18+
Санкции США к России не так страшны, как действия тех, кто руководит ее экономикой, они спекулянты, которые вкладывают деньги в чужие экономики. Об этом, а также о роли российского бизнеса в урегулировании конфликта с Украиной через свои связи в Лондоне, в интервью специальному корреспонденту «Шторма» Наталье Башлыковой рассказал бизнес-омбудсмен и кандидат в президенты от Партии Роста Борис Титов, который намерен на этих выборах выступить в оппозиции к президенту России Владимиру Путину.
— Борис Юрьевич, Вы практически бросили перчатку Владимиру Путину, заявив о желании с ним подебатировать, чтобы донести до него свою экономическую программу. Но разве у Вас сейчас как у уполномоченного при президенте нет этой возможности?
— Когда идет общественное обсуждение, это всегда другая история. Во время дебатов всегда есть обратная связь, и президент сможет услышать мнение не только мое, но и других людей: поддерживают они программу «Стратегия роста» или нет? Когда кто-нибудь заходит к Владимиру Владимировичу в кабинет — я или Алексей Кудрин, — все сверяется с мнением аппарата АП. И, конечно, сегодня вокруг президента люди, которые придерживаются иного мнения по экономическому развитию страны, чем мы. Поэтому, когда обсуждение идет внутри, — это одна ситуация, а когда снаружи, публично — другая.
— Ксения Собчак и Григорий Явлинский встречались с президентом перед тем, как начать свои избирательные кампании, а Вы?
— После моего объявления об участии в выборах встречи не было.
— И ни с кем из администрации президента Вы не общались?
— Нет, это значит, что такого общения не было.
— ВЦИОМ оценивает Ваш рейтинг сегодня как 0,4%. Согласны — не согласны и что планируете предпринять, чтобы эту цифру увеличить?
— Пока мне сложно дать эту оценку. Рейтинг ВЦИОМ больше заточен на формирование общественного мнения в перспективе, как ожидаемый результат выборов. Поэтому мы будем проводить свою, более достоверную, социологию. Мы не станем привлекать к этому действующие социологические агентства, а будем использовать инструменты, с помощью которых бизнес проводит маркетологические исследования. Это и телефонные, и поквартирные опросы населения. Они, с нашей точки зрения, более точны. Вот после этого я смогу ответить на ваш вопрос.
— Вы уже давно занимаетесь политической деятельностью, но с Вами рядом не видно профессиональных политтехнологов, Вы им не доверяете?
— А имя и фамилия Валерия Соловья Вам ни о чем не говорит?
— Но он все-таки не совсем политтехнолог.
— Да, но он очень известный человек, серьезный эксперт. Сегодня он — мой советник, и все решения во время этой избирательной кампании мы принимаем вместе. Без его мнения ничего не решается. Кроме того, мы привлекли известного сценариста Андрея Мигачева. По его сценариям были сняты фильмы «Про любовь», «Родина», «Звезда» и другие. Он очень креативный человек, который тоже участвует в работе нашего штаба. Также у нас задействована группа политтехнологов из Томска. Это молодая команда, но уже успевшая поработать на разных площадках, в том числе на прошлых выборах в Севастополе.
— Это они посоветовали Вам изменить имидж и отпустить бороду?
— Честно говоря, это произошло случайно. Я не брился все новогодние каникулы, а потом подумал, что неплохо смотрюсь с бородой.
— Вы договорись с Явлинским? Он также появился после Нового года с бородой.
— Абсолютно никаких договоренностей не было. Совпадение.
— То есть сбривать пока не будете?
— Я человек суеверный, до конца выборов точно судьбу испытывать не буду. А потом посмотрим. Может, и не буду сбривать вообще. У меня и сын, и зять бородатые. Поэтому, думаю, что еще одного бородатого в семье мужика можем получить.
