18+
Огонь ползет, словно клубок ядовитых змей, по сухой траве, дым застилает глаза, горячий ветер несет пепел и песок оттуда, где минуту назад была степь. Пожар идет по земле, его раздувает почти шквальный ветер. Как молнии, то тут, то там по степи пробегают все новые и новые змеи пламени, оставляя за собой черноту и смерть. Это настоящая Пустошь Смауга, место, где драконы поглотили травяную долину.
Несколько человек с ручными поливалками встречают стихию грудью. Это работники Даурского заповедника, в котором сгорело больше пяти тысяч гектаров степи (в прилегающих заказниках уничтожены десятки тысяч гектаров). 18 апреля они увидели на картах спутникового мониторинга в Монголии красный огонек — термоточку. Всего в 50 километрах от границы начался степной пожар, который уже 19 апреля, не насытившись бесконечной монгольской равниной, ворвался на территорию России.
Заповедник
Даурский заповедник располагается в степях, на самой границе России с Монголией. С 2017 года эта территория вместе с монгольским заповедником «Монгол Дагуур» и китайским озером Далайнор признана объектом всемирного наследия ЮНЕСКО.
Особый статус территории не спасает от огненной стихии. Как и у нас, в Монголии местное население сжигает по весне сухую траву. Бытует мнение, что так почва получает много минеральных удобрений из золы. Но это не так: из-за ветра всю золу сдувает, остается только уголь. Также часто такие палы травы называют контролируемыми. Это тоже не так: при шквальном ветре скорость движения пламени достигает 30 километров в час. Огонь в таких условиях не удается сдерживать.
«Ветер хлещет по лицу песком и пеплом, становится трудно дышать. Ждешь часами, а огня все нет. Потом видишь вскакивающие языки пламени, выходишь из машины встречать, но они исчезают. Опять мелькнут в другом месте и пропадут. Кожей чувствуешь жар, но тушить нечего — ничего не видно. Потом оказывается, что огонь уже далеко за твоей спиной», — так описывает степной пожар ведущий научный сотрудник Даурского заповедника, кандидат биологических наук Вадим Кирилюк.
В пожаре, который тушили сотрудники заповедника и жители окрестных поселков, ни один человек не погиб. Но сгорело 37 домов и множество стоянок животноводов. Сейчас для погорельцев собирают гуманитарную помощь. Сгинуло не только имущество. Множество редких животных, в том числе краснокнижные дзерены, задохнулись или сгорели заживо. По сути, гибнет все, что двигается медленнее пламени и не живет в глубоких норах. Сгорают ежи, птичьи гнезда, зайчата.
Тушить степные пожары очень сложно. Здесь не поможет одна только авиация. Нужны люди и те самые ручные поливалки, а еще установки высокого давления, как на автомойках. Их ставят на УАЗы и выводят в авангард.
«Это (установки высокого давления. — Примеч. Daily Storm) лучшее средство в степи, но если скорость ветра больше 10-12 метров в секунду, то догнать огонь невозможно, пока ветер не стихнет. А было 25-30 метров в секунду. С фронта тоже не потушишь такой пожар: горящие куски аргала (сухого навоза. — Примеч. Daily Storm) летят на многие сотни метров вперед, даже в местах, где совсем нет травы», — поясняет Вадим Кирилюк.
30 человек на километры степей
Горят не только заповедники: почти все Забайкалье и Дальний Восток во власти огненной стихии. 17 населенных пунктов обратились в пепел, ущерб оценивают в 280 миллионов рублей. Около 400 человек остались без крова.
Сейчас в большинстве районов пожары локализованы или потушены. Где-то просто больше нечему гореть. В основном с пожарами борются силы МЧС. Вооруженные спецтехникой спасатели ликвидируют очаг за очагом, оттесняя огонь от населенных пунктов.
«Сейчас речь идет о таких площадях пожаров, что потребуются десятки сбросов воды в сутки. Это не значит, что авиация бесполезна. Нужны все силы: и «Авиалесоохрана», и десантники, и МЧС. Но в первую очередь надо отбивать у огня населенные пункты. Особенно с учетом того, что обещают ураганный ветер», — сказал Daily Storm руководитель противопожарного отдела Гринпис России Григорий Куксин.
Куксин вместе с другими добровольцами сейчас на передовой огненного фронта — тушит пожары и помогает пострадавшим. Добровольные лесные пожарные в Забайкальском крае работают вместе со специалистами МЧС. Их немного, всего в отряде 50 человек, на пожарах работают 30. Договариваются с официальными пожарными, выезжают на место и приступают к работе.
«Сначала сбиваем пламя, затем дотушиваем, проливаем кромку, затем разгребаем ее. Очищаем от полусгоревших сучьев, стволов, веток. Проверяем еще раз, чтобы убедиться в том, что дальнейшее распространение огня невозможно. Затем докладываем об этом руководителю тушения пожара. Он решает, на какой участок нас перебросить, и алгоритм повторяется», — рассказал замруководителя добровольцев Роман Нуштаев.
Взаимодействие с МЧС для волонтеров — дело тяжелое, ведь по закону пожарные отвечают за добровольцев. И просто так пускать людей в зону чрезвычайной ситуации никто не станет. Но обычно удается договориться. Иногда добровольцы вообще оказываются на пожаре первыми, тогда они сообщают в МЧС о новом очаге.
Добровольных пожарных обычно набирают через соцсети, есть в команде не только взрослые люди, но и школьники. На пожары, правда, несовершеннолетние не ездят, зато помогают с просветительской работой и предупреждением их возникновения.
«Лично я стал огнеборцем просто. Меня однажды друзья попросили подвезти их до места пожара. Они тушили, а я не смог остаться в машине, стал тоже бороться с огнем и спасать прекрасную природу Забайкальского края. Нас всех объединяет то, что мы работаем по зову сердца, а не для галочки на бумажке», — рассказывает Нуштаев.
Сегодня стало известно, что управление Следственного комитета по Забайкальскому краю возбудило уголовные дела из-за халатности местных чиновников. Следователи должны изучить, как обеспечивалась противопожарная безопасность сгоревших поселков, а также дать оценку действиям или бездействию должностных лиц.
В то же время МЧС предупреждает о возможном усилении ветра в Забайкалье до 25-28 метров в секунду. Такой шквал способен вновь раздуть уже локализованные пожары и вызывать новую катастрофу.
