18+
Уральскому режиссеру и драматургу Николаю Коляде отказали в присвоении звания «Народный артист РФ». Решение принимали эксперты федерального Минкульта, и как это было когда-то в ситуации с певцом Николаем Носковым, документы вернулись без объяснения причины. «Шторм» расспросил артиста, расстраивается ли он по этому поводу или же эта награда для него — обычная цацка?
— Николай Владимирович, как получилось, что вы не получили звание народного?
— Сразу скажу, что лично для меня это не беда. О том, что документы вернулись, я узнал еще в Польше, где ставил спектакль «12 стульев», и отреагировал на это абсолютно ровно. Ну, нет так нет! Не получил сейчас — получу потом. Наше, свердловское, министерство культуры наверняка будет подавать заявку еще раз, потому что для них важно, чтобы в области появился еще один народный артист.
— А в чем причина отказа? Может быть, неправильно оформили документы?
— Нет, документы как раз были идеальные — тысячу раз проверены, но их вернули без всякой мотивировки. Просто отказали — и все. Да черт знает, что произошло. И стоило ли вообще ждать? Все равно же это делается по звонку, через связи. Со всеми надо дружить, ходить в Минкульт в мягких тапочках. А я этого не делаю: наверное, я такая местная достопримечательность...
— Но скажите честно: где-то в глубине души обидно?
— За себя — нет. Зачем мне это звание? Ради бесплатного проезда в трамвае? Мне не надо, у меня есть машина. Или для могильного камня? Чтобы на нем написали: вот здесь лежит Коляда, понимаешь ли! С другой стороны, это важно для моего театра. Он у нас частный, мы зарабатываем лишь на билетах, а в коллективе — 120 человек, и всех надо кормить. Если на афише будет сказано, что руководитель — народный артист, это вызовет дополнительный интерес. Что не дядя какой-то!
— То есть это — имидж?
— Именно. Хотя и насчет этого можно поспорить. Тот же Высоцкий при своей популярности всю жизнь оставался простым актером и певцом, да и многие другие уходили из жизни, не имея ни званий, ни почестей. У меня в театре работает великая русская артистка Тамара Зимина. Она не народная и не заслуженная, но как ее обожает публика! Каждый вечер она получает огромные букеты цветов и подарки и вновь и вновь выходит на сцену. Ей 75 лет. Она нужна людям без всех этих званий! Томка всегда смеется: «Да на*** они мне. Вон, смотри, как меня любят!»
— К вам ведь такое же отношение!
— Мне на это грех жаловаться. Выйду на улицу — со мной сразу все здороваются. Как в деревне, хотя в Екатеринбурге живет два миллиона человек! Пойду в магазин — улыбаются, спрашивают, как дела. Бывают такие народные артисты, которых и знать не знают, а меня все знают и, кажется, даже любят (смеется).
— Значит, за себя вы не переживаете. А за других артистов, которым отказывают?
— Ужасно! За других ужасно переживаю. Знаете, некоторым своим актерам — Олегу Ягодину и Сергею Федорову — я успел сделать звания еще в начале двухтысячных, но тогда были другие времена, и получить награды было намного проще. Сейчас гайки закручены до предела: например, ты не можешь выдвинуть человека на заслуженного, если у него нет грамоты от губернатора или, черт те знает, какого-нибудь Роспотребнадзора. Там такие правила, что просто жуть! Мы раз за разом подаем заявки и на нашу Василину Маковцеву, и на Свету и Сергея Колесовых, но все они возвращаются. А они — выдающиеся, москвичи не дадут соврать. Когда приезжаем на гастроли, как же их принимают и как любят: и Звягинцев к нам приходит, и Лозница — не последние люди в русском театре и кино. Что я еще должен предпринять? Как пробиться?!
— Вы поднимали этот вопрос на федеральном уровне?
— В прошлом году я был в Губернском театре Сергея Безрукова в Москве, где проходило совещание по культуре. На него пришел Александр Журавский — заместитель Мединского, и я спросил у него: «Слушайте, а что у нас делается со званиями? Вы понимаете, насколько они важны для наших провинциальных артистов? Дело ведь даже не в бесплатном проезде на транспорте, не в прибавке к пенсии, это — уважение. Это понимание, что тебя любят, знают и о тебе помнят». Конечно, поднимал, но ничего не добился.
— Кстати, многие считают, что все эти звания — просто цацки, о которых не стоит и переживать.
— Ну, да. Цацки, глупость, чушь, пережиток Советского Союза… Но может, это москвичи так думают? У нас в провинции все иначе: тебе дали звание — ты уже совсем другой человек. Позвали на престижный фестиваль — ого, вот это да! Мы пять раз ездили на «Золотую маску» и получали награды. А приедешь без нее — тебе скажут: «Не получили? Ну-у-у, значит вы плохой театр». Так что чего все эти чиновники сидят и жадятся? Бюджет государства же не пострадает от того, что они кого-то наградят. Дайте вы эту бумажку, черт подери! Нет, зажались. Жалко им. Ерунда какая-то, бред несусветный.
— И тем не менее, театр продолжает жить. Порадуйте нас хорошими новостями!
— Из хорошего — то, что наша жизнь продолжает кипеть. У нас гастроли! Мы то в Польше, то в Москве, то в Костроме. Новые постановки. А сейчас к нам приехал наш друг и товарищ, очень известный хореограф Якуб Левандовски. Мы репетируем спектакль «Иван Федорович Шпонька и его тетушка», в котором заняты 30 актеров. Так что стараемся, работаем, делаем все, чтобы зрителям было весело и интересно. Времени настолько мало, что я даже не успеваю оформить себе пенсию.
— Пенсию?!
— Мне же в декабре исполнилось 60! Так что «дедушке» уже давно пора. Теперь ищу военный билет и документы об образовании, чтобы доказать, что заслужил. Слышал, что у Аллы Пугачевой пенсия 15 тысяч. Интересно, сколько будет у меня? Но куда мне до Пугачевой — может, 10 дадут. И, кстати, о званиях. Передо мной в Пенсионном фонде была женщина — ей в этом месяце прибавили только 157 рублей. Так она, бедная, сидела и плакала. Вот где горе! Столько беды на белом свете, а я тут со своим народным!
