18+
Брошенный институт, наркологическая клиника, постоянный страх за свою свободу, задержание с большим объемом наркотиков и невероятное везение. Корреспондент Daily Storm Алексей Жабин записал дикую историю одного наркокурьера.
«Подъезжаю».
«Супер, сможешь мне пивка купить? Меня после работы потряхивает», — пишет мне Андрей (имя героя изменено. — Примеч. Daily Storm).
Мы встречаемся в «Макдоналдсе» на окраине Москвы. Здороваемся. Протягиваю банку.
— Класс, хорошее, — Андрей снимает шапку-балаклаву и поправляет ярко выкрашенные волосы, которые можно поставить в ирокез. У него худое лицо, выразительные скулы и невысокий лоб.
Он быстро встает с места, берет стаканчик из-под колы с соседнего стола, допивает остатки «фрига» (просроченный или недоеденный продукт, который едят фриганы. Они находят еду на свалках и мусорных контейнерах, чтобы сократить перепроизводство пищи), широко улыбается, садится обратно и наливает в него пиво.
— А что случилось на работе?
— У меня в принципе нервишки к вечеру не очень, поэтому я люблю подзаряжаться пивком. У меня достаточно странный график: я могу дней пять вообще не работать, потом выхожу, дня три-четыре раскладываю, на квартирку или какие-то нужды скопил и могу дальше *** забивать, — рассказывает Андрей, откинувшись на стуле и потягивая пиво через трубочку.
Интернет давно стал главным способом покупки наркотиков. Точных данных о количестве наркопотребителей в России нет, говорить можно только о примерных цифрах: согласно проекту Стратегии государственной антинаркотической политики РФ, в стране 1,9 миллиона наркопотребителей. При этом научный сотрудник Института проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге Алексей Кнорре подсчитал, что у около 100 миллионов россиян есть возможность покупать наркотики в онлайн-магазинах в своих населенных пунктах.
Андрей, как и тысячи других кладменов, фасует товар и разносит его по тайникам. Он работает курьером в магазине наркотиков в даркнете. Площадки там пестрят объявлениями о найме сотрудников, и устроиться на такую работу очень легко. Чтобы получить первый клад, нужно просто внести небольшой залог или оставить свои паспортные данные. За одну закладку курьеры получают от 250 до 1500 рублей. В день они могут разложить до нескольких десятков кладов. Типичный кладмен — молодой человек, пытающийся найти быстрый и большой заработок. При этом они постоянно работают под угрозой тюремных сроков до 20 лет.
Андрей родился и вырос в Москве. Ему 21, кладменом он работает уже три года. В 18 лет он ушел из дома после ссоры с родителями.
— У нас часто были разногласия, из-за моего наркопотребления еще больше. В какой-то момент я понял, что не могу больше находиться в квартире. Я не знал, куда я ухожу и на что я ухожу. Единственное место, в котором я знал, что можно сто процентов заработать деньги, — это вот так. Я до этого знал, что такое биткойн и Г****(самый известный маркетплейс в даркнете. — Примеч. Daily Storm), покупал что-то знакомым за свой процент, фактически барыжил. А когда ушел от родителей, нужно было срочно найти деньги. Так и пошло. А в какой-то момент я даже начал получать удовольствие от работы. Это определенный заряд энергии на весь день, адреналинчик. Быстро привыкаешь, вся жизнь становится квестом, — смеется Андрей.
Когда Андрей задумывается, то облизывает губы и смотрит сквозь собеседника. Внешне он напоминает Марка Рентона из фильма «На игле». Допив пиво в стаканчике, доливает еще и продолжает потягивать его через соломинку, развалившись на стуле. Он много шутит и свободно говорит о том, какие вещества и когда принимал. Андрей говорит, что употребляет наркотики с 17 лет.
— Работа настолько сильно ускоряет твою жизнь — мне нужно было успокаиваться или, наоборот, выходить из этого апатического состояния. Оно внедрилось в жизнь, и сейчас это ощущается, — Андрей облизывает губы, пытаясь подобрать слова, — естественным, что ли.
Раньше я много работал, сейчас уже меньше, нервов не хватает. Мог в день до 50 кладов разложить. Тогда еще жил с девушкой, она тоже «работала» (закладчицей. — Примеч. Daily Storm), наш доход до 500 тысяч был. Я денег не видел никогда особо, а тут буквально не понимал, куда их тратить. Мы не спускались в метро, везде на такси ездили, всю еду заказывали. Мы очень по-детски их тратили, — с грустью вспоминает Андрей.
Он хочет уйти из кладменов и заниматься музыкой. Андрей уже стал закупать оборудование и инструменты. После школы он поступил на режиссуру в один из московских вузов, но разочаровался в образовании и спустя месяц после начала занятий перестал ходить на пары. Теперь Андрей бегает от армии. Он ухмыляется и говорит, что до поступления хотел снять фильм про наркомана, который потом становится кладменом.
