18+
«Внучка» «Газпрома» — Московская объединенная энергетическая компания (МОЭК) — попала на первые полосы СМИ после «теплового блэкаута» на востоке столицы, когда из-за прорыва трубы в районе Гольяново сотни тысяч человек остались мерзнуть в своих домах.
Сразу после той аварии «Шторм» решил проверить, насколько законно работает МОЭК. Нам удалось обнаружить шесть схем: «депутатскую», «полицейскую», «водопроводную» и другие — через которые можно проследить связи крупнейших поставщиков МОЭК с большими чиновниками, отставными силовиками и выходцами из «Газпрома».
Спустя месяц мы представляем вторую часть нашего расследования по МОЭК: новые цифры, факты и лица.
Чтобы продать что-нибудь ненужное...
Когда первая статья была опубликована на нашем сайте, с редакцией связалась руководитель одного из подразделений МОЭК по имени Елена (имя изменено. — Примеч. «Шторма»). Мы договорились о встрече в одном из московских кафе.
«Схемы, о которых вы написали, действительно существуют, но они частично связаны не с самим МОЭК, а с головной компанией — «Газпром энергохолдинг», — рассказала Елена. — Надо понимать, что все закупки в МОЭК можно поделить на два типа. Плановые, по которым за определенного поставщика может «попросить» «Газпром энергохолдинг», и в компании выполняют это указание. И аварийные, которые полностью находятся в ведении МОЭК. И по ним уже отдельные сотрудники нашей компании выбирают, кому из потенциальных партнеров отдать предпочтение».
По словам нашей собеседницы, аварийная программа МОЭК является своеобразной «бездонной бочкой»: оборудование и материалы закупаются у «правильных» поставщиков с излишком и отправляются на склады на длительное хранение, откуда в итоге списываются, чтобы можно было заключить новые контракты на поставки.
«За прошедший год на склады попало материалов на четыре миллиарда рублей, — привела пример Елена. — Из них на реальный ремонт ушло деталей примерно на 500 миллионов. Остальное, а это 3,5 миллиарда, — пойдет под списание».
Такое массовое пополнение складов в МОЭК происходит благодаря двум схемам.
Первая — это схема с дублирующими поставками.
«В январе-феврале МОЭК принимает решение о проведении ремонтных работ на аварийном участке, — рассказала Елена о том, как работает схема с дублером. — Находится исполнитель, определяют, какие материалы он будет использовать. Когда все согласовали, МОЭК начинает процесс закупки. Весной исполнитель хочет приступать к работам, но закупка еще не состоялась. Мы просим подождать — они на словах соглашаются. Потом детали, наконец, приходят, и МОЭК предлагает их исполнителю. Но исполнители говорят: «Не надо, мы уже завершаем работы». А затем выставляют в МОЭК счет на оплату материалов, которые они были вынуждены приобрести за свой счет».
Вторая схема связана с безадресными закупками — теми, которые производятся в целях пополнения аварийного запаса.
«Простой пример — шаровые краны, — объяснила Елена. — В 2016 году их закупили на несколько сотен миллионов рублей. Использовали от силы десятую часть. Остальное осталось на складах. А в 2017 году происходят такие же безадресные закупки — по тем же кранам. И тоже на сотни миллионов».
Однако, как говорит наша собеседница, в МОЭК действуют не только схемы, позволяющие пополнять склады, но и очищать их — тоже с потенциальной выгодой для себя.
В 2014 году Ростехнадзор издал приказ №116, регулирующий, помимо прочего, использование стальных труб. В документе говорится, что трубы, ранее бывшие в употреблении, при монтаже, ремонте, реконструкции применять нельзя».
«Для МОЭК это означает то, что все трубы, использованные для устройства байпасов — временных трубопроводов, должны быть утилизированы, — рассказала Елена. — Представьте, мы закупаем такие трубы, условно, на 100 миллионов рублей, а затем вынуждены их списывать в металлолом за 12 миллионов рублей. Амортизация по ним минимальная, но таков закон. Однако в партнерах у МОЭК есть компания из ближайшего Подмосковья, которая берет эти трубы на утилизацию, но вместо этого, по моей информации, отдает их на другой областной завод, где их пескоструят и заново продают как новые».
Мы хотим подчеркнуть, что информацию нашего источника в МОЭК о схемах пополнения складов и утилизации материалов (в отличии от информации о закупках), проверить на основе открытых источников невозможно. Редакция «Шторма» обращалась в МОЭК с просьбой дать комментарий, объяснив или опровергнув указанные факты, однако ответа из пресс-службы компании мы не получили.
...нужно купить что-нибудь ненужное
Сотрудница МОЭК уверена: такие массовые закупки нужны для того, чтобы компании, близкие к управлению закупок и обеспечения, получили выгодные контракты.
