18+
Межрегиональный профсоюз «Рабочая ассоциация» (МПРА) обжалует в Верховном суде решение о своей ликвидации, которое вынес суд в Санкт-Петербурге по требованию прокурора. МПРА, объединивший около трех тысяч рабочих, якобы выполнял роль иностранного агента, хотя в реестре Минюста не состоит. «Шторм» разобрался в ситуации и в том, чем так не угоден многим закон об иноагентах.
Рабочий и агент
МПРА официально зарегистрирован в 2007 году. Под лозунгом «Бороться, чтобы зарабатывать» профсоюз, по собственной информации, объединил 16 автопредприятий по всей России. С недавних пор принимать в свои ряды организация начала работников всех отраслей. Естественно, в уставе род деятельности, профессиональные интересы были прописаны весьма обтекаемо: представление и защита социальных и трудовых прав и интересов профсоюза. Такие формулировки впечатлили прокуратуру, и силовики пошли в суд — требовать ликвидации. МПРА обвинили в большом количестве грехов: от отсутствия прописанной в уставе организационно-правовой формы до осуществления политической деятельности на деньги Запада.
Председатель организации Алексей Этманов уверен: решение суда имеет исключительно политический характер.
«МПРА — один из немногих демократических профсоюзов, не подконтрольных властям. А их это дико раздражает, потому что им не известно, что ждать от демократической организации», — считает Этманов.
Выражение демократии МПРА нашел в критических статьях, митингах, сборе подписей за отмену или принятие законов. В 2015-м члены профсоюза организовали в Тольятти митинг на 700 человек против сокращений на АВТОВАЗе. В том же году МПРА поддержал сотню сотрудников сети ресторанов Carl's Jr., требовавших выплаты долгов по зарплате. А еще — одобрение забастовки дальнобойщиков, сбор подписей за индексацию зарплат на уровне инфляции, даже простые заметки. И все это нашло отражение в решении суда.
В нем, к примеру, анализируются две размещенные союзом статьи «Платон нам не друг» и «Импортозамещение превращается в полный водевиль». В первой, как считает суд, «ответчик поддержал протесты дальнобойщиков», во второй — раскритиковал «решения руководства страны, в целях оказания на нее влияния посредством формирования общественного мнения». Такая формулировка зачастую встречается в реестре НКО, выполняющих функции иностранных агентов. Но МПРА в реестре нет, зато есть деньги из иностранных государств. Так, в 2015-м и 2016 годах «Рабочая ассоциация» получила два транша из Швейцарии — глобального союза IndustriALL. Какой была сумма, чем занимается союз, какие цели преследует — в решении суда не обозначено, видимо, за ненадобностью.
Тем не менее IndustriALL — тоже своего рода профсоюз, работает в шести регионах мира и борется за социальную справедливость. МПРА имеет там членство, платит взносы, а затем из общего котла получает пожертвования. Ими, по словам Алексея Этманова, и являлись деньги, полученные в 2015-м и 2016 году: 150 и 180 тысяч рублей соответственно. Потратили их на семинары.
Несмотря на решение суда о ликвидации, МПРА продолжает работу. Они направили обращение в Верховный суд и изложили доводы в свою пользу на 21 странице. За профсоюз вступились коллеги из России и стран СНГ, а также правозащитники.
По словам члена СПЧ Бориса Кравченко, решение Санкт-Петербургского суда не является справедливым, не соответствует не только федеральному законодательству, но и международным соглашениям.
«Мы считаем, что это достаточно серьезный прецедент. Таким образом, возникает угроза подрыва профсоюзных организаций вести независимую профсоюзную деятельность на национальном, на федеральном, локальном уровне. Потому что по тем основаниям, по которым пытаются закрыть «Рабочую ассоциацию» (МПРА), могут закрыть любой профсоюз. Как правило, все они являются участниками общественного диалога, в той или иной степени они используют коллективные действия, публичные акции и, как правило, они являются частью международного профсоюзного движения», — считает Борис Кравченко.
Аналитики и фонды
Тот факт, что МПРА не включен в реестр иноагентов, можно было бы рассматривать как недоработку Минюста или Генпрокуратуры. Однако профсоюз официально не может быть включен в такой реестр, объяснят Олег Бабич, член совета Конфедерации труда России.
«В соответствии с законом о профсоюзах 87-й конвенции Международной организации труда, профсоюз не контролируется государством. Государству запрещен в том числе и контроль за финансовой деятельностью профессиональных союзов. Они не подотчетны, не подконтрольны, не должны отчитываться, а соответственно, вопросы, связанные с регулированием деятельности иноагентов, просто не могут быть отнесены к деятельности профессиональных союзов», — отмечает Бабич.
То, что в отношении МПРА не рассматривается вопрос о включении его в реестр, подтвердили и в Минюсте: документы в адрес ведомства не поступали. «Шторм» сделал запрос, касающийся позиции прокуратуры в отношении профессиональных союзов, финансируемых из иностранных источников, там пообещали дать ответ в течение семи дней.
Но и в самом реестре странностей не меньше. С 2012 года, когда были приняты соответствующие поправки, в список попала 81 организация. Все они получают деньги из иностранных источников, все они ведут политическую деятельность.
