18+
Вчера я отправился в храм Воскресения Христова в Кадашах на очередной ивент в рамках международной кампании «СтопМатильда». Поклонская не приехала, но и без нее было очень душевно. Некоторые вообще до последнего были убеждены, что она где-то здесь, рядом, просто скрывается.
В церковной ограде дефилировали Чаплин, Фролов и футбольный хулиган Лифт, возглавивший несколько лет назад движение «Сорок сороков». Бабульки в очереди за свечками отказывались рассказывать, как попали на мероприятие, а потом подмигивали: «Ну нам сказали, мы и пришли». Мужики в армейских ботинках, казаки, многодетные мамаши в окружении отпрысков. У одной я насчитал пять мальчиков где-то от пяти до 20 лет, пару девочек-малышек и еще несколько младенцев. Все как один — в футболках «Сорок сороков». Правильно-правильно, к силовым акциям против лосиноостровских старух молодежь надо приучать с дошкольного возраста.
Сейчас мы все меньше слышим о православных хоругвеносцах Симоновича-Никшича. Ветеранов православного активизма, годами выступавших в коллаборации с Николаем Алексеевым, потеснила молодая шпана: сначала Энтео, Босых, Тесак, потом «Царский крест», «Христианское государство», те же «Сорок сороков». Но сегодня эти пожилые мужчины тоже здесь. Такая уж ситуация — даже мертвые восстают из пепла, даже «ошметки» нулевых. Неопрятные мужчины с грязными бородами прогуливались по скверу с большущими иконами Николая на животах, а женщины, старухи и дети благоговейно прикладывались. Ну то есть нагибались и целовали православных воинов в пузо.
Вот 20-летние девочки-студентки, из тех, что ходят в кино на «Гадкий Я» и «Тачки 3». «Мы пришли помолиться за то, чтобы фильм не вышел в прокат, соборно, потому что так — эффективнее, — объясняют они. — Неважно, насколько ужасные фильмы выходят в нашем прокате. Этот фильм — порочит память святых. Что же касается фильма «Викинг», то Владимир там показан как человек, покаявшийся в своих грехах, — и это правильно, это исторический факт. А вот Николай II, судя по трейлеру, показан в фильме как развратный, полусумасшедший человек, занимающийся блудом».
Вот женщина очень хочет, чтобы с ней поговорили: «Я правнучка первого министра полиции Балашова Александра Дмитриевича и занимаюсь историей семьи. Моя семья плотно связана с домом Романовых во всех поколениях!»
Вот грузный мужчина чуть поодаль всем своим видом выражает недовольство происходящим. «Я директор музея Николая II. И я считаю, что противники фильма, вот вся эта оппозиция — никакая не оппозиция, а экспозиция. Они сами всячески способствуют расползанию грязи, делают все для того, чтобы этот фильм двигать!» — пояснил он Daily Storm свое дурное расположение духа.
А вот Родион. Родиону десять лет, но он уже многое знает о Николае и царской семье. Родион должен был родиться больным, но благодаря заступничеству святых царственных страстотерпцев появился на свет здоровым. Кроме того, родителям Родиона удалось осуществить по-настоящему масштабные проекты: построить дом, заработать серьезные деньги. Все это благодаря тому, что они крайне интенсивно молились Николаю с самого момента его канонизации в 2000 году. Мама Родиона борется с ювенальной юстицией в Коломне, а в Москву приехала вместе с сыном специально для того, чтобы защитить своего благодетеля.
Это нам кажется, что «Матильда» — скучная костюмная мелодрама про свечечки да вербочки. А православные люди уверены, что фильм будет суперуспешным и окажет влияние на умы и сердца. Некоторые из них всерьез опасаются, что после показанных сцен блуда Николая могут деканонизировать.
— Братья и сестры, кто еще не подписался за запрет фильма? А за запрет абортов? Подписываемся-подписываемся, братья.
Казаки, бритоголовые, байкеры, священники и другие организаторы стояния суетятся: сейчас из соседнего храма Святителя Николая в Пыжах должна подтянуться процессия во главе с настоятелем Александром Шаргуновым (отцом писателя и депутата Сергея Шаргунова).
Наконец, прихожане выстраиваются на заднем дворе возле часовни. Повсюду растяжки, штандарты, флаги и постеры с Николаем, пара тинейджеров-казачков стоят навытяжку (часа через два начнут кататонически раскачиваться). Татуированный хоругвеносец в косухе роняет огромный деревянный крест прямо на голову пожилой женщины, та морщится, потирает руками шишку на лбу. Остальные улыбаются, успокаивают: «Да это же благодать!» Ну действительно благодать! Крестом господним по тыкве. Болеть не будет теперь!
И тут начинается молебен. Несколько тысяч людей хором поют акафист царственным страстотерпцам. И я понимаю, что все это полная ерунда. Все эти шуточки, анекдоты, забавные детали, ироничные зарисовки и прочее творчество неокрепших умов. Ну да, для нас с вами Николай — это какой-то прикол, «Матильда» и кампания против нее — комикс, а православное сообщество — сборище отребья. И что в этом хорошего?
Сегодня гнобить верующих стало хорошим тоном буквально во всех слоях российского общества. Над православными людьми угорают и либералы, и патриоты, и лоялисты, и оппозиционеры, и молодежь, и люди постарше. Мы часто слышим про какие-то 86 процентов, которые поддерживают Путина и Христа. Но все эти ужасные, звероподобные создания сродни гномам или вампирам, они всегда «в регионах», где-то «там, далеко», как мерка для Зейнаб. Те «все», то «большинство», с которым мы видимся, «все и большинство для нас» — это именно воинствующие народники-просветители, с бесконечным занудством гундосящие про ребро Николая, пояс Богородицы, ловлю покемонов и нанопыль.
Я слушал акафист и думал, что закон о защите чувств верующих — совершенно нормальный. Это ведь в высшей степени атеистическая, секулярная, гуманистическая, политкорректная правовая норма. Российский закон не защищает надприродные сущности. Он защищает только чувства людей со специфическим набором диспозиций. Православные, мусульмане или ветераны Отечественной войны для него — примерно как жертвы сексуального насилия с триггерами. Как негры с дредами. Как мексиканцы в пончо. Как трансгендеры в американской армии. Клерикализм — это когда нельзя хулить Бога. Защита чувств верующих — это когда мы с любовью и нежностью относимся даже к тем формам жизни, которые со стороны кажутся идиотскими.
Между рядами молящихся сновали смазливые мальчики из либеральных медиа, ухоженные фотографы старались взять в кадр наиболее уродливую старуху, самого отталкивающего инвалида, максимально децепешного ребенка. Все эти дождинки и медузоиды действительно неплохо выглядели на фоне христиан.
Мне вдруг стало противно от того, что я сейчас ходил по территории храма, прислушивался, принюхивался и искал что-нибудь дурацкое. Без меня что ли не справятся?!
В общем, купил свечку, приложился к иконе и поставил подпись против «Матильды».
