18+
В российских колониях и СИЗО к заключенным часто применяют силу. В СМИ регулярно появляется информация об очередных жалобах на пытки. Заключенные рассказывают о насилии в местах лишения свободы как о данности, но, по статистике, на каждые 44 заявления о неправомерном применении силы приходится лишь одно уголовное дело. В 2020 году ФСИН зарегистрировала 322 жалобы на незаконное применение силы сотрудниками колоний и СИЗО, но о количестве заведенных уголовных дел по итогам проверок информации нет. Опрошенные Daily Storm правозащитники уверены, что жалобы на насилие в местах лишения свободы из-за «корпоративной солидарности» не расследует Следственный комитет и без прямого указания президента вопрос решить не получится, а сотрудники ФСИН считают, что заключенные понимают только язык силы.
Самыми «лютыми» регионами для заключенных правозащитники называют Иркутскую, Ярославскую, Брянскую и Новосибирскую области. Именно из этих регионов поступает больше всего жалоб на неправомерное применение насилия. Иркутские и ярославские колонии в начале 2021 года и стали главными ньюсмейкерами федерального уровня в вопросе пыток над заключенными.
В начале марта в Иркутске были задержаны руководители местной ИК-6 Алексей Агапов и начальник оперативного отдела СИЗО-1 Максим Вольф в рамках уголовных дел об издевательствах над заключенными. Это не первое в этом году громкое уголовное дело о пытках в местах лишения свободы.
Подчиненные Агапова в колонии избили и связали скотчем заключенного и бросили его к сокамерникам, с которыми у мужчины были плохие отношения. Там его изнасиловали шваброй.
В СИЗО Вольфа заключенные, которые сотрудничали с администрацией, изнасиловали мужчину раскаленным кипятильником. В процессе кипятильник взорвался внутри заключенного.
Еще одно дело за применение силы к арестантам завели после видео из ярославской колонии №1, где сотрудники учреждения дубинками избивали заключенных.
Член Совета по правам человека при президенте и глава организации «Комитет по предотвращению пыток» Игорь Каляпин уверен, что ситуацию с пытками в колониях и СИЗО может решить только волевое решение президента. Дескать, законы у нас есть, но они не работают как надо, потому что сверху не было приказа навести порядок.
«Вообще, неплохо бы, чтобы от Путина поступил какой-то сигнал по этому поводу. Но вообще, у нас непосредственным правоприменителем, органом, который должен реагировать на жалобы, расследовать пытки, собирать доказательства и возбуждать уголовные дела, является Следственный комитет», — указал Каляпин.
Именно следователи СК должны расследовать нарушения закона, но, по словам Каляпина, «в 999 случаях из тысячи этого не делают».
«Есть корпоративная зависимость, солидарность в силовых структурах. Есть проблема, связанная с тем, что сотрудников местных ГУ ФСИН будет проверять местный следователь, например. Причин тому, что СК действует неэффективно, много. Нужно и законодательство подправлять, нужно, чтобы появилась та самая пресловутая политическая воля, потому что в данном случае это вещи, которые должны происходить сверху», — уверен Каляпин.
Также, по мнению правозащитника, для расследований пыток в местах лишения свободы должен быть создан специальный отдел Следственного комитета, где должны работать люди, не имеющие рабочих или дружеских контактов с силовиками, которых нужно будет проверять на нарушение закона.
Юрист общественного движения «Русь сидящая» Алексей Федяров согласен с мнением о «корпоративной солидарности», но указывает еще на одну сложность. Даже если жалоба на пытки или избиения была зарегистрирована, администрация колонии успевает подготовить «своих» свидетелей — зэков, которые сотрудничают с администрацией.
«Следователь, например, приезжает, а свидетелей ему выводят подготовленных, они говорят: «Избиений не было». После таких пояснений возбудить дело тяжело. Кроме того, сотрудники ведомств между собой общаются, это обычная связка», — разъясняет Федяров.
В местах лишения свободы действительно существует практика, когда силовым воздействием занимаются не сами сотрудники ФСИН, а «козлы» — заключенные, которые ради своей выгоды сотрудничают с администрацией колонии.
«Если говорить про методы, то в одних колониях сами сотрудники могут заключенного наказать. Дубинкой по пяткам, например, как в ярославской колонии. В некоторых колониях делают хитрее и сами никого не бьют, но формируют такие карательные отряды из самих заключенных», — рассказывает Игорь Каляпин.
Он отмечает, что избивать заключенных могут как ради того, чтобы выбить показания по каким-то другим уголовным делам, так и для личной выгоды, в качестве метода вымогательства.
«Ну и, естественно, чтобы вели себя спокойно. Такие вот методы воспитания», — уточняет правозащитник.
Каляпин считает, что пока не начнут реально расследовать пытки и наказывать за них, о каких-то других мерах профилактики и пресечения применения насилия говорить в принципе бессмысленно.
