18+
В последние месяцы отношения между Сербией и Россией становятся все более прохладными — вице-премьер страны Зорана Михайлович осудила спецоперацию РФ. Доцент кафедры теории и истории международных отношений СПбГУ Евгений Колосков в беседе с Daily Storm заявил, что в итоге Сербия может ввести санкции против России. Он отметил, что сейчас РФ нечего предложить Александру Вучичу, но при введении ограничений сербами им могут попросту перекрыть газ, как это случилось с частью Европы.
— Недавно власти Сербии сделали несколько прохладных заявлений о перспективах отношений с РФ, а ЕС призвал Белград определиться: либо он продолжает поддерживать Россию, либо вводит санкции. Какова вероятность, что Сербия пойдет на введение санкций против России?
— Я оцениваю это как достаточно высокую вероятность. Вся внешнеполитическая доктрина Сербии и экономическое сотрудничество, за исключением экспорта углеводорода, направлены на европейскую интеграцию.
Сложно сказать [когда Сербия введет санкции]. Все зависит от того, как будут развиваться внешнеполитические связи России с условным Западом. Если они будут по-прежнему оставаться на самом низком уровне со времен холодной войны или даже ухудшатся, то это произойдет, я думаю, в течение двух-трех месяцев максимум. Если начнутся переговоры, прямые или опосредованные, то, возможно, вопрос этих санкций будет не так критичен.
Мне кажется, что здесь вопрос не в экономическом факте. Понятно, что санкции Сербии против России вряд ли будут иметь критический характер для российской экономики. В большей степени здесь вопрос лояльности, того, что называется «европейским выбором». Подчеркну, что пока для Белграда план вступления в Евросоюз является основной внешнеполитической доктриной. Поэтому весьма странно не следовать общей политике, которая предлагается Брюсселем.
Понятно, что в ЕС тоже есть свои диссиденты — в лице Венгрии, например. Но тут уже вопрос, насколько Евросоюз сможет удерживать этот поток антироссийской направленности своих стран-членов.
— На прошлой неделе сербский вице-премьер Зорана Михайлович сказала, что Сербия движется к евроинтеграции, а также осудила спецоперацию РФ. Вучич сделал схожее, но более мягкое заявление. Можно ли сказать, что разношерстные заявления могут привести к внутриполитическому кризису в Сербии?
— Это сложно сказать. Все-таки со стороны кажется, что у Вучича безусловный карт-бланш как со стороны местного населения, так и со стороны различных международных структур, в первую очередь ЕС. Я не вижу какого-то кандидата от оппозиции и даже значимой оппозиции, которая могла бы угрожать президенту. Он [Вучич] сейчас чувствует себя достаточно уверенно.
Понятно, что для любого политика, особенного в таком традиционном регионе, стремление усидеть на двух стульях характерно. Понятно, что получать дешевые газ и нефть из России приятно, но для Сербии и Вучича лично особого выбора нет. Если перед ним поставят вопрос ребром, он выберет ЕС.
— Сегодня в Евросоюзе фактически говорят Сербии — условно — «пан или пропал»: либо Россия, либо ЕС. Что может Россия предложить Сербии в противовес этому брюссельскому ультиматуму, пока еще не введены санкции?
— Мне сложно ответить на этот вопрос. Я не знаю, чем Россия может заинтересовать Сербию. Мне кажется, что каких-то внятных предложений, концепции российской внешней политики на Балканах до сих пор нет. В последних внешнеполитических доктринах они, по-моему, вообще не присутствуют.
Нет никакого целеполагания здесь ни для российской внешней политики, ни для каких-то идеологических установок относительно будущих взаимоотношений между Белградом и Москвой. У Вучича это выбор между Европой и ничем. Мне кажется, выбор здесь очевиден. Россия сейчас не в том положении, чтобы что-то предлагать, например, экономическую помощь.
В России сейчас нет успешной интеграционной модели, ОДКБ находится в странном положении. Сложно уверенно сказать, что это такое, но точно не успешная интеграционная модель, как Евразийский союз.
Предложить Сербии Евразийский союз как альтернативу ЕС? Это звучит странно. Пока у Сербии нейтральный статус, она не вступает в военно-политический блок. Следовательно, ОДКБ тоже ей неинтересна даже юридически. Это требует изменения Конституции, очень сложная проблема.
Да, возможно какое-то сотрудничество, например по косовскому вопросу. В принципе, это перебивается ролью Китая, он тоже достаточно категоричен в этом вопросе. Я сейчас не вижу каких-то перспектив. Я думаю, что это вопрос времени.
— Когда Сербия введет санкции, как Россия может ответить? Первое, что приходит на ум, как сказал президент Вучич, — о фантастических ценах на российский газ. Можно сказать, что РФ сможет перекрыть кран Сербии?
— Честно говоря, я уверен, что постараются. Думаю, что реакция будет настолько же эмоциональной, как при вступлении Черногории в НАТО. До определенного периода Черногория тоже была близким другом России на Балканах, но после вступления в НАТО отношения резко изменились. У нас пропали прямые рейсы и так далее. Это может быть также создание инфраструктурных сложностей.
По поводу газа я, честно говоря, не знаю, насколько это прямое решение России. Есть ли какая-то ответственность перед Белградом у России? Понятно, что если есть такая возможность, то ее, скорее всего, реализуют. Что западные страны называют газовым шантажом, скорее всего, будет применено к Сербии в том числе. Если это применяется ко всей Европе, то почему это не применяется к Белграду?!
— Есть мнение: отношение РФ с Сербией и Венгрией — это чисто пиарная история. Вы согласный с такой оценкой?
— Я бы не сказал, что это совсем уж рекламная история. Я бы не назвал это союзничеством, тем более с Венгрией. Сербия официально не может вступать в военно-политические союзы, а Венгрия, вообще-то, член НАТО. Тут всем понятно, на чьей она стороне. Но определенный уровень взаимопонимания с Сербией присутствует. Сербия, как нейтральный представитель «балканской шестерки», интересна и значима для России.
Другой вопрос — как успешно это сотрудничество протекает. Он очень болезненный. Это вообще вопрос общероссийской дипломатии. Я не буду первым, кто скажет, что есть вопросы к данной сфере внешнеполитической деятельности РФ.
— Громкий инцидент: несколько лет назад Мария Захарова фото из Белого дома сравнила с кадрами из «Основного инстинкта». Мог ли этот инцидент создать затаенную обиду?
— Думаю, нет, потому что балканская политика достаточно в этом плане грязноватая. Много громких заявлений и взаимных обид, они к этому относятся спокойнее. Тем более там были и официальные извинения со всех сторон. Не думаю, что это может стать причиной. Нельзя сказать, что совсем были удовлетворены извинениями. Но насколько я знаю, лично Путин извинялся, а это, я считаю, показатель добрых намерений. Не думаю, что это как-то повлияет.
— Непризнание Косово со стороны России. Если не говорить об экономических рычагах, Россия может увеличить поддержку, чтобы Сербия не присоединялась к санкциям?
— В этом моменте нет рычагов, потому что отношения между Белградом и Приштиной развивались по той дорожной карте, которая предложена Брюсселем и Вашингтоном. В рамках Брюссельского соглашения все идет в сторону неофициального признания.
Понятно, что процесс замедляется обеими сторонами по целому ряду причин. Последний инцидент мы видели в августе. Но мне кажется, что Москва утратила влияние по данному вопросу. Принципиальная поддержка со стороны Москвы приятна Белграду, но она не панацея. Что может Россия еще предложить, помимо блокирования статуса? Плюс, опять же, тот же самый Пекин может перехватить функции Москвы.
