18+
История Германа Рожкова, ставшая известной после появления в Сети скандального видео, на котором медсестра Светлана Парчайкина унижает ребенка, стала темой многочисленных публикаций в СМИ – от региональных до федеральных. При этом примечательно, что большинство изданий и телекомпаний поспешили не «копать» эту историю глубоко, а пройтись, что называется, по верхам, заклеймив всех участников событий стандартными формулировками. Если у матери забрали детей – значит алкоголичка, если опека приняла такое решение – значит ребенок находился при ней в опасности.
Daily Storm пытался выяснить, что здесь не так и почему вся эта история попахивает ювенальной юстицией.
Итак, семья Анны Рожковой — мамы Германа, по утверждению органов опеки, стоит на учете как «неблагополучная, а обстановка в этой семье признана социально опасной». При этом акт, подтверждающий это, органы опеки то ли тщательно скрывают, то ли попросту забыли составить. По крайней мере, он мог бы стать «козырным тузом» на предстоящем процессе по изъятию детей из семьи, но его нет в перечне прилагаемых к исковому заявлению документов.
Так же как и нет справки о том, что Анна Рожкова состоит на учете в наркологии. Более того, у нее имеется справка об обратном: «на учете не состоит». При этом опека отсылает к имеющимся в деле административным протоколам, составленным в отношении Анны Рожковой за употребление алкоголя. Специалисты утверждают, что женщину не раз находили «мертвецки пьяной» и в этот момент с ней всегда находились дети, двое из которых – полуторалетний Герман и пятилетняя Софья проживают с Анной, а старший 15-летний сын – у бабушки. Именно это, по мнению представителей полномочного органа, стало причиной отобрания детей и на этот раз. К слову, попытка отнять малышей уже была год назад, в ноябре 2016 года, но тогда опека отозвала иск прямо в ходе судебного заседания. Якобы пожалели мать и дали ей еще один шанс. Но, как говорит сама Анна, органы опеки просто поняли, что предъявить ей было по закону нечего.
Что же изменилось теперь? Исходя из искового заявления, находящегося на рассмотрении в городском суде города Макарова, которое Анна Рожкова представила в нашу редакцию, претензии остались прежними. К ним лишь добавились еще парочка протоколов об административном правонарушении. Но основное часть документов «перекочевала» из прошлого иска.
Отдельно стоит упомянуть и то, что в городе Макарове лишь относительно недавно появился врач-нарколог, имеющий соответствующую лицензию на проведение процедуры медицинского освидетельствования. До последнего времени за такими справками жители были вынуждены ездить в соседний Поронайск. Анну туда на освидетельствование никто не возил, это тоже следует из материалов, приложенных к исковому заявлению.
Поэтому вопрос о правдивости сведений, указанных в этих актах об освидетельствовании, стоит открыто. Были ли эти процедуры проведены с соблюдением всех правил – выяснится только на суде.
Может быть, именно по этой причине судебное заседание, которое назначено на 3 августа, объявили закрытым от прессы? Ведь одно дело — раструбить на всю страну историю «матери-алкоголички», от которой они героически спасли детей, заручиться поддержкой подконтрольных региональных СМИ, которые во всех красках опишут грехи матери. А другое — представить доказательства, многие из которых на поверку оказываются лишь чьими-то фантазиями.
Показательно в этой истории и то, как местные власти пытались угомонить журналистку, которая вскрыла все оплошности опеки и обнародовала, в каких условиях находится маленький Герман после макаровской ЦРБ. Как только в одном из региональных изданий появилось видео из дома «временной приемной семьи», в отношении журналиста этого СМИ Следственное управление Следственного комитета по городу Макарову Сахалинской области тут же начало доследственную проверку. При этом утверждалось, что семья опекунов якобы приняла решение о возврате ребенка в больницу из-за повышенного внимания со стороны прессы, которого эта семья боялась.
Фото: © Daily Storm
Это тоже вызывает много вопросов. Ведь у данной семьи на воспитании — семь приемных детей. И как они содержатся в этом доме, просто шокирует. В частном неблагоустроенном доме нет условий для соблюдения индивидуальной гигиены, водных процедур. Складывается впечатление, что опека решила спрятать туда ребенка, что называется, с глаз долой, и это было первым попавшимся вариантом. Ведь дальнейшее его нахождение в инфекционном отделении макаровской больницы нужно было чем-то обосновывать, а оснований не было.