— На съезде, где Вас выдвигали в президенты, в авторах предвыборной программы у Вас были указаны Дерипаска, Бабкин — достаточно известные, небедные люди. Готовы ли они участвовать в вашей кампании?
— Если Вы посмотрите наш избирательный счет, то увидите, что перечисления делают очень разные люди и кампании. Дерипаска и Бабкин поддерживают меня в Институте экономики роста имени П.А. Столыпина, который является нашим мозговым центром. И мы вместе работаем над программой «Стратегия роста»
.
— При выдвижении Вы заявили, что представляете оппозицию. Но пока в чем это выражается, не видно: ни митингов, ни пикетов, ни критических выступлений от Вас не слышно…
— Оппозиция бывает разная. Есть радикальная, требующая срочных изменений, зовущая людей на улицы. Это, например, Навальный, которого вообще очень сложно отнести и к левым, и к либералам. Его программа обо всем хорошем и ни о чем плохом: и олигархов он хочет разоблачить, и одновременно расширить конкуренцию и рыночную экономику.
— А что касается Вас, Вы заявили о разоблачении власти в экономике?
— Мы — часть оппозиции, которая предлагает. Мы считаем, что власть сегодня, не выстраивая экономической стратегии, практически признается, что не видит перспектив. Алексей Кудрин, которого можно считать представителем власти, или глава Минэкономразвития Максим Орешкин считают, что экономика страны может расти на 2% в год, и это считается хорошо. Но это не хорошо! 2% роста притом, что мир сегодня растет больше 3%, США подходит к 3%, Китай в районе 7%, а я бы сравнил один процент роста Китая с 16% в России в денежном эквиваленте ВВП. Если мы будем расти только на 2%, то мы отстанем навсегда. Мы и так 1,7% мирового ВВП, нас не видно. А так мы вообще уйдем в третий-четвертый эшелон экономики, а в результате и политике…
Они не видят перспектив, а мы даем четкий план того, что нужно сделать, чтобы экономика перешла в реальный рост. Чтобы у нас появились новые производства, рабочие места. Вот в чем мы оппозиция, потому что в этом смысле мы более прагматичны, чем те, кто рисует на этих выборах розовые облака. Мы обращаемся к тем, кто понимает, что несбыточные обещания — это путь в никуда. Если кандидаты, которые их озвучивают, придут к власти, то все эти обещания обернутся избыточными проблемами.
— Как Вы намерены доводить до избирателей свою программу? Та же Собчак в этом гиперактивна, съездила, например, на Бали, и все об этом узнали…
— А что хорошего в том, что все узнали, что она принимает участие в корпоративах? А потом еще и скандал устроила с Леонидом Волковым во время его радиоэфира... У нее негативная узнаваемость — больше 90%. Да, о ней многие знают, но не любят. Мы выстраиваем свои отношения с общественным мнением по-другому: лучше иногда промолчать, но если сказать, то умные, а не скандальные вещи.
— А на что Вы сделаете ставку в своей кампании?
— Мы будем использовать различные механизмы, чтобы донести нашу точку зрения до избирателей. Будет несколько направлений. Прежде всего, это работа, которую мы делаем по программе «Стратегия роста»: презентация новых идей. В ближайшее время мы будем говорить о необходимости преобразований в пенсионной системе, о налоговой реформе, о тарифах и процентных ставках… То есть будут презентованы наши новые идеи, которые мы продолжаем разрабатывать в концепции «Стратегии роста».
Кроме этого, конечно, мы будем проводить встречи с населением. Всего в планах у нас посетить больше 30 городов. Не знаю, успеем ли мы все это сделать, но мы будем к этому стремиться. Мы будем прежде всего общаться со студентами, которые изучают экономику, с предпринимателями. Будем устраивать региональные форумы. Один из них будет посвящен вопросам уголовного преследования малого бизнеса…
Все это будет связано с тем, чем и как страна должна жить в будущем. Это такой профессиональный разговор о том, что нужно менять, чтобы экономика страны все-таки начала расти и развивалась как рыночная, а не как сырьевая, финансовая, олигархическая экономика.
