18+
На прошлой неделе появились известия о том, что в Санкт-Петербурге наконец появится памятник Виктору Цою, легендарному рок-музыканту, лидеру группы «Кино». В частности, утверждалось, будто в Смольном выдали Фонду памяти Виктора Цоя разрешение на установление статуи работы Матвея Макушкина на улице танкиста Хрустицкого в Кировском районе Санкт-Петербурга.
Однако Светлана Власова, учредитель инициатора заявки, предостерегает от преждевременных выводов. Дело в том, что в ноябре 2018 года был получен лишь ордер от Государственной административно-технической инспекции Петербурга на работу с грунтом. «Шумиха преждевременна, а ГАТИ не выдает разрешение на установку памятников, Смольный же выдал разрешение на установку еще в августе 2015 года».
История с памятником Цою в Санкт-Петербурге длится уже 10 лет. Впервые об этом заговорили в 2008 году, именно тогда инициативной группой был начат сбор подписей в пользу возведения монумента. Позднее на ее основе был создан Фонд памяти Виктора Цоя, который подал заявку на установку в 2009 году, тогда же к работе над скульптурой приступил и Макушкин, победивший в конкурсе.
Как объяснил Daily Storm скульптор, по условиям конкурса, статуя должна была быть «вылеплена» по канонической фотографии Цоя работы Юрия Чашкина. Был, конечно, небольшой затык — последний герой русского рока на фото снят по пояс, но что там интересного ниже? Воссоздать Цоя в полный рост было лишь делом техники.
В 2012 году был объявлен народный сбор средств на установку статуи. Вскоре к проекту подключился фонд предпринимателя Юрия Жорно, на чьи средства в 2006 году установлен памятник Анне Ахматовой в сквере между Шпалерной улицей и набережной Робеспьера, в 2014 году — памятник Доменико Трезини у съезда с Благовещенского моста на Васильевском острове. Народный сбор прекратили с приходом мецената.
Таким образом, вопросы материальные — и по исполнению, и финансовый — были решены уже давно. Но установка памятника пробуксовывала, хотя, казалось бы, кто может быть против Цоя? В чем было дело?
Как ни странно, именно в гласе народном. Как рассказал Daily Storm скульптор Макушкин, жители Кировского района высказали проекту свое «фи» — мол, вокруг памятника станут собираться люди с ирокезами, люмпены, алкаши, наркоманы и (возможно) проститутки. В общем, маргиналы.
Депутат Денис Четырбок, представляющий Кировский район в питерском законодательном собрании, уверен, что памятник местным не очень нужен, — у него несколько тысяч подписей от жителей окрестностей. Они возможным соседством с монументом недовольны. Вдобавок сквер на улице Хрустицкого выглядит так себе. В конце концов, говорит он, там и линия метро помешает установке статуи. «Памятник Цою в Санкт-Петербурге, конечно, нужен — только не за счет качества жизни местных обитателей», — подчеркнул Четырбок в разговоре с Daily Storm.
Шли годы. В Москве закрасили неофициальный памятник Цою. В Латвии на месте гибели музыканта гипсовый монумент как стоял, так и стоит. В 2018 году в Алма-Ате, бывшей столице Казахстана, открыли памятник Моро, персонажу Цоя из фильма «Игла», работы все того же Макушкина. По словам скульптора, казахская общественность во главе с режиссером Рашидом Нугмановым обратилась к нему с просьбой о памятнике именно как к автору петербургской скульптуры. «Статуя отлита на заводе еще в 2017 году, и до сих пор я слежу за новостями так же, как и все прочие, — сетует Макушкин. — Мне нравится место, в котором будет установлен памятник, хоть это и не центр. В сквере, который обещают облагородить к возведению, трехметровая статуя будет смотреться лучше, чем, скажем, на Петроградке: тамошняя «Камчатка» (котельная, где работал Цой, переоборудованная в клуб. — примеч. Daily Storm) — сама по себе памятник, да и мемориальная доска там висит».
Матвею Макушкину, конечно, обидно, что казахи раз — и поставили памятник, а в родном Цою городе его по-прежнему нет.
Очередной виток истории памятника может снова ни к чему не привести. Однако шумиха, поднятая вокруг обычного рабочего момента — получения ордера по работе с грунтом, — в этот раз может получить необычное развитие.
Во-первых, на фоне хайпа по поводу возможного переименования омского аэропорта в «имени Летова» невозможное снова может стать возможным. Во-вторых, сам же Четырбок сейчас добивается либерализации положения стрит-арта в Санкт-Петербурге (пока что запрещенного).
Законодатель утверждает, что граффити не стоит сравнивать с памятниками, тем не менее трудно удержаться от проведения параллелей. Последний шаг к появлению «официального» стрит-арта в городе связан с работами творческой группы HoodGraff, причем их первая работа, за которую перед жителями вступился сам губернатор Полтавченко, была посвящена как раз Цою. И именно от возмущенных местных жителей работы «Худграфа» пострадали сильнее всего. Коммунальные службы каждый раз закрашивали работы коллектива не от себя, а по сигналам от местных: игнорировать заявки исполнительная власть не могла.
Артем Бурж из HoodGraff с осторожностью относится к тому, чтобы прогнозировать изменения в культурной политике города, пока губернатор города еще не назначен. «Мой опыт подсказывает, что стоит дождаться выборов, а уже спустя время можно будет оценить обстановку, — говорит Бурж. — Саму же инициативу я поддерживаю полностью, даже если памятник будет у черта на куличках. Лишь бы не оказалось, что это для красного словца (со стороны нынешних властей. — примеч. Daily Storm)».
Поддерживают инициативу и другие представители творческой интеллигенции Питера. К примеру, Василий Царь Васин из группы «Кирпичи» (интервью с ним читайте в Daily Storm в ближайшие дни) высказался по этому поводу так: «Цой — это наше все. Очень хорошо, когда герои неофициальной культуры находят себя в культуре официальной — будь то памятник или имя аэропорта. Если «Кукушку» Цоя поют в шоу «Голос», чего бы и памятнику не быть?»
