18+
«Старики не должны ...» — дальше каждый добавляет по желанию и фантазии. Людям за 50 в России негласно принято что-либо запрещать: заниматься спортом, начинать бизнес, влюбляться, драться, одеваться в яркую одежду и т.д. Если активный и яркий пенсионер вызывает у вас когнитивный диссонанс — поздравляем (на самом деле нет), вы проявляете «эйджизм»!
Этот термин появился в 1969 году от английского age — возраст. Обозначает дискриминацию по возрастному признаку. Чаще всего это относится к запретам по отношению к людям преклонного возраста. Это нехорошо.
«Шторм» поговорил с моделями единственного в России модельного агентства «Олдушка», в котором средний возраст моделей перевалил за 50, о жизни, моде и о них самих.
Автор не ставил целью поддержать пенсионную реформу своей публикацией, он, как и вся редакция «Шторма», против повышения пенсионного возраста. Просто люди интересные.
«На съемках я прошу, чтобы для меня включили музыку. Чтобы конкретное настроение передать. Какая будет музыка, такой и образ я создам».
На момент первой фотосессии Ольге Кондрашевой было 70 лет.
«Было очень страшно, я вся тряслась. Надо было переодеваться при людях. И даже если уйти в сторонку можно, мало ли у меня трудности какие-то... Потом, с опытом, стало спокойней. Мне понравилось», — вспоминает Ольга Кондрашева.
Съемки привнесли в жизнь пенсионерки настоящую радость от творчества. Она снимается для рекламных компаний, каталогов одежды, в клипах известных российских певцов. Где-то она появляется на несколько секунд, а где-то это целые маленькие роли.
«Мне Игорь как-то позвонил: «Ольга Сергеевна, а у вас есть загранник?» — «Есть». — «А виза?» — «Есть». — «А хотите в Португалию съездить?» — «Хочу». В Лиссабоне клип «Мама» снимали. «Женщина шла» — тоже там. Так там красиво было», — говорит Ольга Кондрашева.
Модельный бизнес, вопреки расхожему мнению, — довольно тяжелый труд. Это, конечно, не молотом на заводе махать, но все-таки. Тем более если модель уже высокого возраста. Какая-то молодежная узкая одежда уже не приносит удовольствия. На каблуках стоять тяжело. Платье по фигуре тоже достаточно трудно подобрать. Да все это совместить так, чтобы пожилой человек не выглядел смешным. Ну и в общении — чем старше, тем капризней. Не в силу склочности характера. Просто порой хочется присесть и отдохнуть. Возраст берет свое. Но, по мнению Ольги Кондрашевой, оно того стоит.
«Ощущение полета. Каждый раз хочется опять этих ощущений. Особенно когда интересный фотограф, и одежда, и заказчик, и группа. Когда от тебя еще чего-то требуют и, если еще это в движении, это все просто замечательно. Сплошная радость», — говорит модель.
Ольга Сергеевна родилась в июле 1945 года в послевоенной Москве. Детство провела в деревянном доме в Грохольском переулке, недалеко от площади трех вокзалов и Института скорой помощи. Первые два класса училась в женской школе в Протопоповском переулке. В те годы еще сохранялось раздельное обучение мальчиков и девочек, а вот третий класс был уже смешанным. Окончила семилетку, перешла в старшую школу. Одноклассники до сих пор еще порой встречаются на день выпускника. Приглашают и Ольгу. Но ходить на встречи она больше не хочет. Говорит, грустно узнавать, что кто-то умер, видеть, что судьбы у всех сложились по-разному, тяжело это все.
Со школьной скамьи остались лишь две подруги — «хулиганки» Таня Архипова и Лена Шуман. Их дружба пережила и время, и перестройку, и развал Советского Союза с разгулом демократического капитализма. Благодаря Татьяне Ольга Сергеевна попала в МГУ на факультет биологии.