— Несмотря на участие в выборах, Вы активно продолжаете заниматься деятельностью омбудсмена. Недавно Вы сделали заявление по «Меньшевику» о том, что усматриваете признаки рейдерского захвата предприятия.
— Мне кажется, что сейчас пресса поднимает волну против собственника этого предприятия Ильи Аверьянова, преподносится, как будто он убил чуть ли не группу охранников. Не совсем правильно преподносится информация по его кредитам, а это очень спорный вопрос, поэтому там надо серьезно изучать ситуацию.
Одно я сейчас четко понимаю, что за все годы мучений предпринимателя его мучили и юридически, и финансово. Он потерял все свои активы. Поэтому мы на бесплатной основе помогли ему найти адвокатов. В этом деле еще разбираться и разбираться. Я сам был у него в СИЗО. Сегодня все это выглядит как серьезная рейдерская атака.
— Как это вообще возможно в современной России, где президент постоянно призывает своих подчиненных к поддержке предпринимателей?
— В нашей стране существует сегодня мощная бюрократическая прослойка, которую во многом и Владимир Путин не контролирует. Это самостоятельные игроки, со своими интересами. Они, конечно, подчиняются по официальной линии, но им важней собственная прибыль. Когда дело доходит до их желаний получить активы или деньги, то все остальное перестает существовать. А преступники могут быть в любой профессии: и в погонах, и среди учителей, и предпринимателей.
— Есть ли гарантии, что правоохранительные органы будут на стороне закона?
— Мы проинформировали все структуры, в том числе правоохранительные. Если там придут к выводу, что в деле замешаны сотрудники правоохранительных органов, то я уверен, а в нашей практике это бывало, они жестко почистят свои ряды.
— Обращался ли к Вам за помощью бизнесмен и сенатор Сулейман Керимов, который арестован за неуплату налогов во Франции?
— У нас нет контактов с французскими следственными органами, хотя среди моих обязанностей в том числе защита прав наших предпринимателей за рубежом. Но Керимов к нам не обращался, поэтому по этому делу я ничего не могу сказать.
— А есть ли смысл в связи с такой жесткой санкционной политикой нашим предпринимателям ездить за границу?
— Я не могу давать советы олигархам, которые там в огромных объемах покупают недвижимость. Это их личные риски. Но я не вижу никаких проблем для посещения этих стран представителями малого бизнеса — по делам или в отпуск, как и населению. Поэтому никаких угроз со стороны западных следственных органов я не фиксирую.
— Как сильно на России отразятся новые февральские санкции США, которые могут затронуть целые сектора нашей экономики? Это может отразиться на политической ситуации?
— Мы слишком серьезно воспринимаем эту проблему. Хуже не будет, по крайней мере для реального сектора экономики, для предпринимателей. Что касается крупного бизнеса, я не знаю пока, как это будет, но не думаю, что это отрицательно скажется на росте нашей экономики. Отрицательное влияние больше оказывает политика ЦБ РФ. Это вот серьезная проблема. Сегодня банк проводит ту же политику, что и правительство. Мы ее условно называем «кудриномикой», и, конечно, она направлена, чтобы в первую очередь защищать интересы государства, бюджет.
— А как вы объясните тот факт, что при всех плохих отношениях, санкциях бюджет России вкладывает деньги в экономику США?
— Есть некие догматы, которые прописаны в учебниках, прежде всего, этой школы монетаризма. Кудрин — всего лишь ее последователь, а школа международная, она очень уважаемая, но только работает в определенных условиях, когда все хорошо. Тогда государство регулирует развитие экономики через несколько инструментов, которые в России пытаются применить к еще только развивающейся экономике, в отсутствии рыночной конкуренции. Поэтому у нас она и не работает. Но тем не менее есть такие догматы, которые говорят, что надо разделять риски. Суть в том, что нельзя все деньги хранить в одной корзине, надо диверсифицировать наши ресурсы, раскладывая их по разным проектам, например, американская экономика, еще какая-то экономика… А то, не дай бог, вдруг что произойдет и все накроется. Хотя, на мой взгляд, это совершенно неправильно, потому что все страны используют эти ресурсы, чтобы развивать собственную экономику, улучшать ее и таким образом снижать риски, а не бояться их.
