Скульптор Андрей Клыков: Данила Багров — это наш, русский типаж. Наш герой!

В октябре 2018 года московская комиссия по монументальному искусству вынесет решение по установке в столице бронзовой фигуры Данилы Багрова, которого когда-то сыграл Сергей Бодров. Легкая улыбка, свитер, бушлат, берцы... Робингудствующий киллер-симпатяга будет именно таким, каким мы его запомнили по фильму «Брат». Осталось только найти деньги: на памятник не хватает двух миллионов рублей. Поможем?

Мастерская Андрея Клыкова на Большой Ордынке когда-то принадлежала его отцу — скульптору Вячеславу Клыкову, который отлил знаменитый монумент маршалу Жукову на Манежной пощади, — а до этого была обычной коммуналкой.

«Мы сюда внедрялись не один год, — попыхивая сигаретой и аккуратно обходя столы с инструментами и ванны с глиной, говорит Андрей. — И так — начиная с конца семидесятых. Какая-нибудь бабушка съезжала — комнатка освобождалась, другая бабушка уедет — еще одна. Потом этажи объединили, и здесь стало совсем просторно».

На стене — портрет Николая Второго, повсюду скульптуры, бюсты... Хозяин гладит ластящихся к нему собак и показывает нам фотографии своих памятников.

«Вот это — Богородице на Валааме, а это — Андрею Первозванному... — рассказывает он. — Красиво получилось, да? На фоне гало! А вот этот, Александру Невскому, был недавно открыт в Донецке, где сейчас идет конкретный геноцид населения. Гуманитарный конвой я туда выслать не могу, но хотя бы какая-то моральная поддержка...»

«Жаль, побывать там не удалось, — добавляет Клыков. — После событий, произошедших с Захарченко, с этим возникли сложности. Но жизнь долгая, еще увижу».

«А Даниле? Где памятник Даниле Багрову?» — спрашиваем мы.

Мастер выдерживает мхатовскую паузу, снова затягивается, улыбается и показывает сигаретой куда-то в угол зала: «Так вон он стоит — в обертке. Ждет своего времени. Только распаковывать пока нельзя — рано!»

— Андрей Вячеславович, то, что памятник будет, — это уже факт или пока только идея?

— Не знаю. Знаю лишь то, что в конце сентября должен быть какой-то градостроительный совет, который и решит его судьбу. Мое дело маленькое — я слепил. Вернее, начал лепить. А что будет дальше... Не я этот проект продвигаю: к нам обратились люди уже с готовой инициативой и своим решением.

— А кто к Вам обратился?

— Есть некая группа, которая называется «Брат Данила». Она эту тему уже давно двигает, но чего-то все не складывалось.

— И Вы, конечно же, сразу сказали «да»?

— Мы и сами хотели поставить Даниле памятник, но у нас для этого не было ни административных, ни финансовых рычагов, а эти ребята пришли уже со своим предложением. Конечно, оно не совсем совпадало с моими представлениями о Багрове, но, как говорят, не свои сани — чего я рулить буду? Зато совпало, что Бодров будет именно в образе Данилы. После тех событий в Кармадонском ущелье я его таким и видел!

— А Вы были знакомы с ним лично?

— Нет, никогда, но его герой мне близок. Он такой современный Иванушка, который за счастьем ходил! Иванушка в новых обстоятельствах. Такой же борец за справедливость, как и всегда. И, главное, стоящий до конца, что сейчас очень редко встречается.

— Как я понимаю, памятник уже в работе. Когда Вы его закончите?

— Вопрос не ко мне. Мы должны были сдать его в литейную мастерскую еще в конце лета, но возникли какие-то проблемы. Какие — ребята мне не говорят, и я тоже их не дергаю. Просто жду отмашки — и вот тогда мы его сразу закончим. Если будет интересно, приезжайте потом в литейку, увидите все своими глазами!

— Неужели могут возникнуть какие-то препятствия?

— Во-первых, как я уже говорил, должно быть решение градостроительной комиссии, должен быть землеотвод. Как я на это повлияю? Никак. Во-вторых, должна быть финансовая поддержка. Я на это тоже повлиять не могу. Скульптура вообще финансово емкое мероприятие, поэтому «захотел и сразу сделал» — так не бывает. То купить, это купить... Все кусается.

— Сколько стоит отлить такой памятник?

— Ну, я могу сказать... снять форму со скульптуры стоит тысяч 250. Литье, наверное, тоже подорожало — что-то около лимона будет. Транспортные расходы, установка, монтажные работы...

— Проще говоря, три-четыре миллиона?

— Скажем так, столько брали бы люди, для которых скульптура — это финансовый проект, а для нас это способ выражения своих чувств, эмоций, политического кредо и так далее. Мы работаем практически по бюджету, поэтому — меньше. Фактически это общественно-политический труд, расценивайте это так.