Подруги поступали вместе, но Татьяна сходу «завалила» первый экзамен, а Ольга второй. Пролетели. Таня тут же подала документы в Тимирязевскую академию и без проблем в нее поступила, а вот Ольга Сергеевна еще год готовилась к штурму МГУ и не сдалась, пока ее не зачислили на факультет на вечернее отделение.
Учиться было тяжело. Мама не могла в одиночку помогать дочери, и Ольге пришлось искать себе работу. Благо она нашлась в стенах родного факультета. Лаборантом.
«После работы садилась в библиотеке за книгу, ставила локти на стол, а пальцами глаза раздвигала, чтобы не уснуть. Надо же было учить. Вечером занятия с 6 до 10 вечера. Потом полтора часа ехать домой. Спать, а к 8 утра — снова на работу. Не высыпалась постоянно, но было интересно, конечно», — вспоминает Ольга Сергеевна.
Свободного времени не было, если учесть, что девушка помимо работы и учебы чем только не занималась. И туризмом, и конным спортом, и танцами. С танцами у Ольги Сергеевны вообще затяжной роман. Еще в первом классе мама привела ее в хореографический кружок, потом была студия танца в старшей школе, потом школа танцев в ДК МГУ, где хореографом была девушка из ансамбля «Березка», на тот момент лучшего танцевального коллектива страны.
«Мы оперы ставили в МГУ. Не пели. Танцевали на подтанцовке. В дружине по охране природы я состояла. Во все стороны я пыталась успеть. Рерих (Николай Рерих, русский философ. — Примеч. «Шторма») говорил как-то, что человек должен быть узкой специализации, но во всех родах деятельности. Быть многогранным, только тогда жизнь будет полноценной», — говорит Ольга Сергеевна.
В университете случилась и первая серьезная любовь. Со своим будущим мужем Ольга познакомилась в Звенигороде на биостанции, куда студенты выезжали летом на практику. Там студент второго курса Сергей и заметил стройную блондинку. Ходил вокруг да около, пока не решился признаться в чувствах. Они вместе уже 46 лет.
18 лет Ольга Сергеевна проработала в университете, пока ее мужу не предложили место в Институте биологии моря во Владивостоке. Семья, к тому времени уже с дочкой, переехала на Дальний Восток. Там началась уже совсем другая жизнь.
«Там я увидела многих людей, которых даже живя в Москве не видела. Через неделю после переезда мы поехали на остров, где биостанция Сергея находилась. И на проспекте, который нужно было пересечь, встретили Брежнева. Он ехал на машине и ручкой махал всем. Тогда это было удивительно», — рассказывает Ольга Сергеевна.
Во Владивостоке женщина сначала работала в отделе информации института, но после рождения сына пришлось уйти, вернуться уже не получилось. Пришлось заниматься непрофильной деятельностью. Она стала оператором стиральных машин в Доме переговоров, это правительственное здание до сих пор существует. Потом было время, когда Ольга Сергеевна отвечала за 25 лифтовых шахт в жилых домах. Как диспетчер она помогала застрявшим владивостокцам выбираться из лифтов, если они застревали.
Там же, на Дальнем Востоке, случилось знакомство с китайской боевой гимнастикой — ушу. После танцевального прошлого эти плавные размеренные движения, как будто ты купаешься в облаках, покорили Ольгу. Позитивная энергетика от этих занятий помогала держаться в трудные времена, когда болел сын, когда экономика Советского Союза трещала по швам. Во Владивостоке начались перебои во всех сферах — от продуктов до отопления. В городе отключали свет и останавливали предприятия. Были очереди, а денег не было.
«У меня мама в Москве же осталась. Я каждый год приезжала в отпуск к ней, детей привозила. Однажды звоню, говорю ей: «Что-то трудно с деньгами совсем стало, не могу прилететь». Через неделю перезваниваю, а она в ужасном настроении, я спрашиваю, что случилось, а она мне и говорит: «Ну ты вот не прилетишь, а мне жить не хочется». Я сорвалась и прилетела. Маме тогда 82 уже исполнилось. Пришлось вернуться. Семью оставила во Владивостоке, они попозже переехали. Это конец 2002 года был», — вспоминает Ольга Сергеевна.
