18+
Жизнь актрисы Театр.doc Марины Клещевой чем-то напоминает сказку. Отсидев 11 лет в колониях, она думала, что закончит свой путь на помойке, а теперь играет у самых известных режиссеров. Вот только спас ее не какой-нибудь волшебный принц, а творчество. Именно оно помогло найти внутренние силы, чтобы встать и пойти дальше.
«Моя судьба — это восьмое чудо света, — рассказала Марина Daily Storm. — Порой мне даже стыдно перед актерами, которые годами учатся в театральных институтах, а потом сидят без работы. А я, которая никогда не мечтала стать известной, человек со страшной изломанной судьбой, стою на сцене!»
Судьба у Марины действительно тяжелая. Первый срок был за грабеж — помогла подруге выбить долг. Когда освободилась, думала, что никогда не повторит таких ошибок, но через несколько лет вновь попала на скамью подсудимых. На этот раз за разбой. Говорит, что от неустроенности, от того, что некому было поддержать и помочь, от того, что «всегда предавали».
В той колонии в ее жизни появился театр, который придумал зоновский психолог. Кто бы знал, откуда на него брались силы после 12-14-часовой рабочей смены!
«Сначала мы с девочками садились и читали свои стихи. Плохие, хорошие, было неважно. Все друг друга поддерживали, это был наш способ выжить. А потом к нам с мастер-классом приехал Театр.doc. Решили поставить спектакль. Шекспировский, о короле Лире. Главная роль досталась мне, хотя я сопротивлялась. Но девчонки убедили: «Ты сможешь!» — поделилась Марина.
Спектакль стал ее психологической защитой, возможностью выкричать свою боль.
«Многие монологи относились к моей жизни. Ведь когда я орала со сцены: «Вопите, войте, войте! Вы из камня! Мне ваши бы глаза и языки», это предназначалось не героям Шекспира, а всем подлым людям, которые встречались в моей жизни. Я кричала, зрители не понимали. А образ умершей Корделии, конечно же, ассоциировался с моими надеждами. Я их в тот момент уже похоронила», — продолжила Марина.
В 2004 году она вышла на свободу. Чтобы выжить, торговала в палатке и мыла туалеты, а в свободное время ездила в Театр.doc. Не для того, чтобы выступать: смотрела спектакли. И так — долгих 12 лет, пока ей однажды не предложили сыграть. Теперь ее можно увидеть не только в Театр.doc, но и в Театре на Таганке, а несколько лет назад ее пригласили сняться в фильме Кирилла Серебренникова «Ученик».
Подбирая слова, чтобы рассказать о себе и своей жизни, Марина останавливалась на самых жестких, от которых бросало в дрожь. Например, в первый год после освобождения ей часто хотелось «вздернуться». Ее никто не ждал, не любил. Жить было негде, денег не было даже на самую простую еду.
Слыша слова «Ну, у Вас же все получилось: Вас знают, Вы играете в самых известных театрах страны!», Марина лишь грустно молчит. Ведь стать известным — не значит стать счастливым. Людям она уже почти не верит, а жить по-прежнему тяжело: в Театр.doc нет зарплат, артистам достаются лишь проценты от сборов.
«Знаешь, я бы очень хотела вырваться в какую-нибудь колонию, чтобы выступить перед заключенными, но не на что и не с кем. Но чем могу, я им помогаю. В ближайшее время поеду в центр «Содействие», чтобы отвезти девочкам на освобождение какие-то тряпки. Я из них выросла, а им пригодятся: надо же в чем-то выйти», — рассказала Марина.
Ее самая большая мечта — достроить дом под Серпуховом. Конечно, в кредит.
«Если со мной ничего не случится, дострою, утеплю, — сказала Марина. — Хочется нормально пожить хотя бы на пенсии. Чтобы не ходить на старости лет по помойкам и не греться в подвалах!»
К слову, театр — не единственный способ выжить на зоне. Есть еще один спасательный круг — музыка. Хорошо, если в клубе найдется гитара, можно попробовать писать песни. А уж если в колонию приезжают артисты, то этот день становится праздничным.
Певица Татьяна Тишинская — постоянная посетительница таких мест. Она ездит туда с выступлениями.