— Я свою жизнь превратил в этот фильм.
«Мне сказали, что я доигрался»
Часто наркопотребители становятся кладменами. Они знают, как работают даркнет и маркетплейсы, как делаются закладки. Таких кладменов даже не нужно обучать, а базовые навыки кибербезопасности у них уже есть. Кроме того, у курьеров есть постоянный доступ к веществам.
По словам Максима Малышева, координатора социальной работы Фонда Андрея Рылькова (признан иноагентом), занимающегося помощью наркозависимым людям, не все кладмены — наркопотребители: «Людей, которые зарабатывают на вещества другими способами, гораздо больше. Многим зависимым приходится работать закладчиками, потому что они не могут найти другую работу из-за своей зависимости. Они устраиваются на такую работу, потому что вытеснены на черный рынок такой наркополитикой. Все же понимают, что срок работы кладмена очень короткий».
— Слушай, давай прогуляемся, покурим, народу здесь до херища, — Андрей оглядывается и встает с места.
Выходим из «Макдоналдса» и идем куда-то в сторону новостроек. Спальный район давит темными дворами. Редкие прохожие спешат спрятаться от холода в квартирах. Андрей спокойно пьет пиво на улице и, кажется, совсем не чувствует мороза.
— Это плюсы работы, стал лучше переносить холод, — смеется он.
— Родители знали, кем ты работаешь?
— С ними какая история получилась: мой друг начал переживать, что я много употребляю, и решил им сказать об этом. Родители под предлогом, что привезли мне продукты, попросили выйти из дома. Я выхожу, у подъезда меня скручивают и заталкивают в тачку два здоровых мужика и везут меня несколько часов в лес под Тулу, в наркологичку. Едем, я пытаюсь разговаривать с этими мужиками, говорю им, что это незаконно и они не имеют права меня куда-то везти, но им было все равно. Они сказали, что родители меня туда послали и я им обязан теперь. Полный бред. Это была даже не клиника, а просто дом в лесу. Пока телефон не отобрали, я попытался друзьям отправить точку, где я нахожусь, но там просто ничего не было. Мне сказали, что я доигрался и пока я два месяца не проживу там, никакое мое слово как адекватного человека восприниматься не будет. Меня еще скрутили под веществами. Когда протрезвел, понял, что нужно делать, чтобы сбежать, — Андрей допивает пиво, сминает банку и выбрасывает ее в урну, — перестал идти на конфликт, начал делать то, что скажут. Я понимаю, что нужно будет бежать, я вставал в шесть утра и с другими бегал, спортом занимался. Я тогда много курил, там вообще перестал, знал, что нужно легкие готовить.
— А как сбежал?
— Ну как: неделю я там пробыл, внимания ко мне меньше стало. Ночью, когда приставленный ко мне человек уснул, я спустился на первый этаж. Чтобы выйти, нужно было через кухню пройти, а там кто-то был в этот момент. Пока этот кто-то не пошел спать, я зашкерился на первом этаже, потом вышел. Забора не было, вокруг лес. Там дорога грунтовая была, иду по ней. Ночь, зима, лес, я в одной куртке. Побежал, в какой-то момент увидел впереди зарево, это Тула была. Добрался до дороги какой-то, уже светать начало. Вижу, машина едет. Руку поднимаю, чувак остановился. Это оказался просто какой-то местный пацан, который покататься решил с утра. Я начинаю ему плести, что ехал к бабушке, меня ограбили, все забрали, докинь до Тулы. Он подкинул и даже билет купил мне до Москвы. Очень хороший человек.
— Ты же работал, когда тебя забрали?
— Да, у меня дома было до херища товара, тысяч на 80, — улыбается Андрей, — друзья закопали его, подумали, что один чувак продаст. Он не продал. Все думали, что у него деньги, потом он про****ся, а потом снег растаял, а товара уже не было. Так мы про***** очень много наркотиков.
«Я тогда в первый раз увидел в глазах у мента страх»
За наркопреступления сидит около четверти всех заключенных. Согласно данным судебного департамента Верховного суда, в 2019 году около 40% всех осужденных по наркотическим статьям — молодые люди до 30 лет. Каждый раз, выходя на работу, кладмены рискуют свободой. За сбыт наркотиков в 2020 году суды приговорили около 17 тысяч человек, большинство — за крупный размер сбыта. Чтобы не возвращаться каждый раз домой за новым кладом, курьеры обычно носят с собой несколько пакетиков. И попадают на крупный размер и наказание до 20 лет в тюрьме. Андрей тоже попадался сотрудникам полиции.
