираются то в Сочи, то в Анкаре. Западные СМИ были правы, когда писали, что действия США к востоку от Евфрата и Турции в Африне осложняют диалог президентов трех государств.
Вопрос вторжения Анкары в Сирию создает фундаментальную проблему, отмечает Саетов. «Курды не так сильно-то воевали с турками (в Африне), они ушли по большей части. Если против Асада еще и курды будут, то ему сильно не поздоровится. Там уже и оппозиция — и исламская, и светская. (Россия или Иран) могут возникнуть и сказать «заберите курдов обратно, откуда вы их пригнали», — считает эксперт. По его мнению, главный вопрос, который пытаются решить Путин, Эрдоган и Рухани, — когда и как уйдут турецкие войска с территории Сирии.
В самом МИД России также не видят трехсторонний формат как силу, меняющую миропорядок. Впрочем, в случае успешной совместной работы Москвы с Анкарой и Тегераном ведомство не исключает, что этот формат может стать чем-то большим. «Мы видим сотрудничество с Ираном и с Турцией на двусторонней основе. Этот (трехсторонний) формат просто предполагает взаимодействие по сирийскому урегулированию в связи и с остротой момента, и той ролью, которую каждая страна играет в этой проблематике. Если будет признано и целесообразным, и необходимым использовать его для решения дополнительных вопросов — я думаю, что ничего не мешает. Но это вопрос, опять же, соответствующих договоренностей между сторонами», — рассказала корреспонденту «Шторма» официальный представитель МИД России Мария Захарова на брифинге ведомства для прессы 4 апреля.
