18+
Темные слухи о выступлении Мединского во ВГИКе ходили давно. В блогах и Telegram-каналах писали, что студентов гонят на лекцию министра, как скот, под страхом различных дисциплинарных наказаний. «Обеспечить явку и активное участие!» — гласил приказ ректора. «Старостам групп проконтролировать присутствие», — угрожало дополнительное объявление.
«Да что же это такое в конце-то концов? — подумал «Шторм». — Почему деток заставляют слушать этого ужасного министра культуры?» Заместитель ректора по учебной работе сгон студентов подтвердила, однако отметила, что все проводится в учебное время, занятия отменяются, а потому странно предъявлять претензии вузу за то, что он требует от учащихся соблюдать стандартную дисциплину.
В самом деле, многие начальники специально проводят тимбилдинги и корпоративы в рабочее время, чтобы у сотрудников не было ни одного шанса улизнуть. Их тоже теперь осуждать?
«Шторм» решил посетить мероприятие и увидеть все своими глазами. В новом здании института был настоящий аншлаг. Из последнего ряда Мединский на фоне огромной презентации с цифрами сборов российского кино смотрелся самым настоящим муравьем. Дети и взрослые буквально сидели друг у друга на голове — так всем хотелось послушать лекцию министра культуры. Между тем, насильно никого в зал не загоняли и множество студентов просто свободно прогуливались по холлу, ведя беседы, прослушивая музыку, работая за ноутбуком или зависая в мобильном устройстве.. «У нас тебе не МГУ, чтобы сгонять», — сказала «Шторму» молодая женщина, окончившая ВГИК.
Студенты, бродившие в холле, подтвердили, что их не заставляли, а просто по-человечески попросили прийти послушать министра, раз уж занятия отменены. «Каждый раз, когда проводятся такие мероприятия, нам говорят, что по отношению к нарушителям будут санкции, причем непонятно, какие именно, но каждый раз этого не происходит», — сказал один из студентов. Другой сообщил, что в их мастерской вообще ничего о встрече не говорили. Третий, с продюсерского факультета, с хохотом заметил, что он просто не может зайти в зал (хотя стоячих мест было еще предостаточно)
— Как Вы относитесь к Мединскому, нравится ли Вам его культурная политика? — спросил «Шторм» у молодого человека, расположившегося с ноутбуком на одном из диванчиков.
— Ну Вы же видите, что я здесь, а не там. Вот так и отношусь.
Впрочем, большинство ребят отметили, что во ВГИКе никто не испытывает к министру чувства ненависти, скорее, относятся к нему с юмором. Один толстяк с режиссерского рассказывал, что подъехал к вузу на такси одновременно с Мединским. Сначала охрана хотела его отогнать, но вип-персона высказалась за то, чтобы студент спокойно шел рядом. Еще один мальчик на вопрос о любви к министру многозначительно сказал, что учится в мастерской Алексея Учителя (этот режиссер — один из ближайших друзей министра).
Сама лекция не блистала новизной или остроумием. Министр рассказывал, как ведомство строит кинотеатры и выделяет субсидии, как наше кино уже почти ничем не уступает Голливуду:
— Ну-ка. Давайте в режиме диалога, какие главные признаки голливудского фильма?
— Спецэффекты! Динамичный монтаж! Поцелуй в диафрагму! Хэппи энд! Ихние побеждают наших! — выкрикивали студенты.
И вот на тебе — «Гравитация», «Салют», «Богатырь», «Движение», «Артитмия» — все как в Голливуде. И нет больше у наших зрителей такого, что если российский фильм, то «сразу нет».
Некоторых расстраивало, что министр смотрит на все только с точки зрения бизнеса. «Вряд ли ваша презентация была бы такой радужной, рассуждай вы не в терминах индустрии, а в категориях искусства», — отметил кто-то. Мединский в ответ заявил, что экспертиза — слишком сложная, неоднозначная и зачастую политически ангажированная штука. «Кинопоиск» накручивает рейтинги, каннское жюри не дает приз Михалкову, хотя на «Утомленных солнцем» весь зал 15 минут стоял, хлопал, плакал, буквально белугой выл. А Олимпийский комитет? Они что, справедливо обошлись с нашими ребятами?! Нет, есть академия, есть экспертное сообщество, но для Министерства культуры все это слишком зыбко. Единственная простая, здоровая и понятная вещь, единственный вменяемый KPI — это интерес зрителей. И именно с этим показателем министерство готово работать.
Почему не поддерживаем детское кино? Потому что оно очень плохое! А «Честное пионерское»? А «Честное пионерское — 2»? А «Честное пионерское — 3»? Мединский издевательски заметил, что, наверное, эти фильмы очень хорошие, но к великому сожалению, ничего, совсем ничего не собрали в прокате. Зачем это надо вообще, когда фильм окупился на стадии получения государственной субсидии.
Одна девушка рассказала, что она сама режиссер и недавно написала «очень неплохой сценарий», по которому хотела бы снять «в принципе очень неплохой» фильм, и осведомилась, может ли министр подставить плечо? Тот предложил сперва определиться с продюсерской компанией, которая изготовит заявку на грант.
Другая девушка сказала, что хочет сделать «какой-то небольшой проект в интернете». «Главное — к нам в министерство не обращайтесь», — отрезал Мединский. Он имел в виду, что федеральное ведомство не занимается «мелочью» и с маленьким проектом лучше подыскать какую-нибудь «институцию».
Были, разумеется, вопросы о прокатных удостоверениях как инструменте цензуры, о черных списках и ненависти к режиссеру Звягинцеву. Но министр легко срезал злопыхателей, отметив, что он против цензуры, ничего никому не запрещает, черных списков не составляет и вообще нормальный человек, а не какой-то там душитель свобод.
«Ужасно неинтересно!» — сказала одна из сотрудниц ВГИКа и вышла из зала. Со временем к выходу потянулись и другие. Министра еще долго атаковали вопросами про документальное кино, научно-популярное кино, детское кино, техническую экспертизу («Шторм» узнал для себя новое слово — «долбированный») и прочие способы вытягивания денег из госбюджета. Под конец какая-то женщина захватила микрофон и долго его не отдавала, требуя немедленно провести всесоюзное партсовещание по вопросам кинематографии, как в 1928 году. От нее микрофон перешел ко второкурснику-звукорежиссеру, который потребовал восстановить во ВГИКе факультет кинокомпозиции. Мединский отослал его к ректору Малышеву, тот весело ответил, что обязательно созовет специальную комиссию, рассмотрит на ней обращение студента и постановит «отказать». Министр напомнил, что всесоюзное партсовещание все равно остается за ним, но примерно в этом месте все поняли: действительно, пора расходиться.
