18+
Секс-символ 90-х Вадим Казаченко публично признал, что является отцом ребенка, которого ему родила жена Ольга. ДНК-тест показал, что вероятность родства составляет 99,99%. Правда, самому малышу от этого ни жарко ни холодно. Новоявленный папа пока не принес ему ни одной игрушки и даже не захотел подержать на руках.
Маленькому Филиппу девять месяцев. Он что-то весело лопочет и внешне очень напоминает папу, чьи песни «Больно мне, больно» и «На белом покрывале января» когда-то сводили с ума всех постсоветских школьниц. Но счастлив ли сам кумир, что у него теперь есть наследник, большой вопрос. На видео, которое он по этому поводу разместил в своем Instagram, много пафоса и ни капли нежности.
«Жизнь всегда дает ответы на возникающие вопросы: я имел право знать, и экспертиза подтвердила: да, я являюсь отцом Филиппа Казаченко. Я считаю, что в этом вопросе можно поставить точку. Жизнь не шоу. Она должна продолжаться, я хочу, чтобы все успокоились, — сообщил он убитым голосом. — Я сделаю все возможное, чтобы Филипп рос здоровым и счастливым ребенком».
Ольга Казаченко посмотрела ролик одной из первых: бывшая поклонница, а затем законная жена теперь узнает о намерениях артиста разве что из интернета да по судебным квиточкам. «Собирается ли он нам помогать? Вы шутите! — восклицает она. — Вы знаете, что не так давно Вадим отсудил у нас миллион? О какой поддержке можно говорить?!»
— Расскажите, как получилось, что девушка с ребенком вдруг стала объектом судебного преследования?
— На самом деле это началось еще во время моей беременности. Узнав о будущем ребенке, Вадим начал устраивать мне скандалы и предложил развестись. Затем последовали намеки на возможный аборт. «Я не буду настаивать, прими решение», — сказал он. Мне не оставалось ничего, как уехать к маме.
— Вы спрашивали, почему он не хочет малыша?
— Нет, потому что сразу поняла: ему важнее строить карьеру. В этом ему помогала директор Ирина Аманти. В тот самый момент у него все закрутилось — вышел новый клип, стали появляться какие-то альбомы — и я, видимо, перестала входить в его планы. Дошло до того, что Вадим переоформил на Аманти нашу квартиру, и та быстренько меня, беременную, из нее выписала. Там такая феерия пошла! Я тогда еще не знала, что муж добился признания нашего брака фиктивным, причем за моей спиной. Хорошо, что мне это потом удалось оспорить.
— Что это за женщина? У Вадима были с ней какие-то отношения?
— Он вел с ней себя как муж с женой, но это было для прессы. На самом деле, говорил он, у них исключительно деловые отношения, и ничего другого не может быть. Но Ирина, узнав, что мы женимся, вдруг начала его шантажировать: мол, из-за меня он погубит свою карьеру и навсегда попрощается со сценой. Вадим признавался мне, что устал, что она на него давит и может испортить ему жизнь. Ему было страшно.
— Получается, что это был его выбор между вами и шоу-бизнесом?
— Если честно, я так и не поняла, между чем и чем был этот выбор. Знаю, что Вадим в конце концов все-таки женился на Аманти и куда ни приходит, везде представляет ее своей супругой. Это при том, что мы с ним по-прежнему остаемся в браке, так как я выиграла суд о его незаконном фиктивном расторжении. Ну пусть ходит, пусть представляет. Мне не жалко. После всего пережитого в душе осталось только недоумение: стоила ли игра свеч? Он хотел славы, хотел денег — и получил их. Он доволен? Надеюсь, что да. Молодец!
— А как себя ведет сама Ирина?
— Все по-прежнему: травит меня в интернете, как будто ей больше нечего делать. Хоть бы творчеством своего артиста занялась, что ли!
Кстати, в моих руках есть переписка, в которой она размышляет, как лучше довести меня до психушки. Пишет: «Хоть бы кто ее изнасиловал! А никто не хочет, прости господи». Желает «сосать всю жизнь, чтобы рот и руки были заняты».
— Расскажите о судах: какие закончились и какие продолжаются?
— Их было очень много. Не так давно Вадим отсудил миллион, который перевел мне до брака — да еще и потребовал его вернуть с процентами. Но таких денег у меня нет. Я буду оспаривать это решение.
Более того, он сумел сыграть даже на том, что я вернула себе право называться женой! Раз жена — значит по закону он может потребовать разделить имущество. Это он и сделал, приложив к иску свидетельство о браке: Вадим пытается отобрать дом, который я когда-то покупала на средства от своей проданной квартиры. При этом, не дав на него ни копейки, он утверждает, что сам его приобретал и сам в него вкладывался.
Да он даже на мою маму подавал — мол, мы с ней его опорочили. А мы просто не могли молчать! От этого иска мы, слава Богу, отбились. Хорошо, что в тот момент рядом были люди, которые могли поддержать. Например, Катя Гордон — я ей очень за все благодарна.
— Иски к жене с ребенком? Как такое может быть, если когда-то была любовь?
— Вот и я не знаю. Сама не понимаю, что я в нем когда-то разглядела. Мы познакомились в 2006 году на его интернет-форуме, начали общаться, дружить. В 2011-м он первым сделал шаг навстречу, признался, что я ему очень нравлюсь как девушка, что он меня любит. В 2012-м начались близкие отношения, в 2014-м поженились…
— Красиво ухаживал?
— Очень! Вадим красноречив: умеет сказать так, что это западает в душу. Он мне писал огромные сообщения, присылал открытки; была красивая свадьба. Мы жили душа в душу два с половиной года! Знаете, Вадим очень домашний, поэтому ничто не предвещало такой развязки, и вдруг такое. Хороший человек был. К сожалению, то, что происходит сейчас, затмевает даже самые лучшие воспоминания.
— Скажите, а после рождения сына он хотя бы раз попросил с ним увидеться?
— Нет. Он увидел его только во время проведения теста ДНК, но не проявил никакого интереса. Просто пришел и ушел. Мне показалось, что ему все равно. А его видео про то, что он собирается сделать сына счастливым, — это вообще просто плевок какой-то. Особенно смешно высказывание, что он отец. Хоть бы как-нибудь поскромнее выразился. Ну да: отец, который отсудил у ребенка миллион и хочет отсудить дом. Изречение «отец — это звучит гордо», к сожалению, не про Вадима Казаченко!
— Если он вдруг приедет и скажет, что хочет увидеть сына, Вы ему откроете?
— Открою. Если он захочет увидеть Филиппа — пусть приезжает, я не буду ему запрещать. Это — ради ребенка. Кстати, мальчик и правда очень на него похож. И… (делает паузу) я знаю, что у него все будет хорошо!