«Дальше можно говорить об оснащении сотрудников, об их обучении, чтобы научить людей работать, не применяя насилия. Я просто вижу, что сейчас это все в первую очередь не нужно самим сотрудникам. У них есть простой и понятный, хоть и незаконный способ воздействия. Ну и что, что незаконный? За это же все равно не наказывают», — говорит правозащитник.
Член ОНК правозащитница Марина Литвинович придерживается мнения, что пытки в колониях для охранителей — это способ воспитания, наведения порядка и метод коммуникации с заключенными.
«Пытки в колониях — это абсолютная норма, это способ наведения порядка, это способ человека сделать послушным, заставить соблюдать дисциплину в понимании сотрудников колонии. Это способ воспитания и коммуникации, к сожалению. Непонятно, можно ли ее победить уголовными делами, потому что это абсолютно повсеместная практика. Кого судить, если все так делают», — рассуждает Литвинович.
Она также отмечает, что чем дальше колония от большого города, тем больше там самоуправства, а условия — невыносимее.
Сотрудник одной из исправительных колоний в Иркутской области на правах анонимности рассказал Daily Storm, что в нынешней системе совсем без насилия обойтись вряд ли получится.
«Ну ты сам посуди. Они там по своим порядкам жить пытаются. А у нас в колонии свой порядок тоже есть. Ну и они вообще-то в тюрьме, а не мы. Честно, бывают такие отморозки, с которыми кроме как ******* не разберешься», — признается сотрудник ФСИН.
Он добавляет, что часто действительно бывают ситуации, когда применение силы необходимо, и в таких случаях «иногда можно переборщить».
«Мы, в принципе, нормальные люди все, обычные. Есть дураки, которым власть по голове бьет, конечно. Но как бы большинство из нас — не садисты. Просто работа. Ты вот пишешь, а я людей охраняю. Ну и ***** [бью] иногда, но не по кайфу, по делу только», — поделился собеседник с Daily Storm.
Сотрудник ФСИН в целом признает, что ситуация с насилием в российских колониях не очень хорошая. Но виноваты обе стороны.
«Ну слушай, у нас так повелось. Блатные там, козлы, шныри всякие, фраеры, петухи, не как в Америке, там, или Норвегии. Они провоцируют, там, бывает, или петушат кого-то, бунтуют еще. Всякое бывает. Ну как ты тут решишь? Мне может сказать: Сударь, извольте не беспределить?» — объясняет он Daily Storm.
Сотрудник ФСИН добавляет, что особо ретивых заключенных «приходится бить», чтобы «сломать [дух] сразу».
Кроме того, собеседник Daily Storm говорит, что в теории охрана тюрьмы должна воспитывать и убеждать зэков словом, но на практике это практически невозможно. Как минимум потому, что арестантов очень много и «искать к каждому индивидуальный подход» просто невозможно.
Один из бывших заключенных рассказал Daily Storm, что основных причин применения силовиками насилия в тюрьмах несколько.
«Если *********** [выпендривается] человек, то его будут бить. Или чтобы поломать сразу. Могут еще деньги таким способом выбивать или по приказу оперов, чтобы выбить показания», — заявил экс-заключенный Daily Storm.
Другой отсидевший был в беседе с Daily Storm гораздо категоричнее.
«Большинство вертухаев звереют со временем. Каждый арестант периодически отхватывает просто так. Система под это заточена. Тебя в тюрьму ломать отправляют, а не исправляться. Такое не исправить, поверь», — заключил собеседник.
Правозащитник Игорь Каляпин уверен, что чиновники не заинтересованы в том, чтобы силовики всегда действовали согласно букве закона.
«Чиновникам не очень интересно, чтобы силовики действовали по закону. Гораздо важнее, чтобы они действовали по приказу. Отсутствие этой политической воли обусловлено тем, что полиция или тюремщики, которые выполняют приказ, они любой власти всегда гораздо удобнее, чем те, что действуют по закону», — объяснил правозащитник.
Daily Storm задал вопрос представителю президента Дмитрию Пескову о том, следят ли в Кремле за ситуацией в российской пенитенциарной системе и не планирует ли Владимир Путин принять какие-то меры для возможного реформирования или стабилизации системы ФСИН, но на момент публикации пресс-секретарь прочитал сообщение, но не ответил на него.
По информации за 2015-2018 годы, регион с рекордным разрывом между числом сообщений о насилии в тюрьмах и количеством возбужденных по ним дел — Свердловская область: на 720 сообщений за четыре года приходится всего пять уголовных дел.
В Брянской области на 125 сообщений — одно дело, в Пермском крае — три дела на 323 сообщения, в Кемеровской области — три дела на 301 сообщение, в Мордовии — пять дел на 496 сообщений.
С 2015-го по 2019 год за неправомерное применение силы и спецсредств к заключенным были осуждены 123 сотрудника ФСИН. При этом, по информации фонда «Нужна помощь», с 2015-го по 2018-й поступило 6,5 тысячи жалоб на насилие в тюрьмах.