В Москве, на то время уже пенсионерка, Ольга Сергеевна начала работать в регистратуре поликлиники. Работа нервная. Поэтому, когда через четыре года ее попросили уволиться, она даже не сопротивлялась. После работала в частной ткацкой компании. Женщина готовила каталоги их продукции и работала за станком для обрезания тесьмы. Это, пожалуй, был намек судьбы на будущую карьеру модели.
Параллельно с работой — как говорится, для души — будущая модель снималась в массовке на «Мосфильме». Ее эпизодические роли можно увидеть у Ренаты Литвиновой в фильме «Последняя сказка Риты» и короткометражке «Письмо девочки-сироты маме».
В одной из сцен Ольга Сергеевна снималась с известной актрисой кино Альбиной Евтушевской. У нее тоже, кстати, интересная судьба и приход в профессию актера. Альбина Станиславовна до 64 лет была обычной пенсионеркой, пока однажды в метро колоритную бабушку не заметила специалист по подбору актеров Анжелика Грицук. Через год после этой встречи Евтушевскую пригласили для съемок в фильме Анны Меликан «Русалка». Там она сыграла роль бабушки главной героини. Так на седьмом десятке родилась актриса.
Вот Евтушевская и предложила Ольге Сергеевне попробовать себя в качестве модели у своего знакомого фотографа Игоря Гавара (основатель модельного агентства «Олдушка». — Примеч. «Шторма»). Тот как раз был в поисках возрастной модели. Так все и началось.
За съемки в каких-то режиссерских короткометражках выпускников ВГИКа, предположим, съемках для портфолио или имиджевых работ, моделям не платят. За рекламу, клипы и прочие коммерческие вещи гонорары различаются. Какой-то определенной ставки нет. Есть бюджет производства, от него и пляшут. Добавка к пенсии бывает в тысячу, иногда в пять, очень редко в десять тысяч рублей. Больше всего платят за рекламу. За три дня съемок однажды Ольга Сергеевна смогла заработать 40 тысяч рублей.
«Три дня съемки и одна ночь. Сложно было. Но заплатили. Я там была просто в своей стихии — хип-хоп танцевали, я и не знала, что вообще так могу. Такая радость. Кругом, видите, столько радости, и еще и деньги платят», — говорит Ольга Кондрашева.
Жаль только съемки — дело крайне нестабильное. На одной неделе может быть три фотосессии, а потом месяц-два тишина. Не каждая рекламная компания пока хочет быть ориентирована и на пенсионеров тоже.
«Одежда зависит от обстоятельств. Смотря куда и когда. Я сама в спортивном стиле одеваюсь. И многое из молодежных коллекций мне нравится».
На эскалаторе в одном из торговых центров недалеко от дома к Софье Викторовне подошла женщина. Ольга Кондрашева. Она предложила попробовать себя в качестве фотомодели. Ну а дальше случилось то, что случилось — Софья Александрова стала моделью.
«Она сказала: «Вы так интересно выглядите. Можно, я ваши данные дам своему агенту?» То, что это может быть шуткой, я даже не подумала. Дама была очень импозантной. Да и раньше ко мне так тоже подходили и хотели в своих нарядах пофоткать. Надо сказать, меня всегда интересовала проблема красоты, и я очень люблю декор, мебель восстанавливать, я валяю из войлока, езжу по выставкам и фестивалям — выгляжу, наверное, тоже не так, как все», — говорит Софья Александрова.
Эта встреча произошла тогда, когда волосы Софьи Викторовны стали серебряными полностью. Видимо, контраст с яркой одеждой и привлек внимание рекрутера. Первая съемка для портфолио прошла чуть больше года назад.
