18+
Больше десяти лет этот священник был примером для своей паствы. Он превратил полуразрушенное здание старой церкви, в котором не было веры, в настоящий святой источник. К нему тянулись люди. Но за служением Богу он потерял семью и свободу. Бывшая жена обвинила его в педофилии.
Мы расскажем все, что знаем об этой запутанной истории. Но не станем называть ни имен, ни мест, чтобы сохранить анонимность ребенка. Тем более следствие еще не закончено и оказывать давление на правоохранительные органы, раскрывая детали, мы не вправе.
Недалеко от Москвы есть церковь. Стоит на пригорке аж с 18-го века. Вокруг нее – ни души. Редкие хозпостройки да несколько полузаброшенных участков за забором. Ближайшее село — в нескольких километрах. Каждое утро настоятель храма проводил богослужение. Вне зависимости от того, есть прихожане или нет. Раз положено совершать службу — значит, положено. Даже если никто не придет.
Он принял приход более десяти лет назад. Зимой. Первый и, возможно, последний в его жизни. В то время церковь представляла из себя печальное зрелище. С потолка вываливались и падали кирпичи, электричества и отопления не было, иконостас разорен, церковной утвари никакой, пол земляной. Но самое главное — не было людей.
Молодой священник приехал сюда с еще более молодой супругой. В чистое поле. Их поселили в избушку при церкви, которая едва ли могла претендовать на звание семейного очага. Состояние ее было еще более плачевным, чем у храма. Делать было нечего. Отказаться от первого же назначения невозможно.
Финансирования у храмов нет. Можно сказать, что каждый приход — на самоокупаемости. Что собрали через пожертвования, то и имеют. Нельзя взять составить смету, отправить митрополиту — и тот пришлет денег на все нужды. Так это не работает. Поэтому молодому священнику пришлось засучив рукава и службы служить, и дрова пилить. Когда выпал снег, он начал вставать за два часа до утренней службы, чтобы натопить буржуйки в промерзшем за ночь храме, а потом брал лопату и шел чистить дорогу.
«Он крутился как мог. В шесть утра вставал и снег расчищал. Чтобы мы могли в храм прийти. Чтобы в восемь утра службу начать. Мы приходили, отбирали у него лопату: «Идите, святой отец, готовьтесь к службе». Мужики увидели это и начали приезжать помогать. И, вы знаете, народ хлынул. Такого священника мы никогда не видели», — вспоминает пожилая прихожанка.
Народная молва разнесла по соседним деревням новость о том, что в церкви появился молодой святой отец, который сам все делает. Поначалу к нему, наверное, приходили посмотреть как на диковинку — правда ли такой, как описывают. Приходили и оставались. Дрова на отопление храма и дома святого отца собирали целыми селами. Общие заботы и совместный труд сплотили людей. Храм и его настоятель стали родными.
Разумеется, эти отношения не сложились бы только благодаря совместному труду. Священник был хорошим, если так можно выразиться. Хорошо делал свою работу. Так, как положено, по всем канонам. Литургия — четыре часа, отпевание — полтора, крещение, молитвы за здравие — все делал так, как велят церковные правила. Даже простое благословение, которое обычно выражается в крестном знамении и словами «с Богом», могло вылиться в полноценную службу.
«При нем службы были ежедневно, не только по воскресеньям. Если люди к нему ехали, значит, тут что-то было. Он не исключал ни одну букву, по всем правилам служил, без сокращений. Долго. Но это никого не останавливало. Почему?! Потому, что он это делал так... по-настоящему», — поделился прихожанин.
Он никому никогда не отказывал, рассказывают люди. Вечером, утром, да хоть ночью, если нужна была его помощь или совет, никогда не отказывал. Даже наоборот — делал это с удовольствием. Если видел, что у человека туго с деньгами, ни копейки с него не брал, даже если предлагали. Свечи в храме — основной и самый стабильный церковный доход — у него стоили дешевле, чем в округе. Служил Богу и людям, а не себе.
«Человек добрый и справедливый. Ответственный. Держал крест так, как будто это самая дорогая чаша, которая может разбиться, — крепко и достойно. Он излучал настоящий свет. Как яркое солнце. Был у нас как-то крестный ход, жарко было, тяжело идти, особенно под горку, а взглянешь на него – и сил прибавляется. Всю свою душу он в служение вкладывал», — вспоминает прихожанка.
Таких историй мы услышали много. Святой отец и в зной, и в стужу делал свое дело. Не жалуясь и не ропща. Не выпрашивая помощи, создал свой приход на пустом месте. Люди потянулись в храм со всех окрестных сел, области, даже из Москвы.