Как говорят опытные «ювенальщики», те, кто сталкивался с подобными историями в силу своей трудовой деятельности, такие «профессиональные семьи» — это порождение вступившего в силу 1 января 2015 года Федерального закона №442 «Об основах социального обслуживания граждан в Российской Федерации». Под благовидным предлогом оказания социальной помощи незащищенным слоям населения, чиновники берут под полный принудительный контроль (социальный патронат) семьи с детьми. И как только выясняется, что «есть за что зацепиться», запускается страшный государственный маховик отобрания детей. Остановить его практически невозможно. Семья, которую признали находящейся в сложной жизненной ситуации, ставится на одну плоскость с социально опасной семьей. То есть теперь к ней можно применять все принудительные меры – от ограничения родительских прав до их лишения. Потом такие дети, которым зачастую положены солидные выплаты от государства, попадают в опекунские семьи. И до совершеннолетия едва ли нужных им малышей приемные родители получают их деньги. Схема эта трудно доказуема, но успешно применяется на практике. Есть примеры, когда опекуны не помнят имен всех «своих» детей, но благополучно пользуются положенными выплатами.
Об этом опасном социальном явлении говорят и пишут многие. Валерий Филимонов, русский писатель-агиограф, академик православного богословского отделения Петровской академии наук и искусств, в своей книге «Россия и "новый мировой порядок"» отмечает: «Закон позволяет прийти в абсолютно любую семью без какого-либо повода или сигнала, проводить там проверки, мониторинги и обследования. Эти положения попирают основные демократические права и свободы граждан, такие как неприкосновенность жилища и частной жизни, конституционные принципы презумпции невиновности и добросовестности родителей. А отсутствие каких-либо законодательных критериев неблагополучия оставляет неограниченные возможности для произвола чиновников».
Скриншот © Daily Storm
Известная актриса и правозащитница Ольга Будина прокомментировала Daily Storm сложившуюся в регионе обстановку и рассказала, что она думает о сложившейся ситуации:
«Я была в Макарове, я была в Поронайске — вообще, поездила по Сахалину. Могу сказать, что социальная ситуация на острове крайне неблагоприятная. Если мы говорим о том, что молодая женщина не может найти себе применение как работник, она оказалась невостребованной женой и сейчас может оказаться лишенной материнства. Но почему не помочь ей психологической реабилитацией? Почему не помочь с трудоустройством?.. Разрушать — не строить. Почему нужно обязательно забрать детей, а значит – совершить казнь. Безусловно, я являюсь категорической противницей вмешательства ювенальной юстиции в наши семьи. Любить – это значит быть рядом, когда плохо, помогать, когда нужно. Любить — значит объединять, созидать. И именно эти качества хотелось бы видеть в наших чиновниках в сфере семейного устройства, а не разобщения, диктата, казни».
Тем временем, пока идут досудебные разбирательства, Анну уже успели лишить всех дотаций на детей, в том числе и по потере кормильца. Вот так просто – еще нет законного решения суда, вступившего в силу, а деньги, на которые жила многодетная мама, находящаяся в декретном отпуске, уже забрали.
Адвокат Анны, Елена Панкина, поделилась своим опытом судебной работы в этом направлении: «Я видела много семей, где родители подходили под категорию не соблюдающих обязанности по воспитанию детей. Это было видно по жилищно-бытовым условиям, по социальному положению самих родителей. В этой семье я такого не увидела. Дома чисто, мама адекватна — я встречалась с ней неоднократно, ребенок привязан к семье. И почему все забыли о дочери? Мама вынуждена общаться с ней только по телефону».
Ежедневно она посещает Германа в «Доме малютки», чем невероятно раздражает его сотрудников. После многочисленных публикаций в прессе отношение к ней более чем предвзятое. А в приватной беседе сотрудница учреждения посоветовала ей не приходить к нему вовсе. Мол, после ее ухода ребенка очень трудно успокоить, лучше уж он вообще пока забудет про маму. Вот только кому будет от этого лучше – она не уточнила.
Коллаж © Daily Storm. Фото: © GLOBAL LOOK press/Nikolay Gyngazov, скриншот © Daily Strom
