18+
Сын Александра Градского Даниил во время церемонии прощания с отцом намекнул, что всерьез опасается за будущее его театра. По словам молодого человека, несмотря на то что папа в буквальном смысле жил этим местом и вкладывал в него свои личные средства, формально оно ему не принадлежало, и дальнейшая судьба театра неизвестна. «Мы не знаем, что будет дальше, но, по всей видимости, уже принято какое-то решение», — говорит Даниил. А что об этом думают друзья Александра Градского и как они относятся к временно сменившему его Алексею Рыбникову?
Холодное утро 1 декабря. «Градский Холл», чем-то напоминающий огромную красивую усадьбу с колоннами. На сцене — гроб с телом артиста, его дети, Мария и Даниил. Первой берет слово Мария, которая рассказывает собравшимся, что ее отец был потрясающим человеком со сложным и взрывным характером, но очень большим сердцем. А затем микрофон переходит к ее брату. И вот тут-то и звучит неожиданное: «Мы не знаем, сможем ли мы сохранить дух этого места и эту потрясающую труппу!»
По словам Даниила, идея создания театра появилась еще в 80-х, а сам театр открылся в 90-х (до этого в его здании располагался кинотеатр «Буревестник». — Примеч. Daily Storm), и все последующие 20 лет Градский-старший строил его сам. «Каждый кирпичик здесь, — пояснил Даниил, — каждая лампочка, каждый крепеж и микрофон сделаны по его дизайну!»
«Но все мы очень любим получать, — добавляет сын. — А Александр Борисович любил отдавать...»
Откуда такие мысли, понятно. Театр остался без своего основателя, и впереди лишь неизвестность. Однако, как нам намекают коллеги Градского, их пугает еще и другое: внезапное назначение на пост врио художественного руководителя Алексея Рыбникова. И это – в то время, когда Градский еще не был предан земле. Да, Рыбников опытен и талантлив — чего стоят его рок-оперы «Юнона и Авось» и «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты». Но почему не посоветовались с артистами? Почему о самом важном они должны были узнавать из прессы? К тому же у композитора есть свой собственный театр и своя труппа. Зачем ему еще?
Сейчас, сообщает наш источник, артисты немного успокоились: на следующей неделе новый худрук пообещал приехать и пообщаться. Но что будет дальше, не знает никто. Только бы без перестановок! Только бы без потерь в репертуаре!
Надо сказать, что сам Алексей Львович пока воздерживается от комментариев. Он тоже был на прощании с артистом, но ограничился лишь речью в его память.
«Я читаю, что о нем пишут: «Он был оперный певец!», «Он был основатель русского рока!», «Он пел советские песни»… — поделился Рыбников. — Да он был выше всего этого! Он был... Александр Борисович Градский, который своим гением давал всем этим жанрам свой талант и полет своей души. Царствие ему небесное!»
Не видит повода для беспокойства и близкий друг легенды, актер и ведущий Леонид Ярмольник. Более того, такие разговоры его скорее возмущают!
«Нет, ребята, не хочу ничего обсуждать, давайте дадим покой Саше Градскому и обойдемся без этого, — просит он. — Все равно — что бы вы ни писали и ни делали, будет делаться то, что делается».
Но все же находит несколько слов...
«Вы имеете в виду, что там кого-то назначили? — уточняет он. — А скажите мне, пожалуйста, как вы это представляете, если Саши уже нет? Что, здание будет стоять и работать? Саши нет — и, естественно, театром распорядятся. Естественно!»
«Как? Ну, наверное, у него будет другой руководитель, — продолжает Ярмольник. — Он и станет решать, кто будет работать, а кто нет. Или вы хотите, чтобы здание называлось «Градский Холл» и там делалось только то, что он [Градский] делал в свое время? А дальше?!»
О смерти народного артиста Александра Градского стало известно в воскресенье, 28 ноября. Певец ушел из жизни в возрасте 72 лет, оставив после себя несколько сотен песен, которые помнят и любят все. Это и «Как молоды мы были», и «В полях под снегом и дождем», и посвященная Высоцкому композиция «Памяти поэта». И тот и другой теперь лежат на Ваганьково. И как тут не вспомнить те бессмертные строки?!
«Этот день был по-своему ярок, так же чист, как лежащий в гробу.
Трубадуры чехлили гитары, гитаристы трубили в трубу».