«Игорь позвонил: «Можно ли вас сфотографировать?» А я в тот день ездила в Электросталь и была после электричек, да еще под дождь попала. И когда добралась до фотографа, думала, что в таком виде никогда в жизни никому не подойду — ошиблась», — рассказывает модель.
Все случившееся Софье Викторовне до сих пор кажется игрой. А поскольку это игра, то и волноваться ни о чем не нужно. Это не значит, что она несерьезно относится к работе моделью, нет. Просто относится к ней легко и жалеет, что этой легкости не было в жизни раньше.
«У меня вообще жизнь очень странно складывается. Как в истории Бенджамина Батона. Я родилась старушкой и с годами все молодею. Я была очень серьезная, очень замкнутая, очень закрытая. Было очень трудно с кем-то переговорить даже. Особенно по делам. Я предпочитала работать одна, потому что мне так было проще. И чем дольше живу, тем больше это слетает, и мне кажется, что я двигаюсь в обратном направлении. Для меня это сейчас — как игра в песочнице», — рассказывает Софья Викторовна.
Софья Викторовна родилась в 1962 году в Москве в районе Щукино. Тут она жила, училась, влюблялась и растила детей, а потом и внуков. Мама — инженер. Папа — биофизик.
Двор, в котором прошло детство, она помнит до сих пор. Закрытая планировка, калитка только для своих, сложившееся сообщество жильцов. Дома строили пленные немцы для работников, если можно так сказать, институтского кластера. Рядом — Институт Курчатова, который занимается изучением атомной энергии, и еще несколько институтов параллельной тематики. Контингент соседей соответствующий.
Во дворе рукастый сосед устроил для детворы кружок юного техника. Дети собирали здесь самоходные машины на бензиновом ходу и прочие технические штуки. Вечерами могли собраться и жарить на костре, нанизывая на веточки, хлеб и прочие вкусности. А летом можно было сесть в семейный катер, собранный из какой-то немецкой лодки, и уплыть по Волге в путешествие. Идиллическая картина, которую хоть сейчас бери да переноси на большой экран. Надо ли говорить, что с учебой в школьные годы тоже никаких проблем не было. Все было стабильно.
Со второй попытки Софья поступила во Второй медицинский институт. По образованию она — врач-биохимик. Профиль — дифтерийные возбудители. Эта специальность не подразумевает лечение пациентов, скорее это — научная работа.
На факультете училось много иностранцев: поляки, немцы и другие народы из стран бывшего соцлагеря. Учились вместе, а вот в стройотряды добровольно-принудительно привлекали только «местных». Закаляли, видимо.
В институтские годы, на собачьей площадке, Софья Викторовна познакомилась со своим (теперь уже бывшим) мужем. У Дмитрия было два «бобика», у Софьи — один. Сначала гуляли параллельными тропинками, потом одной. Дмитрий — зоолог, постоянно в экспедициях и отличный рассказчик, с ним было не скучно.
Софья окончила институт. В 1986 году страна под предводительством Михаила Горбачева ударилась в перестройку. По распределению молодого специалиста отправили в Институт онкологии на Беговой. Но работать там девушке не нравилось, и через какое-то время Софья ушла в декретный отпуск. Сын Виктор родился в 1987 году.
Возвращение на работу из декрета не принесло радости.
«Медицина — все-таки не мое. Должна быть некая профессиональная черствость, наверное, у меня ее не было. Особенно когда работаешь в Институте онкологии. Некая жесткость, когда одни условия для врачей, другие — для пациентов. Меня всегда от этого коробило. Санузлы для персонала, в которые пациент не мог войти. Бесконечное декорирование кабинета директора, когда в палатах все разваливалось. Морально тяжело. Выгораешь. Я ушла на вольные хлеба в торговлю. Не свой бизнес, но чисто ради денег. «Лужники», еще что-то. Как и половина страны в то время. С мужем разошлась, нужно было выживать как-то», — вспоминает Софья Викторовна.