«Каждый концерт — это огромный стресс. Ты получаешь такие острые ощущения, что потом тебя еще три дня трясет. Это не из серии «спела и забыла», — рассказала она Daily Storm. — Ты стоишь, а вокруг — одни заключенные, все хотят дотронуться. Помню, приехала в питерскую «Семерку», а там — лес рук! Оказывается, всех, кого я коснулась во время прошлого концерта, освободили по УДО, появилось поверье, что Тишинская приносит счастье».
Первое время Татьяне не давали общаться с осужденными: вдруг что. Но со временем этот барьер исчез. Одним из тех, с кем удалось познакомиться поближе, стал Александр Леонтьев. Он писал стихи и сказки. А еще у него была расстрельная статья, однако он надеялся на помилование и до последнего мечтал увидеть свою мать живой.
Увидеть не удалось — мать умерла, но приговор все-таки смягчили. В конце сентября — после 25 лет тюрьмы — Александр наконец-то выйдет на свободу.
«Саша говорил, что уже ничего не боится: когда сидишь в камере смертников и слышишь лязг замка, каждый раз думаешь, что это за тобой, — рассказала Тишинская. — Кстати, одно из его произведений даже победило в каком-то заграничном конкурсе. На выигранные деньги в колонии обустроили спортивный зал».
По словам Татьяны, большинство заключенных попадают за колючую проволоку по дури или по пьянке. Те, кому довелось отсидеть 10 лет и больше, ломаются: если раньше они мечтали о свободе, то потом начинают ее бояться. Оказавшись на воле, они идут в магазин и воруют какую-нибудь мелочь, чтобы их снова посадили.
Но самое страшное — это женская зона.
«Там стоит такая энергетика, что тебе становится не по себе, — поделилась Тишинская. — Помню, одна девочка подарила мне свою картину. Я принесла ее в гостиницу, поставила на столик и вдруг поняла, что мне от нее плохо. И вроде бы ничего такого: на рисунке — красивая арка, необычное сочетание цветов. Но под аркой — чернота-а, жуть! Я позвонила воспитательнице колонии, чтобы узнать, за что та девчонка сидела. Оказалось, за убийство обоих родителей. Картину пришлось оставить в номере».
Художественный руководитель группы «Лесоповал» Лидия Козлова знает о зоне благодаря рассказам мужа — поэта-песенника Михаила Танича. Будучи 18-летней студенткой, она не побоялась связать жизнь с бывшим заключенным, который отсидел шесть лет в одном из самых страшных сталинских лагерей под Соликамском. Приговор был вынесен за анекдот, который сочли антисоветской агитацией.
По рассказам Козловой, став известным, Михаил никогда не проявлял особого желания выступать за колючей проволокой, настолько ему было тяжело вспоминать о прошлом. Но если звали — ехал.
«Миша говорил, что это был совершенно другой мир, преисподняя. Заходишь за тюремный забор, и твоя жизнь начинает делиться на черное и белое, — рассказала Лидия Козлова Daily Storm. — И еще запах. Этот страшный запах зоны, который пропитывает все вокруг! А вот ребята из группы «Лесоповал», наоборот, ездили туда постоянно и говорят, что нигде не видели столько благодарных глаз, как в колониях и тюрьмах».
Один из тех парней — бывший солист коллектива Сергей Куприк.
«В 90-е у нас было очень много таких концертов, — рассказал он Daily Storm. — Именно там, за колючей проволокой, я осознал, как страшно оказаться закрытым. Что интересно, заключенные никогда не просили исполнить им песни о зоне. Там этого добра и так хватало. Им больше хотелось слушать о любви, о дружбе и о жизненных преодолениях».
В начале 2017 года в тюрьмах, исправительных колониях и следственных изоляторах России содержались около 630 тысяч человек. Это почти в три раза меньше, чем 20 лет назад. Столь резкое снижение числа заключенных связывают прежде всего с гуманизацией наказаний и новыми методами работы с осужденными. Сколько человек освободились благодаря творчеству, статистика не сообщает, но то, что оно спасает, — безусловно. Главное, чтобы, оказавшись на воле, человек не сломался еще раз.
