18+
Спустя час после новостей об убийстве Бабченко я созвонился с главным редактором, чтобы решить, будем ли мы отправлять кого-то в Киев. Настя Кашеварова сказала мне писать некролог про Аркадия, так как я три года проработал с ним, сидя за соседним столом в «Новой газете». В ответ я лишь промямлил что-то, захлебываясь слезами и задыхаясь. Никакого некролога я так и не написал. Не мог. Садился несколько раз, начинал, и снова голову сжимали тиски.
Хотел рассказать про юность, которой я отчасти обязан Бабченко, про качалку в подвале «Новой газеты», про «по пиву» на обеде, про стрельбу друг в друга из воздушки и выбитые двери в редакции, про драки с десантниками. Про то, каким я запомнил Аркашу: честным, добрым и смелым. Еще по «Новой газете», когда мы проверяли и подтверждали полученную информацию, не бросались оскорблениями налево и направо. Делили всех на своих и чужих.
И вот, спустя день, проведенный в пьяном сне, узнаю: жив. Продираю глаза, смотрю на запись его пресс-конференции и, честно говоря, о****аю.
Инсценировка, российские спецслужбы, спецоперация, СБУ — молодцы. Якобы все это нужно было для поимки преступников. Цель достигнута. Сначала радость, конечно. А потом — вопросы и ощущение, что это не Бабченко, а На*бабченко.
Он на пресс-конференции говорит о том, что СБУ предоставила данные о готовящемся покушении. Предоставили в том числе и фотографию из российского паспорта. Тут Аркадий подчеркивает: «Которая есть только в моем паспорте и в паспортном столе». Только там. Исходя из этого, Бабченко приходит к выводу, что это дело рук российских спецслужб. Итак, дважды Аркадий говорит про фотографию в паспорте и что она может быть получена ТОЛЬКО российскими спецслужбами. Вот такие факты причастности России к «убийству».
А зачем? Зачем убийцам доставать фотографию Бабченко 15-летней давности из паспортного стола, когда Google выдает сотни свежих снимков журналиста? Я вот не понимаю. Чтобы запалить себя, что ли? Чтобы в случае чего было понятно: да, это мы, русские?
За время, пока Бабченко был «мертв», Украина успела обвинить в этом Россию. Мы, привыкшие отвечать на обвинения в проседании Пизанской башни, называем все чушью и провокацией. Европа требует тщательного расследования, СМИ пишут о возможных санкциях против России.
Оживший Бабченко рассказывает о том, что благодаря «спецоперации» удалось предотвратить целую серию террористических актов на территории Украины, говорит о собранных «неопровержимых» доказательствах. Доказательства эти я хочу видеть.
А вижу вместо этого — фрагмент видео, где показано, как кто-то считает деньги, и съемку задержания неизвестного человека. Все. И этого должно быть достаточно? Ребята, вы серьезно?! Запустить самые страшные в моей жизни fake news и пытаться втирать какую-то дичь? К чему все это, ребята? Этого недостаточно.
Мир хочет видеть доказательства. Последовательно собранные, структурированные доказательства. Иначе случившееся станет, пожалуй, самой громкой и тупейшей провокацией, которую можно было придумать. Как Европа собирается сотрудничать с fake government? Как серьезно после этого относиться к стране, где президент знал об этом?
Убедите меня, что это правда. Убедите, что Россия пыталась сделать такое. Да, я буду гражданином государства, которое творит зло.
А в противном случае этот текст — запоздалый некролог. Если я не увижу доказательств таких громких слов, журналист Аркадий Бабченко для меня погиб в Киеве 29 мая.
