18+
Во вторник, 14 ноября (уж извините, что заглядываю в такое далекое прошлое), в Москве произошло любопытное (правда, поначалу таким не казавшееся) и знаменательное событие. Владимир Путин принял в Кремле президента Южной Осетии Анатолия Бибилова. После этого состоялся брифинг, демонстрировавшийся российскими телеканалами. На нем Путин сообщил о том, что Россия и впредь будет помогать кавказской республике, о чем все, думаю, и без этого напоминания были прекрасно осведомлены. Пресс-служба российского лидера выложила отчет о встрече и брифинге, в новостях в течение дня крутили репортажи, посвященные этой встрече.
Внимание к весьма рядовому эпизоду казалось необъяснимым. Ни о каких эпохальных решениях или проектах речи не шло: обсуждались моменты, которые легко можно было бы назвать рабочими. Брифинга встреча явно не заслуживала. Понятно, что Южная Осетия — это непреходящая боль Грузии, но таковой она останется и без столь богато обставленного, театрализованного представления. В общем, смысл послания был не вполне ясен до тех пор, пока Владимир Путин не связался по собственной инициативе с главами Донецкой и Луганской народных республик, чтобы обсудить с ними ряд проблем. Здесь тоже все было организовано по-взрослому. Подробнейший отчет пресс-службы, направленный в российские медиа, рассказ президента о том, как во время службы в храме к нему обратился украинский политик Виктор Медведчук с просьбой помочь в решении подвешенного вопроса об обмене пленными между Украиной и Донбассом. Все было сделано для того, чтобы и эта беседа обрела масштаб и значимость.
В тот момент пазл сложился. Вероятность того, что общение Путина с Бибиловым и состоявшийся на следующий день разговор с Александром Захарченко и Игорем Плотницким — факты, никак не связанные, существует, но мне она кажется довольно сомнительной. Тогда как предположение, что президент России сделал акцент на общности и единой логике этих событий, мне представляется куда более обоснованным. Оба случая можно легко описать с помощью заголовка «Владимир Путин поговорил с главами регионов, поддерживаемых Россией и отстаивающих свою независимость». И здесь не будет ни слова неправды. То есть в каком-то смысле российский лидер при помощи нехитрой комбинации уравнял в статусе Южную Осетию и две республики Донбасса.
В каком смысле? Давайте разбираться. Процесс фрагментарного, частичного признания ЛНР И ДНР носит перманентный характер. Уже давно признаны и имеют полноценное хождение на российской территории республиканские документы, начиная со школьных аттестатов и вузовских дипломов, водительских прав и заканчивая паспортами. Летом на детском форуме в Артеке — к восторгу Донецка и Луганска и ярости Украины — Владимир Путин приветствовал в числе представителей самых разных стран делегации из Донецка и Луганска. На завершившемся недавно Фестивале молодежи и студентов Украине была выделена квота в 300 человек, но она была распределена между тремя субъектами. Догадайтесь, какими. В результате 200 человек, представлявших украинское государство, приехали на фестиваль из ДНР и ЛНР.
Теперь дело дошло до республик как государственных образований. Общение с их главами — это еще одно точечное признание. На сей раз воли населения, избравшего руководителями своих регионов конкретных людей — Захарченко и Плотницкого. Своим звонком глава России легитимировал и сами выборы, и их итоги, а значит, и общий порядок жизни, установившийся в республиках.
Вернемся к Южной Осетии. Войну, развязанную Михаилом Саакашвили, России пришлось останавливать самым радикальным способом — введением войск, разгромом грузинских Вооруженных сил, признанием бывших грузинских автономий самостоятельными государствами, размещением на их территории собственных военных баз. Мир, гарантированный российским оружием и российским же солдатом, установился на землях Абхазии и Южной Осетии навсегда.
На Украине дела обстоят прямо противоположным образом. Конца войне, развязанной Киевом, не видно. Все усилия Москвы, направленные на завершение боевых действий, наталкиваются на нежелание украинского руководства выполнять комплекс мер по реализации минских соглашений. Нормандский процесс — в глубоком цейтноте. Подключение США к мирному процессу дало, прямо скажем, результат, который скорее может считаться психиатрическим казусом. Во всяком случае расчеты и предложения спецпредставителя Госдепа по Украине Курта Волкера, как вернуть Донбасс под полный контроль Киева, российская сторона отправила в мусорную корзину.
Кажется, что выхода нет. А он есть. И наши зарубежные партнеры должны об этом знать и помнить. Президент ничуть не сожалеет о том выборе, который сделала Россия, взяв под защиту два маленьких кавказских народа. И она может сделать этот выбор еще раз, накрыв своими крылами народ Донбасса. Тем более что большая часть пути к признанию народных республик уже пройдена. Российский солдат и российское оружие, коль скоро они действительно появятся в Донецкой и Луганской республиках, станут гарантами нового мира, ждать который уже устали как жители обстреливаемого Донбасса, так, похоже, и президент России собственной персоной.