Особой стабильности 90-е в жизнь не добавили. Череда работ, которые ты выполняешь, чтобы свести концы с концами. Ничего примечательного.
Одна радость — сын. Вместе с мамой-биохимиком и папой-зоологом (да, хоть взрослые и разошлись, но папа остался папой), маленький Виктор объездил полстраны. Мама водила его в кружок при Московском зоопарке, а отец забирал на все лето в орнитологические экспедиции. Неудивительно, что после этого ребенок поступил в МГУ на факультет биологии, стал орнитологом и уехал на Дальний Восток изучать орланов.
Софья Викторовна в это время устроилась работать озеленителем в офисное здание крупной компании. Отвечала за красоту. Чтобы на каждом этаже и лестничном пролете растения цвели и не чахли, а сотрудники компании могли всем этим наслаждаться в перерывах и повышать продуктивность работы. Но лет шесть назад здание было продано, зелени не стало, а персонал, за нее отвечающий, сократили.
К этому моменту сын Виктор уже обзавелся женой и ребенком. С изучением орланов пришлось завязать. Он организовал свой бизнес. Интернет-магазин детских игр. Продают как свои разработки, так и привозные. Софья Викторовна тоже не осталась без дела в семейном подряде.
«Я стала работать курьером в интернет-магазине сына. Мне очень нравилось. Каждый день новые впечатления. Я вообще очень люблю ходить пешком. Очень нравилось бегать по всей Москве. Узнала все закоулки. Узнала Москву по-новому. Всю жизнь тут прожила, а оказалось, и не знала ее вообще. Очень динамичный и постоянно меняющийся город», — рассказывает Софья Викторовна.
Друзья, узнав о новой работе, сначала смеялись. Мол «бабуля, куда ты лезешь», а потом — один журнал, второй, третий. Поняли, что это не шутка. Маме увлечение дочери кажется странным, но не мешает с удовольствием рассматривать фотографии. Сын с невесткой очень рады и пристально следят за ее карьерой. А саму модель больше интересует не конечный результат, а процесс создания образов. Даже собственных фотографий дома у нее совсем немного.
Зарабатывать моделью столько, чтобы отказаться от работы курьером, Софья Викторовна пока не может. Жить на гонорары от нерегулярных съемок трудно. Тем более что самый крупный составил меньше 20 тысяч рублей. Но веселее и интереснее жить на эти деньги и с этой профессией можно.
«Мне то, что я делаю, кажется интересным. Я считаю, что жизнь зависит не от количества прожитых дней, а от количества впечатлений. Столько впечатлений иногда за неделю получаешь, что кажется, что прошел год. Проблема пожилых людей в однообразии жизни. Пожилым нужно создавать возможность получать разные впечатления. и все эти программы вроде московского долголетия я только приветствую. Но сама не участвую некогда. Но хорошо, что это есть», — говорит Софья Викторовна.
Софья Александрова вообще уверена в том, что с возрастом нужно больше себя нагружать. Физически и эмоционально. Человек должен доказывать природе, что он еще что-то да может. Нужно заставлять себя двигаться и испытывать что-то новое.
«У нас общие правила для всех. Я не понимаю, почему люди в 60 не могут купить то, что кто-то покупает в 30. Это все-таки зависит от человека. Он сам решает, что он может себе позволить. Я не вижу причин, по которым красивая одежда должна быть противопоказана какому-то возрасту», — считает Софья Александрова.
Модельный бизнес меняется. Нельзя не заметить, что все чаще на показах можно встретить не только нестандартные дизайнерские решения, но и нестандартных моделей. Идет волна индивидуализации. Мы слишком долго придерживались созданного эталона красоты 90-60-90. Возможно отчасти и поэтому на подиумах стали появляться так называемые модели +size, дизайнеры стали использовать девушек с татуировками и нестандартной внешностью. К возрастным моделям это тоже относится. Критерии красоты, может быть, и не изменятся радикально в ближайшее время, но тенденция к расширению этих критериев есть.