К примеру, первой в реестре стала ассоциация «Некоммерческое партнерство «Содействие развитию конкуренции в странах СНГ». Дважды ее финансировали из Казахстана и Великобритании, четыре раза из США, два раза свои деньги внесли частные лица из Украины Олександр Алтухов, Владимир Саенко. Целью организации, как указано на сайте Минюста, было «формирование эффективной практики применения антимонопольного законодательства в сотрудничестве с антимонопольными органами, участие в формировании эффективной политики в области защиты и развития конкуренции, анализ и использование мирового опыта в вопросах регулирования конкуренции, содействие конструктивного диалога с Европейской комиссией и др.».
Для этого в ассоциации «обсуждали актуальные вопросы применения антимонопольного законодательства, подготавливали рекомендации антимонопольным органам, развивали сотрудничество с ними» — и все это виды политической деятельности, которые осуществляла организация. «Шторм» попытался узнать, как изменилась жизнь партнерства за пять лет, однако исполнительный директор Герман Захаров отказался общаться, уточнив лишь, что в ассоциации не комментируют этот закон. К слову, «Шторм» пытался взять комментарии и у представителей других организаций, включенных в реестр, однако разговаривать на эту темы многие отказались.
Реестр иноагентов изобилует фондами и аналитическими центрами. Среди них авторитетные «Левада-Центр», правозащитный «Мемориал», центр антикоррупционных исследований «Трансперенси Интернешнл – Р». Свободная пресса, ЛГБТ, права человека в кавказских республиках — кажется, в список внесли всех, кто имеет отношение к горячим темам. Тем не менее в самом Минюсте говорят, что организации включаются в реестр при осуществлении прокурорского надзора, самим министерством в ходе надзора или по заявлению самой организации. К сожалению, большая часть вопросов, адресованных «Штормом» пресс-службе ведомства, осталась без ответа. Там осторожно, со ссылками на законодательство разъяснили порядок включения организаций в реестр, а какой штат сотрудников этим занимается, чем руководствуются в принятии решений — финансовой деятельностью или публичной — до сих пор не известно.
Тонкая грань
Возникает вопрос: где заканчивается общественная деятельность и начинается политическая? Конкретизировать последнее понятие Госдума решила только в 2016 году. Политической деятельностью является почти все, что не связано с здравоохранением, культурой, наукой, социальной поддержкой и защитой граждан, материнства и детства. Однако в реестре — порядка 10 организаций, задействованных именно в этих сферах. Две из них были внесены в список уже после принятия уточнений.
Один из авторов закона об иностранных агентах и действующий депутат Государственной думы Александр Сидякин уверен: их работа выполнена, в остальном — все вопросы к тем, кто этой работой распоряжается.
«У нас есть закрепленное в Конституции разделение властей. Вопрос правоприменения — это вопрос к исполнительной власти. То, как они воспринимают ту или иную деятельность, наверное, и является основанием, причиной выносить то или иное решение», — неохотно ответил Сидякин на вопрос, как он относится к тому, что закон вызывает такие разночтения. Реагировать на то, что «иностранные агенты» уже пять лет дают повод для рассуждений о новых формах репрессий, он не посчитал нужным.
Директор Аналитического центра Юрия Левады Лев Гудков уверен, что происходящее возможно исключительно по политическому заказу. В мае 2017 года центр решил оспорить решение законодателей, приравнявших социсследования к политической деятельности. Однако Конституционный суд не принял обращение, направив «дежурную отписку».
«Есть политический заказ. Суды в этом случае — чисто бюрократическое, формальное исполнение этого заказа. Это карикатура на правосудие. Речь идет о совершенно избирательном произволе», — считает Лев Гудков.
Примечательно, что в федеральном законе «Об общественных объединениях» прописано право организаций проводить собрания и митинги, обращаться с инициативами в органы государственной власти. Однако стоит организации получить деньги из иностранного источника, как она тут же попадает в реестр либо, как в случае с МПРА, вовсе ликвидируется.
«У нас до сих пор профсоюзы не ликвидировали. За что? Его [МПРА ] признали организацией, выполняющей функции иностранного агента, который занимается политической деятельностью. Отнесли к этому понятию публикации о протестах дальнобойщиков. Саму общественную организацию «Объединение перевозчиков России», которые занимались этим вопросом, внесли в реестр иностранных агентов еще раньше (в декабре 2017 года. — Примеч. «Шторма»). Мы видим, для чего используется закон об иностранных агентах. Ликвидируется профсоюз, максимально осложняется жизнь тех, кто защищает права трудящихся», — говорит член СПЧ Илья Шаблинский.
Однако доктор юридических наук США, профессор ВШЭ Александр Домрин не склонен видеть в законе об иностранных агентах политической идеологии.
«Если организация финансируется из-за рубежа, никто ее не запрещает — просто обозначьтесь как иностранный агент. Или не получайте финансирование из-за рубежа — и тогда не будете иностранным агентом. Это калька с американского закона FARA (Акт о регистрации иностранных агентов, США. — Примеч. «Шторма»). «Да, мы проплачиваемся из-за рубежа и мы хотим использовать нашу организацию в интересах нашего иностранного спонсора» — вот и все», — полагает Домрин.
То, что включенные в реестр организации работают в сферах повышенного общественного волнения — права человека, свободная пресса, коррупция и других, Домрин объяснил так: «Эти общественные волнения финансируются из-за рубежа или нет? Есть геи в Чечне или нет — я не знаю, но если эти исследования финансируются из-за рубежа, пожалуйста, обозначьте это».
