18+
Цензура SARFT
Режиссер Алексей Учитель намерен перемонтировать свой фильм «Матильда», для того чтобы она попала на экраны кинотеатров Китайской Народной Республики. Об этом он рассказал на встрече со зрителями в рамках премьерного тура исторической мелодрамы по Германии.
«Мы ведем переговоры с Китаем, и там фильм должен выйти. Правда, скорее всего, каких-то сцен мы лишимся, — сказал режиссер. — Там есть своя цензура по поводу обнаженных тел и так далее, поэтому придется перемонтаж сделать».
Насчет отдельных сцен — это Учитель, конечно, оптимист. Иностранные фильмы для китайского проката рассматриваются буквально под микроскопом. Этим помимо прочего занимается специальная Государственная администрация прессы, публикаций, радио, кино и телевидения Китая (SARFT). Ее чиновники указывают пальчиком на все, что им может не понравиться, и велят исправить. А не нравится им многое. Имеется даже пункт о частичном запрете темы путешествий во времени, причем из будущего к нам можно, а от нас в прошлое — нет.
Любое негативное, стереотипное или принижающее упоминание Китая и китайцев в картине про иностранцев — страшное табу. Особенно чутки цензоры к современности. Любые упоминания о политике КПК, Тибете, Тайване или просто социальных неурядицах в КНР, вроде бедности, проституции или наркомании, — выпиливаются. Если актер, занятый в иностранной картине, делал резкие политические высказывания или поддерживал кампанию «Освободите Тибет» лет 20 назад, у фильма также могут быть неприятности.
Жертвами ножниц цензоров были «Люди в черном — 3», также были вырезаны все сцены с персонажем Чоу Юньфата из фильма «Пираты Карибского моря: На краю земли», а «Облачный атлас» стал короче на 40 минут. В основном из-за изображения антиутопического Нового Сеула как центра технократической Азии, но и из-за обнаженной натуры тоже.
Голые телеса вымарываются довольно безжалостно. Как рассказала «Шторму» китаист Юлия Дрейзис, в китайской традиции отношение к наготе — осторожное: обнаженное мужское тело до пояса в целом не рассматривается как нечто неприличное, а вот с остальным надо разбираться. Женская нагота не приветствуется. Однако, продолжает Юлия, «как возбуждающие концептуализируются совсем другие части тела — женские ступни, например. То есть сцена, где герой целует героине ножку, будет верхом неприличия».
Впрочем, это все касается китайской древней традиции с ее долгой историей эротического искусства и откровенной порнографии. «У КПК и SARFT абсолютно пуританская мораль — показывать нельзя, по возможности, ничего», — поясняет Дрейзис. Она вспоминает, что даже средневековые эротические гравюры уцелели в больших количествах в запасниках Японии, а не КНР, где они уничтожались во времена Культурной революции.
Сейчас, конечно, — не времена Мао, но за нравственными инвазиями КПК следит строго. В этом плане картине Алексея Учителя с маркировкой «детям до 16 воспрещается» может прийтись солоно. А ведь внезапно оголившаяся нежная грудь Михалины Ольшанской — для «Матильды» чуть ли не сюжетообразующий элемент и наравне с яростью Натальи Поклонской — главный пиар-метод. Да и ножек там хватает.
Почему иностранцы согласны с цензурой
Иностранцы делают окей-фейс и выполняют, что велено. Хотя в течение последних лет пяти об этом даже говорить не совсем корректно: самоцензура срабатывает проактивно, и если картина теоретически предназначается для китайского проката, в ней заведомо не будет потенциально раздражающих факторов. Иногда фильмы становятся длиннее, например лента «Петля времени» в китайском прокате «выросла» на 15 минут. Лишние четверть часа были сняты о жизни главного героя в Китае.
Фактически китайцы диктуют свою волю Голливуду — гипербола в этом тезисе если и есть, то довольно робкая.
Китайцы свою цензурную политику реализуют с позиции силы. Их рынок кинопроката просто огромен как в абсолютном выражении, так и по темпу ежегодного роста. В 2016 году число кинозрителей в городах КНР составило 1,372 миллиарда человек. Это примерно столько же, сколько жителей во всей Поднебесной, и вдвое больше экономически активного населения. Количественный рост по сравнению с 2015 годом составил 9%. Общий объем кассовых сборов составил 45,7 миллиарда юаней (6,57 миллиарда долларов США). Это небольшой спад по сравнению с 2015 годом (6,75 миллиарда), но в полтора раза больше, чем в 2014-м и в 48 (прописью: сорок восемь!) раз больше, чем в 2002 году.
Все хотят влезть в этот рынок. Еще несколько любопытных цифр объясняют покладистость иностранных компаний. Лишь 50-58% сборов приходится на китайские картины, при этом в 2016 году в КНР было снято около 950 фильмов, а на картины из-за рубежа квота совсем маленькая: 32-42 названия в год.