«Тут родительский дом, и мы раз в год приезжали сюда в отпуск. И вот однажды, 11 лет назад, муж у меня на речке рыбачил и услышал колокольный звон. Пришел домой и говорит: «Где-то недалеко тут храм есть — давайте найдем?» И мы сюда приехали. Батюшка служил один, ну и певчий был еще. Я брала детей, а сестре своей говорила: «Давай вместе поедем на службу, потому что он душу вкладывает в служение, а отдачи нет. Поедем поддержим его. Чтобы побольше было народу». Лето, тепло, все на огородах, в церкви пусто. И так мне его жалко было, что я всех, кого могла, собирала, и мы ехали сюда. Чтобы морально его поддержать», — рассказывает прихожанка.
Где и как познакомился священник со своей будущей женой, спросить не у кого. Прихожанам такое не рассказывают. Сам святой отец сейчас в СИЗО, а бывшая супруга от общения отказалась.
Люди запомнили ее как хорошую, но болезненную женщину. У нее был сахарный диабет и другие проблемы со здоровьем. Она родила святому отцу троих ребятишек. Все роды были сложными. Чтобы не потерять ребенка, каждый раз приходилось отправлять супругу в Москву. Там делали кесарево. Встречали ее здесь всем приходом — дружно, радостно.
Она работала в храме, помогала мужу. Даже стала певчим, когда предыдущий ушел. Жила семья тяжело. Супруга родилась в городе и к сельской жизни была явно не готова. Часто уставала, часто болела. Часто уезжала к родителям — отдохнуть. Но прихожане ее любили, и не только потому, что она ассоциировалась со святым отцом. Нет. Она тоже помогала приходу, была приветлива со всеми, и все видели, как ей тяжело.
По мнению прихожан, женщина просто выдохлась. Священник, возможно, был не лучшим мужем на земле. Вставал в шесть утра, до вечера, а то до ночи — в храме. Все свободное время отдавал служению. Детей хоть и любил, но проводил с ними гораздо меньше времени, чем любой другой отец. Да и дома его никогда не было, вечно где-то ходил.
«Любая женщина должна знать, что, когда батюшку рукоположат, он снимает кольцо и принадлежит уже Богу. Этот батюшка посвящал всего себя храму и людям», — говорит прихожанин.
Поездки на отдых к родителям случались все чаще. А потом в приходе узнали, что супруга священника стала бывшей. Женщина забрала детей, и больше ее в церкви не видели. Святой отец вступил в новый бой — уже не за души верующих, а за собственных детей. Мать не только отказалась отдать их отцу, но и запретила видеться. Только благодаря решению суда он получил эту возможность обратно.
Спустя какое-то время выяснилось, что бывшая супруга нашла другого мужчину и вышла за него замуж. Молодая семья жила у родителей женщины — всемером в двухкомнатной квартире.
«У него (священника. – Примеч. «Шторма») появились спонсоры и стали давать деньги на храм. Поняли, что ему нужно где-то жить, помогли купить дом неподалеку. Вместе с ней покупал. Сейчас потихоньку достраивает. Видно, после развода жена захотела забрать этот дом. У нее же только двухкомнатная квартира на семерых. Тесно им там. Хочет, видно, продать дом и купить в городе что-то», — считает прихожанка.
Святой отец навещал детей, когда бывал в городе. Всякий раз приезжал с подарками. Своего автомобиля у священника не было, поэтому по всем делам его возил неравнодушный прихожанин.
«После этих визитов он всегда выходил очень грустный. Мы ехали домой молча. Даже в глазах у него была тоска какая-то. Очень он их любил и скучал сильно», — вспоминает мужчина.
Периодически священник забирал детей к себе на выходные. В конце августа бывшая жена отпустила к нему дочку, а после того, как забрала, написала заявление в полицию о сексуальных домогательствах.
Мама забрала девочку от отца, и буквально на следующий день были написаны несколько заявлений в правоохранительные органы. В полицию и следственный комитет, причем не только в областной, но и в столичный.
По данным «Шторма», супруга утверждала, что для удовлетворения своих сексуальных потребностей отец якобы снял с ребенка, который еще не дорос до школьного возраста, трусы и ввел ей палец во влагалище.
В материалах дела, со слов адвокатов, не готовых в интересах следствия давать официальные комментарии, есть видеозапись, которую сделала мама. На видео она расспрашивает девочку о произошедшем, и та ей отвечает, что она «уписалась, и папа снял с нее трусики». Правда, не было сказано ничего о пальцах и запретных прикосновениях, хотя мама несколько раз уточняла, что именно делал папа.