Та политика, которая сегодня проводится, — политика профессионального спекулятивного инвестора, который не думает, какой результат принесут его инвестиции. Разница между спекулятивным инвестором на фондовом рынке и венчурным (осуществляющим прямые инвестиции в производство): первый будет зависеть от того, как прирастают деньги, а второй — от того, как работает предприятие, в которое он вкладывает. Вот такая у нас сегодня политика власти, которая сохраняет деньги вместо того, чтобы развивать экономику.
— Некоторые кандидаты в президенты, например Собчак и Явлинский, заявили, что для отмены санкций нужно отдать Крым. Вы с такой постановкой вопроса согласны?
— Я категорически против. Вообще, такая торговля не работает ни в бизнесе, ни в политике, ни международных отношениях. Сейчас все больше и больше работают принципы. Я считаю, что вопрос возвращения Крыма вообще обсуждаться не может, потому что по справедливости, да и юридически Крым — наш. Будапештские соглашения не были ратифицированы, поэтому не имеют силы и статуса. И весь мир сегодня признает, что Крым — российский.
Просто наши «великие» политики прошлого, исходя из своих политических амбиций стать во главе России, — я могу здесь говорить прямо, потому что это моя позиция, — внимание на этом не акцентировали. Борис Ельцин во время подписания Беловежских соглашений вообще этот вопрос не рассматривал. И это, на мой взгляд, было совершенно неправильно. Поэтому Крым — наш! Как решать этот вопрос с Западом? Думаю, что для Запада Крым уже тоже наш. Все это уже признали.
Вот Донбасс — не наш, и то, что там сегодня происходит, должно быть разрешено. Поэтому сейчас мы организовали небольшую делегацию, с которой едем в Лондон проводить встречи с парламентариями, политиками, экспертами, чтобы выступить своего рода посредниками в переговорах по этому вопросу, так как главы государств сами договориться не могут. Мы хотим помочь найти вариант разрешения не только этой проблемы, но и в целом нового мироустройства, потому что с момента заключения хельсинкских соглашений прошло уже много лет. Они зафиксировали послевоенное устройство мира: тогда был СССР, была совершенно другая ситуация на Ближнем Востоке, не было ЕС, который, правда, сегодня уже близок к развалу.
В принципе, нужно по-новому урегулировать ситуацию в мире в целом. Думаю, что в ближайшие годы мы к этому подойдем, потому что нужно будет фиксировать новую систему взаимоотношений. Конечно, на базе ООН.
— Но США тогда тоже нужно встречаться?
— Американцы пока разъедаются внутренними противоречиями. Там пока не с кем разговаривать, хотя туда мы тоже поедем. Мы уже встречались с послом США в России Джоном Хантсманом. И мы попытаемся найти и там возможность для налаживания отношений, но уже после выборов. Кроме того, мы намерены посетить Германию… То есть мы тоже видим свою ответственность за то, что происходит в мире.
— Основной кандидат в президенты, Владимир Путин, довольно необычно подходит к этой кампании, делая ставку на какие-то религиозные, нравственные ценности. Вышел фильм про Валаам, публичное купание в Крещение… Чем Вы на это будете отвечать, есть у Вас своя какая-то фишка?
— Мы — больше молодежь. Мы верим в криптовалюту и блокчейн. Поэтому, конечно, мы будем проводить активную политику в интернете, встречаться с молодежью, но я пока не хочу все раскрывать, это будут современные вещи. Мы больше смотрим в будущее. Конечно, фишки будут.