Чтобы вписаться в китайский рынок, западные компании идут на разные ухищрения, например, создают совместные предприятия с местными кинематографистами. Фильмы, снятые в таких венчурах, не квотируются, а выручка делится по справедливости: создатели импортных картин получают 25% кассовых сборов после вычета доли кинотеатров, совместных — до половины. Правда, загвоздка в том, что такие фильмы должны быть китайскими и по духу. И если раньше для этого было достаточно показать в кадре пару жителей Поднебесной или облететь шанхайский небоскреб, то теперь к китайскости — повышенные требования.
Наши в Поднебесной
Китайцы из фильмов про иностранную жизнь отдают предпочтение ярким, пышным и богатым кинолентам, в этом отношении «Матильда» там точно придется ко двору. Первым по-настоящему масштабной российской картиной с широкой росписью в прокате КНР была по-голливудски снятая военная драма «Сталинград». Она же стала первой отечественной картиной в формате IMAX. А это как раз про зрелищность — собственно, главным фактором при выборе российского фильма для канадской производственной компании была именно она. Зрелищность остается главным фактором и для китайцев.
В «Сталинграде» было немало жестких сцен — война есть война. Однако жестокости китайцы не чураются. Хотя в фильме была сцена изнасилования офицером вермахта Каном (Томас Кречман) русской девушки, для проката в КНР фильм не меняли. Это подтвердили в пресс-службе киностудии продюсера Александра Роднянского AR Films. Во многом это связано с тем, что IMAX изначально сотрудничал с русскими с прицелом на международный прокат.
И «Экипаж» Николая Лебедева (2016) под руками китайских цензоров короче не стал. Это «Шторму» подтвердил продюсер фильма, гендиректор «Студии Тритэ Никиты Михалкова» Леонид Верещагин: «Наш «Экипаж» никто не резал, ни малейших претензий у китайцев не было, и наша постельная сцена была снята так целомудренно, что никого не смутила». Это, в общем, неудивительно, если вспомнить, что и в отечественном прокате кино получило маркировку 6+, как диснеевские короткометражки про Микки-Мауса. Что забавно, учитывая, какой фурор произвела в СССР постельная сцена из оригинального «Экипажа» Александра Митты в 1979 году. Впрочем, первое киноизображение секса в отечественном кино тогда тоже многое оставляло фантазии.
Маркировку 6+ у нас получил и фильм «Он — дракон», вышедший в тот же год, однако на этом сходство заканчивается. Непопулярная у нас фэнтези-мелодрама о романе славянской княжны и рептилии-оборотня стала самым успешным российским кино в прокате Поднебесной. В отличие от Европы, где дракон — проклятущий образ самого Дьявола, архетип Врага, для китайцев летающая ящерица (龍, Лун) — существо благое, связанное с мужским «положительным» началом, водной стихией и царственным достоинством. Зрители после просмотра фильма стали называть себя «потомками дракона», а на Instagram сыгравшего главного героя Матвея Лыкова еще до премьеры подписались свыше 128 тысяч китайских пользователей. В прокате «Он — дракон» только за первый день заработал 18,1 миллиона юаней (2,72 миллиона долларов), больше, чем «Сталинград» за все выступление в Поднебесной (1,2 миллиона юаней, или 1,82 миллиона долларов).
Интересно, что изначально китайские прокатчики были настроены скептически по отношению к фильму, в котором дракон — все же отрицательный персонаж. Этот cultural gap уже сознательно использовали российские кинематографисты, создававшие в сотрудничестве с китайцами фильм «Вий-2». Одним из героев готовящейся к выходу ленты будет как раз дракон, и, как заявлял продюсер Алексей Петрухин, это животное создавалось с особым пиететом.
Восток — дело тонкое
Также на прошлой неделе стало известно, что в китайский прокат выйдут еще две отечественные ленты — «Салют-7» и «Викинг». Судя по тому, что уже известны даты премьер этих фильмов в КНР и приводится информация о довольно широкой росписи, у них все на мази. Впрочем, в космической драме китайским цензорам особенно и придраться не к чему, а исторический боевик с Данилой Козловским и в России шел в двух версиях: полной и укороченной на пять минут, без постельной сцены. Последнее, к слову вызвало у публики немало иронических смешков — что ж, могучего князя хватило только на пять минут?
Но это так, к слову. Проблема есть и помимо цензуры. Сколько бы положительных примеров ни было, понятнее, что хочет китаец, не становится. В 2015 году картина «Битва за Севастополь» приняла участие в Пекинском кинофестивале, но в прокате так и не появилась. Впрочем, причиной этого называли вовсе не содержание фильма, а подковерные интриги: фильм якобы не прошел цензуру, так как селлер выбрал «неправильного» контрагента в КНР.
Одно греет. Можно сказать наверняка: если у «Матильды» и возникнут трудности, то точно не потому, что Ларс Айдингер размахивал своей штукой у Питера Гринуэя в фильме «Гольциус и Пеликанья компания», а теперь сыграл русского царя-страстотерпца. Такие тонкости китайцам все же до лампочки, тем более что они коммунисты. А также буддисты, даосы и конфуцианцы.