— С ментами я плотно сталкивался несколько раз, но тогда было хуже всего. Я тогда работал с МК (мастер-клад — большой клад для других курьеров. — Примеч. Daily Storm) и по дурости поперся в известный московский парк, как я потом узнал, один из самых ментовских парков. Я пошел туда с приятелем, мы один клад сделали, остался еще один. Выходим, тачка прямо в парке стоит, а у нас грамм 50 шишек с собой. Нас принимают, заковывают, сажают в машину. Куда-то едем, они такие:
— Вот, ребята, у вас осталось не так много времени в той жизни. Что вы можете придумать?
— Давайте договоримся, — говорю.
— Давайте! Два ляма.
— Два мы точно никак не соберем, давайте тысяч 500, — я с тысячей рублей в кармане понимаю, что все, конец.
— Ага, б**, 500. Миллион!
— Окей, — встаем в каком-то закоулке, они все это время телефон мой смотрят.
— Давай, звони, — протягивают мне телефон.
Звоню всем, кому могу позвонить, в том числе товарищу, который меня в наркологичку сдал. Там вообще происходит какая-то параллельная история, потому что друзья проворачивают свою схему. У меня дома лежало грамм 300 шишек, они добавляют туда кактус, какую-то траву и делают из них полкило. И пытаются их продать. А тот товарищ ищет закладку с фальшивыми деньгами, чтобы откупить нас. Мы же в это время сидим в машине в наручниках и о****** от происходящего, параллельно им названивая.
В машине я наблюдаю, что наши доблестные менты начинают потихоньку сходить с ума и сами садятся на очко. Им названивают начальники: мол, вы где, вы час как должны были сдать машину и табельное. Они придумывают тупейшие истории про то, как они пробили колесо и скоро приедут. Я в тот момент просто прощался с жизнью, никогда так страшно не было. Единственное, что меня веселило в тот момент, это то, что в какой-то момент они стали бояться больше, чем я. Один из них вышел покурить, другой мне исповедовался:
— Андрей, вот почему все говорят, что менты — козлы? Мы же не козлы.
А в это время друзья проворачивают свои схемы и собирают деньги по знакомым. У единственных получается, и подруга приезжает к нам со 100 тысячами. Мент выходит, досматривает ее, берет деньги и общается с ней. А на фоне гремят салюты. Он говорит:
— Вот, праздник у кого-то.
А подруга очень напугана и очень тихо отвечает:
— Не у нас.
Вот тут-то все и началось: мент, по ходу, услышал «не у вас».
Сразу после этого мента перекрывает, он прыгает в машину, кричит другому, что это подстава, и они дают по газам. Через какое-то время где-то на дороге останавливаются. Трясущимися руками снимают с нас наручники. Выкидывают нас, деньги и клад из машины и угоняют в горизонт. Я вот тогда в первый раз увидел в глазах у мента страх.
Как в кино: мы стоим на этой дороге, смотрим друг на друга и начинаем угорать. А вечером сразу попытались мефчика купить. Вот теперь я отмечаю еще один свой день рождения. Интересно, что там сейчас с этими ментами?
Я часто себя спрашиваю, почему после этого случая я не завязал. Я еще сидел в машине и думал, что если я выпутаюсь из этой х****, то это знак, я больше не буду. Но все получилось, и я такой: а что, и из этого дерьма я выпутался. Жизнь такая скучная штука, почему бы нет. Адреналин был моим главным наркотиком. Это бесконечный драйв, это все как один большой приход».
***
Мы возвращаемся в «Макдоналдс». Людей внутри стало меньше, и мы садимся в самый угол, где нас не будут слышать другие посетители. Андрей рассказывает, что стал более осмотрительным после того случая. Теперь он не делает закладки в лесах и парках, меньше работает и больше переживает за безопасность.
— Это действительно привело к желанию делать что-то другое в жизни, — серьезно заявляет Андрей. — Когда ты сначала сидишь три часа в наручниках, ссышь под себя и прощаешься с жизнью, а потом идешь по дороге свободный и ничего уже в жизни, по-сути, не может с этой угрозой сравниться, ты испытываешь огромную эйфорию. Через какое-то время понимаешь, насколько ты безумен в этот момент, насколько все вокруг безумно. Перед тобой будто вода разошлась. Но сейчас я понимаю, что эта гонка за адреналином исчерпала себя.
Андрей уходит в туалет, я смотрю в свой блокнот и пытаюсь понять, что же происходит в голове у этого человека, похожего на Марка Рентона. Потом зачем-то оглядываюсь. За спиной все тот же унылый «Макдоналдс», и никаких похожих на полицию людей.
— Слушай, а ты сам употребляешь? — Андрей садится обратно и с улыбкой спрашивает меня.
— Ну бывает, трава там…
— А психоделики какие-нибудь?
— Не, не пробовал.
— Если нужны будут, обращайся, контакты есть мои, — деловито заканчивает Андрей.
Упомянутые в тексте вещества запрещены к распространению на территории РФ, их употребление наносит вред здоровью.
