18+
Многие говорят, что Путин не меняется, что мы знаем его как облупленного. «Ничего не происходит, — вздыхают они. — Затхлая атмосфера путинской реакции, 20 лет одно и то же. Скулы от скуки сводит!» Конечно, это ложь. Любой пытливый наблюдатель скажет: для каждого нового срока у президента припасено что-то особое, а иногда и запретное. Крым, Донбасс, сексуальный суверенитет, запрет иностранного усыновления — разве мы могли о таком мечтать в промозглом 2004-м? Но важны даже не политические решения, важна стилистика, риторика — все то, что позволит нам через десятилетия вспомнить вкус каждого из путинских сроков.
Пружинистый Ли Куан Ю, молодой Пиночет, поджарый ставленник Семьи и КГБ, а рядом — первые спектакли Серебренникова и Вырыпаева, первые кофейни, журнал «Афиша», разгон НТВ и мелодии для мобильных телефонов. А потом раз — «Лимоны и яблоки на одной ветке», нашисты избивают нацболов, Александр Шмелев печатает в газете «Взгляд» колонки Виталия Иванова, Путин выходит в черном, конституционное большинство у «Единой России», мюнхенская речь, суверенитет. А потом еще раз — и партийный проект «Культурный альянс», Пермь, Гельман, издание «Соль», Twitter, айгаджеты, preppy look. И снова: коричневорубашечники срывают с девушек американские футболки, активист Тесак грозит фаллоимитатором, Дума восстанавливает русских в их сексуальных правах, сироты-инвалиды изымаются из опущенных стран и отправляются умирать на родину, нормализация, Gleichschaltung, иностранные агенты. И мы не оставляем иностранным спортсменам ни одной медальки и идем выцарапывать наших братьев из страшного украинского плена.
Новый путинский срок начинается на фоне демонстрации уникального оружия массового уничтожения, закрытия западных культурных институций и уголовных дел против режиссеров-экспериментаторов.
Шеф-редактор журнала «Гефтер» Ирина Чечель уверена, что ключевым понятием нового срока будет мобилизация. Однако мобилизация не как поволенный жест, не как спланированное произвольное действие, а как результат исторической предопределенности. Неспроста на Манежной площади Путин сказал, что Россия «обречена» на успех.
По Чечель, у Путина в голове сейчас зарождается мессианская идея для России, которая должна стать моральным арбитром Европы и строго судить ее с позиции «истинных» европейских ценностей. «Путин не претендует на то, чтобы хранить европейские ценности, он хочет выступать именно в качестве рефери. Во всяком случае, он постоянно дает понять, что у нас ценностная структура больше соответствует тому, чего взыскует истинная Европа», — пояснила ученый.
«Конкуренция между Европой и Россией за ценности идет у нас по утопическому контуру, потому что подлинные русские ценности конкурируют с подлинными европейскими ценностями, но политически ими обладает тот, кто побеждает, а не тот, кто лучше обоснует свои притязания», — говорит историк. По ее мнению, нерв путинизма состоит в том, что, обладая подлинными ценностями, ты просто не можешь проиграть.
Глава издательства НЛО Ирина Прохорова была лаконична. Она считает, что на новом сроке нам стоит ждать еще более агрессивной и изоляционистской риторики, чем в предыдущие годы. «Пока тренд идет на эскалацию агрессии, но шесть лет — большой срок, а наша страна способна меняться довольно быстро и в самых разных направлениях, так что предсказывать трудно», — сказала литературовед.
Президент Гильдии киноведов и кинокритиков России Кирилл Разлогов, напротив, полагает, что нас ждет затухание пафоса, уход в прагматическую риторику: «Власть будет возвращаться к тому, чтобы в реальности ничего не менялось, — как было в период затухания реального социализма. Чтобы никаких случайных действий не было и были обеспечены преемственность и сохранение того, что есть».
Разлогов считает, что масштабы конфликта Кремля с культурным сообществом несколько преувеличены. На фейсбучную интеллигенцию власть не обращает внимания. В оптике Кремля люди, активно выступающие в интернете, опознаются как ненормальные. Те, кто реально контролируют ситуацию в культуре, не демонстрируют никаких признаков бунтарства. «В кино — сплошные коммерческие победы, в театре были какие-то вялые попытки продемонстрировать недовольство, но они тормозятся. А изобразительному искусству и музеям дана очень большая свобода и потому они не волнуются на эту тему. Никто не контролирует, что там на выставках, что там современное искусство: делают и делают. Считается, что это никакого воздействия на реальных избирателей не имеет», — сказал «Шторму» Разлогов.
