18+
После декабрьского заседания Совета при президенте по культуре Владимир Путин поручил своей администрации к 15 марта разработать концепцию закона «О культуре» — невиданного масштаба документа, который должен объединить разрозненные правовые акты, регулирующие все отрасли духовного производства от фольклористики до кино, от библиотечного дела до современного искусства. Все эти нормы чиновникам в союзе с интеллектуалами предстояло нанизать на какой-то концептуальный каркас: что-то убрать, что-то добавить. Примечательно, что в подготовке важнейшего документа не участвуют ни Министерство культуры, ни профильный комитет Госдумы, ни какие-либо значимые культурные или научные институции: только клерки из АП и заправилы духовной жизни.
Сразу после того как поручение было опубликовано на сайте Кремля, многие испытали недоумение: конечно, успеть с документом до выборов — это неплохо, но как можно успеть разработать концепцию такого гигантского закона за месяц?!
Как стало известно «Шторму», худшие опасения подтвердились: рабочая группа под руководством Антона Вайно не смогла добросовестно выполнить поручение гаранта. Серьезная работа еще даже не началась, а 15 марта на стол к президенту ляжет простая компиляция из тезисов, сформулированных в его же указе 2014 года «Об утверждении основ государственной культурной политики». «Последнее заседание, на котором я был, установило полные разброд и шатания», — сказал «Шторму» один из участников консультаций.
Изначально в работу наиболее активно включились театральные деятели. «К единой концепции нам, конечно, прийти не удалось, — рассказал «Шторму» киновед Кирилл Разлогов. — Обсуждался проект кодекса — большого текста, который явно не устроит Госдуму. Потом в это вписался Урин, директор Большого театра, и все свелось к обсуждению театральной повестки. Последнее заседание, на котором я присутствовал, оно проходило в СТД, — это был такой бенефис Урина».
Владимир Урин действительно приковывал к себе всеобщее внимание, а театральная среда показала себя наиболее сплоченной и заинтересованной. На том заседании, о котором говорил Разлогов, директор Большого театра задавался поистине трудными вопросами. «Мы все говорим, что мы не хотим быть в социальной сфере, что мы не хотим быть услугой. Это замечательные и красивые слова. А чем мы хотим быть? Как должны выстраиваться взаимоотношения между государством и... чем? Что мы такое?» — обращался он к собравшимся. Видимо, ответ так никто и не сформулировал. Впрочем, на то заседание вообще мало кто приехал из-за снега.
Несмотря на то что директор ГАБТ предлагал собравшимся ответить на вопрос «Кто мы?», закон о культуре — это не спонтанная попытка начать все с чистого листа, а эпизод в довольно старом сериале. Соответствующие обсуждения идут как минимум с 2012 года. Тот же Разлогов участвовал по меньшей мере в трех подобных рабочих группах на протяжении последних лет.
Наиболее удачным принято считать закон о культуре, написанный в ныне ликвидированном Институте культурологии под руководством тогдашнего заместителя министра культуры, а ныне главы Роспатента Григория Ивлиева. Единственный недостаток документа состоял в том, что, пройдя все согласования на уровне правительства, в Думу он так и не был внесен. «Закон был зарублен, потому что он был разрешительным по интонации и давал людям права на культуру, а наше представление о культуре — запретительное и должно вписываться в стратегию госбезопасности. Законы, которые вписываются в концепцию госбезопасности, я, конечно, писать не могу», — сказал «Шторму» Разлогов, один из авторов того текста.
Для группы экспертов и менеджеров культуры, близкой к СТД (Чуковская, Рубинштейн, Разлогов, Калягин, Урин) нынешняя дискуссия — возможность реанимировать текст Ивлиева и все-таки протащить его в том или ином режиме через правительство и Госдуму. Впрочем, за три года было принято множество новых «недружественных» актов в отношении культурной сферы. Еще больше таких законов написано и пока не принято. Проект закона о качестве, проект закона о социальном заказе, 83-ФЗ и, конечно, все, что связано с госзакупками, — это ровно то, что здесь и сейчас мешает нормальному функционированию культурного поля.
Деятели культуры ни много ни мало хотели бы согласовывать на уровне профессиональных объединений те законопроекты, которые касаются их отраслей. Так, законы о кино, по их мысли, должен утверждать Союз кинематографистов, законы о театре — Союз театральных деятелей, законы об искусстве — Союз художников и так далее. Впрочем, мастера культуры едва ли рассчитывают на успех в ближайшей перспективе. Они склоняются к тому, что дело в конечном счете будет отложено в долгий ящик. Представители культурной сферы будут довольны, даже если удастся реализовать программу-минимум: отменить 44-ФЗ для учреждений культуры. В конце концов, в поддержку такой новеллы недвусмысленно высказывался сам президент.
