18+
Балетный народ легенды прошлых веков уважает и в то же время посмеивается над ними. То есть мифы — великое дело, мифами балет жив, и любой танцовщик в телепередаче с придыханием скажет несколько слов о прыжке Нижинского. Когда камера будет выключена, вам снисходительно сообщат, что так, как когда-то прыгал Нижинский, сейчас способен пролететь над сценой любой юнец из кордебалета — и даже не из Большого театра. Техника за сотню лет действительно рванула вперед (ну, как и в спорте, например), и редчайшие хроникальные кадры смущают умы балетоманов-неофитов: что, балерины правда были такими толстыми? Ой, неужели можно было выйти на сцену и стать звездой с такими невыворотными стопами (как у Анны Павловой, например)? С Кшесинской все так и не так. Ее запечатленная на фотографиях (видео не осталось) фигура — образцовая для тех времен, но слишком пышная для сегодняшних прозрачных девушек — разумеется, обсуждается снисходительно. А вот технические достижения до сих пор имеют смысл.
Кшесинская первой из русских балерин прокрутила 32 фуэте. До того этот трюк исполняли лишь заезжие итальянские балерины: Италия поставляла виртуозок. Петербургская балетная школа, существовавшая со времен Анны Иоанновны, придавала большое значение плавности рук, красоте позировок и выразительной мимике артисток. А вот с вращениями тогда было не очень — рецензенты воодушевленно хвалили тех девушек, которые ровно сделали два оборота. Кшесинская, в соревновании с Пьериной Леньяни, фуэте освоила — и тем осталась в веках. Да, сейчас этот трюк должна уметь выполнить любая выпускница хореографического училища, но многие ли исполняют его, не двигаясь с места? Так называемое фуэте на марке — когда мысок опорной ноги будто на этой самой почтовой марке и стоит, в то время как балерина вертится вокруг своей оси и второй ногой, как пропеллером, рассекает воздух? Гораздо чаще можно наблюдать «путешествия» — когда танцовщицу несет по сцене. Иногда зигзагами, иногда — до самой оркестровой ямы. Нет, конечно, любой трюк — всего лишь трюк, и фуэте не всегда давалось, например, самой Майе Плисецкой. Но это не уменьшает почтения народа к Матильде Феликсовне, у которой таких проблем не было.
Что же касается ее личной жизни, то тут мнения разделяются по линии «начальство — подчиненные». И дело не в том, что молоденькая танцовщица ударилась в роман с наследником престола — в театре не найдешь ни одного моралиста, а если найдешь, то только потому, что он(а) уже забыл(а) собственную бурную молодость. Дело в том, как Матильда свои связи использовала. Как всякая артистка Императорского театра, она была обязана выполнять приказы директора — но, в отличие от коллег, могла этими приказами пренебречь, если они ей не нравились. Ничего чудовищного она не делала, она охраняла свой репертуар, то есть не позволяла танцевать свои партии другим балеринам (тогда это было вообще в обычае, и каждая сегодняшняя балерина, выбившаяся на верх театральной лестницы, хотела бы таких порядков) и сама решала, что ей надеть на сцену.
Это сейчас художник выдает театру эскизы — и будь любезен им следовать. И если у прекрасной балерины полноватые ноги, а он «посадил» пачку слишком высоко и слишком их открыл, то публика так и будет хмыкать, обсуждая ее формы. А ведь дело не в лишних плюшках за завтраком, а в строении мускулов! Достаточно было бы чуть-чуть поменять крой, и все было бы в порядке, но на такие сражения с дирекцией в наше время идут только самые отчаянные примы. Так вот, Матильда Феликсовна сама корректировала свои костюмы — и когда разозленный директор выписал ей штраф в 50 рублей, ему пришел приказ этот штраф отменить. Понятно, что дело не в деньгах (прима-балерина очень хорошо зарабатывала), дело в принципе. Делом принципа это было и для директора: униженный, он подал в отставку, и его преемник был более внимателен к пожеланиям Кшесинской.
Эту историю о «снятии» князя Сергея Волконского балериной Кшесинской в балетных труппах вспоминали четыре года назад, когда министром культуры был неожиданно прерван контракт гендиректора Большого театра Анатолия Иксанова. Тогда готовился к выпуску балет «Онегин»; роль Татьяны собиралась исполнить прима Большого Светлана Захарова. Накануне премьеры стало известно, что именно премьера ей не достанется — как официально было объявлено, репетиторы спектакля выбрали другую артистку. Захарова отказалась участвовать в спектакле вообще... а затем директор был снят. Перед этим балерина в числе других участников церемонии открытия казанской универсиады встречалась с Владимиром Путиным. Новый директор в конфликты с балериной теперь не вступает. Так вот во время обсуждений этой истории в театрах страны регулярно вспоминали Кшесинскую, и если артистки говорили о том, как хорошо, когда у тебя есть возможность пожаловаться напрямую кому-то властному, чтобы он устранил несправедливость (а невыход лучшей балерины на премьеру — несомненно, несправедливость), то правящие люди разных театров возмущались тем, что художественная политика может пойти наперекосяк по причинам совсем не художественным.
Так Матильда продолжает жить в памяти балетного народа. Как и ее дело. Ее дело — русский балет, виртуозный и самовольный. И пусть артисты, посмотрев трейлер фильма, уже сейчас говорят, что достоверности в нем, кажется, столько же, сколько в «Черном лебеде», — все пойдут на премьеру. Надо же посмотреть на родного человека.