Неприязнь к Мединскому, по словам киноведа, тоже преувеличена. С одной стороны, понятно, что у историков вызывает раздражение присуждение ученой степени за антинаучную работу. Но Мединский всерьез и не претендует на то, чтобы называться настоящим историком. Он же пиарщик, которому совершенно не интересны факты, а вот мифы, наоборот, очень интересны.
«Что касается его отношения к кино, искусству — ну да, продвинутые люди хихикают, но даже уже беззлобно хихикают, поскольку считают, что Владимир Ростиславович не останется на этом посту после смены правительства. Я тоже думаю, что, скорее всего, его повысят: сделают вице-премьером или кем-то еще в этом роде. Он четко выполнял то, что от него требовали, и расправился со всеми теми, с кем надо было расправиться», — поделился со «Штормом» Разлогов.
Кампания Путина в основных чертах повторяла аналогичное мероприятие 2012 года. Некоторым даже показалось, что на Манежную площадь президент вышел в той же куртке, что шесть лет назад. Кажется, власть рассчитывает остановить мгновение, но историк и художественный критик Илья Будрайтскис полагает, что экономические неурядицы все же заставят Кремль задуматься о смене декораций. «В сущности, людям, живущем в настоящем, уже мало что можно обещать. Поэтому, как мне кажется, стоит ожидать усиления дискурса будущего: столкновения цивилизаций, новые технологии, полеты на Марс, супероружие, футурология, ставка на молодежь и повышение пенсионного возраста. Ресурс спекуляций о будущем, как мы понимаем, бесконечен (так как оно еще не наступило), а главное — он предполагает искупление всех жертв и лишений в настоящем», — сказал «Шторму» теоретик современного искусства.
Стоит отметить, что разговоры о «технологиях» и «образах будущего», уже инициированные командой Кириенко, действительно вполне могут занять место идеологического мейнстрима — хотя бы потому что впечатляющий результат Путина на выборах явно укрепил позиции внутриполитического блока Кремля.
Философ Андрей Ашкеров в свою очередь отмечает, что за последние шесть лет Путин из главного достижения страны превратился в единственное. Он стал своего рода метазнаком. Причем даже Сталин в качестве фигуры речи соседствовал с Лениным, Родиной или Войной. Путин же в качестве означающего работает так, как если бы без него мигом исчезли и мост в Крым, и сам Крым, и Россия в целом. По мнению философа, это лингвистическое обстоятельство, среди прочего, и определило рекордную явку.
Между тем подобная ситуация опасна. «К примеру, Никита Хрущев, которого принято ругать за политическую недальновидность, прозорливо избавил себя от статуса метазнака, передоверив его Гагарину, спутнику, кукурузе и примкнувшим к ним Белке и Стрелке. Казалось, подбор конкурентов избранного президента на прошедших выборах преследовал ту же задачу. Конкуренты были подобраны по принципу путинских аватаров. Жириновский соответствует Путину, занятому гибридными войнами; Собчак — Путину, хранящему заветы ельцинской «семьи»; Титов — Путину, создавшему дружелюбный «капитализм для друзей»; Бабурин — Путину, опекающему бедных русских бюджетников; Грудинин — Путину в амплуа «красного директора», первого среди равных, и т.д. Все это давало возможность как-то переиграть ситуацию. Однако результаты голосования, с которыми на волне комсомольского энтузиазма сильно перестарались, одним махом перечеркивают эти ожидания», — рассуждает Ашкеров.
По словам философа, психоаналитик сказал бы здесь о недоверии к собственным проявлениям, экономист опознал бы в произошедшем неспособность диверсифицировать капитал, физик отметил бы, что, лишаясь полюсов, система перестает выделять энергию и съедает сама себя, политологи же найдут здесь массу поводов для потрясания кулаками в адрес иноземного супостата. «Увы, поскольку супостат и сам не дремлет, результат может получиться довольно скверным», — добавил Ашкеров.
Надо сказать, об идеологии нового срока размышляют не только русские интеллектуалы. Западные СМИ тоже вовсю строят догадки. Сможет ли Кремль провести очередной ребрендинг? Начнет ли на фоне антимодернизма, антизападничества, антилиберализма, антикосмополитизма, антиглобализма и прочего «анти» вырисовываться какое-то внятное «за», помимо дежурных завываний о Пятой империи, Иване Ильине, дружбе народов и традиционных ценностях? А ну как Россия действительно предложит миру драйвовый, сексуальный альтернативный проект, и из расколотой Америки, из фрагментированной Европы, из осатаневших азиатских тигров потекут к нам потоки беженцев, инвесторов, изобретателей — вроде тех немцев, что уже удрали в Сибирь от сексуального воспитания?