— Знаю, что ребята из фонда «Брат Данила» хотели установить памятник на Покровском бульваре, Кудринской площади или возле метро «Баррикадная». А где бы хотели Вы?

— Изначально говорилось, что это может быть даже и в Питере, но это уже второй вариант; если в Москве ничего не получится, будем рассматривать его. А если получится?.. «Баррикадную», кстати, предложил я. Помню, когда выходишь с кольцевой, там налево сразу какой-то скверик. Раньше он был пустой, а как сейчас — не знаю. 

Вообще, конечно, в первую очередь я смотрю именно на такие пустынные места. На бульварах вписывать памятник сложно: хоть работа и небольшая, но требует дополнительных вмешательств. Там же посадки какие-то. Лавочку не поставишь. Деревья мешают. Вырубать их? Тоже зачем?!

— Ну а все же, где? И согласовывали ли Вы этот вопрос с родственниками Сергея?

— Где именно —не принципиально. Важен сам факт того, что памятник встанет. Если говорить про родственников, то мы ведь делаем его не Бодрову. Вот будет разговор о том, чтобы сделать памятник самому Сергею, тогда надо будет встречаться с семьей и изучать архивы. А у меня — Данила, поэтому скульптуру согласовывал Сергей Сельянов (продюсер фильмов «Брат» и «Брат-2». — Примеч. «Шторма»), который и является правообладателем. Он даже приходил ко мне сюда в мастерскую.

— Ему понравилось?  

— Ну, люди-то уже достаточно взрослые, резко свои эмоции выражать не будут. Все-таки не тургеневские барышни (Смеется.). Но если не было отрицания, значит, человек принял!

— Если верить эскизам, на Даниле будут бушлат, свитер и берцы...

— Создан он будет из бронзы. Ну, наверное, натура с четвертью. Если средний рост человека — метр восемьдесят, то с четвертиночкой это будет два десять, два двадцать. Перед памятником будет надпись. Но тут странная вещь — ребята из фонда решили, что должно быть написано «Я думаю, что сила — в правде!» Однако Сельянов говорил, и я тоже так считаю, надо что-то более вкусное. Тут нужен вопрос: «В чем сила, брат?» А в чем — на это каждый ответит сам.

— Вопрос, повисающий в воздухе?

— Да! Не должно быть никакого утверждения!

— Кстати, а у Вас какие любимые слова из «Брата» или «Брата-2»? Не считая сакраментального «В чем сила?». 

— «Домой едем!» Это, по-моему, там самое главное.

— А Вы знаете, что в интернете уже разгорелись горячие баталии? Мол, почему этот памятник именно такой? Зачем — Бодрову, когда много других людей, которые заслуживают того, чтобы их увековечили?

— Ну, есть много других людей — и что? Тогда можно спросить: а зачем нам памятники, которые стоят в центре Москвы? У нас новостроек полным-полно! Не лучше ли бросить свои силы туда? Вон какая Новая Москва вымахала. А я отвечу так: Даниле — потому что это наш, русский типаж. Это наш русский герой!

— Легко было работать? Сразу дался?

— Может, скажу крамольную вещь, может, многие мои коллеги сразу станут кидаться в меня тапками и поливать меня грязью, но творческие изыскания должны кончиться вместе с дипломом. Поиски себя? Метания? Нет, если ты профессионал — должен браться за работу и доводить ее до конца! Справился — хорошо. Не справился...

Каждый должен заниматься своим делом. Говорит только птичка говорун, литераторы. Мы — работаем руками. Так что то, что я хотел сказать, в этой работе все будет! Этот персонаж — человек, которого очень не хватает нашим ребятам!

— Бывало, что приходилось работать даже ночами?

— Раньше я работал и сутками напролет, иногда даже неделями, а сейчас уже здоровье не позволяет. Но Вячеслав Михайлович, отец мой, учил меня такому принципу: если работа открылась, не отходи от нее ни на шаг! Надолго закрывать ее не имеет смысла. Если оставишь на неделю, проще начать заново.

— Вопрос не про памятник, но все же... Как Вы относитесь к тому, что сегодня происходит в культуре?

— А я к ней вообще не отношусь, потому что современная культура с Монеточками, «Ленинградами» и прочими радостями не может восприниматься мною однозначно. Монеточка — кто это вообще? Фигня какая-то! А Шнуров? Ну, в студенческой компании подпеть еще можно, но выпускать такое на сцену!.. Мне кажется, она вся сейчас — голосящие трусы!

— Поняла: для Вас это точно не культура.

— А разве это культура — мат со сцены? На мой взгляд, это ее полное отсутствие. Апофеоз!

— Тогда последний вопрос: тяжело быть художником?

— Да, наверное, как всегда. Кто ближе к властям предержащим, тем легче. Кто дальше — тем сложнее. А я? Я вообще в норке своей. Сам по себе. Потому и берусь за такие памятники, как этот.