«Традиционная сумма отката по таким соглашения составляет от 15 до 40%, — рассказала собеседник издания. — У МОЭК существует несколько компаний-партнеров, с которыми такое взаимодействие происходит на постоянной основе. Иногда возникают разовые договоренности с теми или иными фирмами. Проблемы составить техническое здание под будущего победителя — никакой нет».
В распоряжении «Шторма» оказался список закупок МОЭК в 2017 году. Мы выбрали три достаточно крупные позиции и проанализировали, насколько справедливы цены, которые устраивали МОЭК.
В первую очередь мы обратили внимание на шаровые краны.
Торги по этому лоту начались в мае и завершились в июле 2017 года. Победителями стали две компании: ООО «Угрешский завод трубопроводной арматуры» (им владеет Любовь Комиссаренко, связанная с семьей главы Мосводоканала Александра Пономаренко — главных бизнес-партнеров МОЭК; подробнее читайте в первой части нашего расследования в разделе «водоканальная» схема) и ООО «ТПП-Партнер».
МОЭК закупала 16 различных шаровых кранов.
Для анализа мы взяли самый массовый образец: кран Aquarius 400.2.2.1 (производства Угрешского завода трубопроводной арматуры). МОЭК требовалось 16 таких устройств либо их стопроцентных аналогов.
Заплатить за один такой образец в компании были готовы 1,21 миллиона рублей.
«Шторму» удалось обнаружить в интернете три аналога этого крана финского, польского и российского производств. Цена на них была гораздо ниже той, за которую был готов покупать Aquarius МОЭК.
Однако оговорка о стопроцентных аналогах автоматически исключала возможность поставки других кранов — из-за минимального расхождения в размерах.
Чтобы понять, возможно ли реальное применение этих шаровых кранов вместо указанного МОЭК Aquarius, мы обратились в Российскую ассоциацию водоснабжения и водоотведения (РАВВ).
«МОЭК при формировании технического задания учитывают требования специалистов, которые будут обслуживать и монтировать эти узлы, — рассказал «Шторму» Георгий Самбурский, руководитель департамента водоподготовки РАВВ. — Достаточно важно иметь постоянный строительный размер того крана, который вы будете устанавливать, чтобы не испытывать проблем с профилактическим ремонтом или заменой этого узла. Если говорить о том, можно ли компенсировать прокладками или дополнительным переходником расхождение в миллиметрах — да, можно. Однако это не инженерное решение».
Следующая позиция для анализа — поставка отечественных насосов. Торги также проходили с мая по июль. Победили ООО «Экомаш» и ООО «Элис», а цена упала с 62 до 61 миллиона рублей.
Здесь позиций еще больше — 58. Вновь выбрали для анализа ту, где больше всего закупается штук: насос КМ-80-65-160/2-5 7,5/2900.
Найти аналог в интернете не составляет никаких проблем. Причем цены на них ниже той, которую готов платить МОЭК. Поэтому в дополнение к обнаруженным в Сети прайс-листам отыскали государственные компании, которые закупали аналогичное оборудование.
Оказалось, что в сентябре 2017 года ГБУ «ЭВАЖД» (занимается обслуживанием сталинских высоток в Москве) закупало аналогичные насосы. И у них расчет цен оказался иным, чем у МОЭК. В «ЭВАЖД» были готовы заплатить за КМ-80-65-160/2-5 7,5/2900 — без малого 39 тысяч рублей, но никак не 60 тысяч.
Люди и должности
«То, что сейчас происходит в МОЭК, — это нечто совершенно ненормальное, — рассказала Елена. — Понятно, что воровали всегда. Но при Лужкове, когда компания была городской, закупали хорошее скандинавское оборудование, которое теперь приходится списывать со слезами на глазах. Сейчас же и воруют, и покупают не пойми что. На испытания привозят пять насосов, и все пять показывают течь. Или металлические оградки — с них через месяц краска осыпается, и из-под нее ржавчина вылезает. Все последние аварии именно из-за такого подхода».
По словам Елены, в той схеме, которую практикуют в МОЭК, сейчас задействованы пять человек.
«Нижнее звено — человек в отделе контроля цен, в обязанности которого входит записывать в контракты расчетную цену, — рассказала наша собеседница. — Там сейчас новая девушка, которая сама ничего не решает, и немного в шоке от того, в какие обстоятельства попала. Над ней — два человека из управления закупок и обеспечения. Причем один из них — бывший сотрудник полиции. Он завязан на еще одного своего коллегу, но уже с более серьезными звездами. Это один из заместителей директора МОЭК. И курирует всю четверку, насколько мне известно, член совета директоров. Тоже выходец из системы МВД».
PS.
Помимо ПАО «МОЭК» «Шторм» отправил запрос в головную организацию – ООО «Газпром энергохолдинг» — с просьбой прокомментировать изложенные в материале факты. Оперативно ответ представлен не был. Как только он будет получен, мы дополним им этот материал.