Полиция забрала святого отца для дачи показаний прямо со службы. Люди были в шоке от происходящего. В вину настоятеля они не верят, в частности, потому, что он всегда был на виду. Всегда с паствой и всегда с детьми.
«Он настолько любил свою дочь, что на такое пойти не мог, я уверена! Я оставляла детей своих вместе с ними. Дети его любят. И мои, и его собственные. Он для детей все делал. 200% — зла бы не причинил. Никто не верит в это. Раздетый, полуголодный, но на детей он последние деньги потратит», — защищает священника прихожанка.
«Ни к кому он не домогался. Никогда. Он детей поддерживал. Внучатого племянника моего называл уважительно — Павел Сергеевич. Поддерживал во всем. Внучка когда боялась ЕГЭ не сдать, я ее к нему привела, они поговорили, и она перестала бояться», — вторит еще одна женщина.
Следователи назначили экспертизу, которая, по словам адвоката, отмела версию об изнасиловании. Уголовное дело возбуждать не стали. Священника отпустили домой.
«Я мама троих детей. Я с ним восемь лет знакома. Мы созванивались с ним после случившегося, и он был в шоке. Он говорил, что такого обвинения даже представить себе не мог», — рассказывает прихожанка.
Спустя несколько недель на заявление обратили внимание в Москве. Регионального следователя-мужчину заменили на девушку, и она, возбудив уголовное дело по статье о сексуальном домогательстве к несовершеннолетнему, добилась ареста служителя церкви в суде.
Буквально за несколько дней до этого святой отец по собственному желанию поехал в город и прошел полиграф. Результат, по мнению его адвокатов, получился спорным. Оператор полиграфа сделал вывод, что священник осведомлен о том, в чем его обвиняют. Впрочем, со слов юриста, священник не мог не знать о стороне обвинения, если уже беседовал о нем со следователем. Впрочем, так или иначе, в российских судах полиграфическая экспертиза не принимается в качестве доказательства.
Вероятно, обвинение строится на том факте, что в своих первых показаниях священник рассказал, «как все было на самом деле». Адвокат в приватной беседе передал нам их часть.
«Святой отец вернулся домой со службы, а девочка сказала ему, что описалась, на что он отреагировал вполне как адекватный родитель и решил ребенка переодеть, чтобы он не ходил мокрым. Заметив небольшое покраснение в области половых органов, решил, что она натерла там мокрыми трусами. Предложил помазать кремом, чтобы снять раздражение. Девочка отказалась. Все. Вечером отдал ребенка матери вместе с трусами».
Сейчас священник в СИЗО. На вопрос адвоката «как же так получилось?» ответил: «Жена добилась своего». Можно предположить, что одним из требований бывшей супруги стало лишение духовного сана и отлучение его от церкви. Так думают и в приходе. Из-за этого на голову бывшей супруги уже почти сыплются проклятия.
Люди подозревают, что все обвинения против святого отца она выдвинула по наущению. Что не могла бывшая жена сама додуматься до такого. Выдвигается множество теорий — от завистников, которые хотят прибрать успешный приход к своим рукам, до сектантов, которым православный священник стоит поперек горла, а бывшая супруга попала под их влияние. Ведь не мог служитель церкви совершить такой поступок.
«Человек приходил домой после службы и падал без сил. Он всего себя отдавал служению. Жить в таком режиме — это физически истощает. Он встает в шесть утра и до шести вечера не ест: некогда. Храм — на отшибе. Не сбегаешь перекусить. Максимум чай какой-нибудь. Изо дня в день. Не ради себя живет, а ради других. Нужно задаться вопросом: может ли такой человек совершить что-то ради себя?! Да причем запретное. Да причем преступное. По канонам церкви — непростительный грех. Непростительный. От любви к ближнему не может человек такое совершить», — уверен прихожанин.
По печальной статистике, российская судебная система чаще выносит обвинительные приговоры, чем оправдательные. Если уж попал в СИЗО, значит, срок дадут. Вопрос только — какой.
Надежда остается на добросовестность следственных органов. Что это дело не станет обычным проходняком и они внимательно взвесят все «за» и «против». Ведь на кону жизнь даже не священника и не паствы, а ребенка. Маленькой девочки, которая пока еще не понимает, что происходит. Не понимает, что всю жизнь проведет либо с чудовищным враньем матери, либо с осознанием того факта, что ее отец — извращенец.
