18+
В Сибири сейчас горит около 2,8 миллиона гектаров леса, всего за этот год по всей России огнем уничтожено больше 10 миллионов гектаров. Большую часть лесов никто не тушит, хотя от гари задыхаются уже целые города и регионы. Рослесхоз считает, что делать это экономически нецелесообразно, ведь горят удаленные леса.
«Смотрите сами: ближайшая точка базирования [самолета-танкера] — в 500 километрах от пожара в тайге. Самолет летит туда-обратно, сбрасывает небольшой объем воды. Мы разоримся, если использовать авиацию для таких целей», — заявил советник главы Рослесхоза Александр Агафонов.
Губернатор Красноярского края Александр Усс считает, что тушить ничего не надо — достаточно дождаться дождя. Сколько времени россиянам предлагается ждать, Усс не уточнил. «Это труднодоступная, горимая территория, где пожары происходят ежегодно, и рассматривается как у нас, так и во всем мире как естественное, природное явление. Эти труднодоступные территории, как и у нас, так и в Канаде, США, Мексике тушатся естественным путем — выпадением осадков», — сказал Усс.
С таким подходом не согласны лесопромышленники, которые знают, какова выгода от эксплуатации такого труднодоступного леса. Бизнес готов даже следить за территориями, лишь бы не нести экономические потери в будущем. А ущерб колоссален, по подсчетам как государственных, так и частных специалистов. Например, сегодня в России горит примерно в два раза больше леса, чем весь лесопромышленный комплекс страны вырубает за год.
Опрошенные Daily Storm эксперты считают, что стоимость леса, растущего на одном гектаре земли, может достигать 675 тысяч рублей. Таким образом, в год Россия теряет от лесных пожаров порядка семи миллиардов рублей. И это только потери от сгоревшей древесины — на тушение и ликвидацию последствий пожаров, возникших вблизи населенных пунктов, уходит еще около 15 миллиардов.
По данным МЧС, в Красноярском крае на пожарах работают 637 человек и 315 единиц техники. Для сравнения, директор по лесному хозяйству холдинга «Алтайлес» Валерий Савин сообщил, что на балансе компании содержится 300 пожарных машин. Всех сил государственных огнеборцев хватает на тушение только 5% площади пожаров.
«Каждый год в России проходится огнем более 10 миллионов гектаров, в этом году это значение уже превышено... Официально пожары тушатся на 170 тысячах гектаров, это около 5%. Работают там, где огонь угрожает инфраструктуре и жилым домам», — рассказал директор FSC (Лесного попечительского совета) России Николай Шматков. По его словам, в этом есть смысл: так можно существенно сэкономить на тушении. Однако проблемные стороны очевидны любому специалисту: в России всерьез не думают о темпах потерь лесов, а экологические проблемы вообще мало кого волнуют.
«[И других] проблем множество. Это и задымление, перевалившее за Урал. Пока оно до Москвы не дойдет, ничего не будет сделано. Экономический ущерб тоже ощутимый: у крупных лесозаготовителей есть амбиции рубить отдаленные леса. Сгорает по площади в два-три раза больше, чем рубится. А также нас ждет существенный экологический ущерб: мало того что пожары выбрасывают огромное количество парниковых газов, так еще и леса удерживают воду и защищают от паводков, которые этим летом мучают Сибирь», — объяснил Шматков.
Решить проблему готовы ответственные лесопромышленники — за свой счет. Готовы сами возводить наблюдательные вышки, делать просеки и содержать пожарные команды. Так, компания из Алтайского края «Алтайлес» арендует у государства чуть больше миллиона гектаров леса. Бизнесмены создали на территории полноценную систему пожарной безопасности, что позволяет избегать возгораний.
«Нам удается удерживать ситуацию под контролем, поскольку у нас в крае в разы превышаются нормативы по противопожарному обустройству лесов. Мы создаем противопожарные полосы, просеки, разрывы, мониторим пожары. У нас 104 наблюдательные вышки, и мы как нигде своевременно обнаруживаем лесные пожары. Чтобы использовать лес, нужно его сохранить, — поделился опытом директор по лесному хозяйству Валерий Савин. — Все это не свойственно большинству российских лесопользователей. Наше законодательство вообще не возлагает на арендаторов лесных участков такие функции».
Савин уточнил, что тушить приходится не только свои участки. Команды выезжают и к соседям. Все затраты на мониторинг и тушение с лихвой окупаются, поскольку здоровый негорелый лес способен бесконечно долго приносить прибыль.
Лесные пожарные, служащие при компаниях-лесозаготовителях, работают, конечно, не сами по себе. Исполняющий обязанности директора по лесообеспечению Лесосибирского ЛДК №1, входящего в Segezha Group, Евгений Косьяненко сообщил Daily Storm, что пожарные бригады участвуют в учениях вместе с МЧС, только в этом году частные и государственные пожарные тренировались вместе 14 раз.
«Частные пожарные работают в группах по 8-20 человек и вооружены до зубов. Это позволяет вовремя реагировать на опасность. «От компании-арендатора на пожароопасный период создаются мобильные бригады от 8 до 20 человек. Им дается техника: как правило, это трелевочник для транспортировки бревен, гусеничный тягач-транспортер, УАЗ, лесопожарный трактор, бульдозер. Об очагах сообщает лесная авиация», — рассказал Косьяненко.
Однако как бы ни старались ответственные лесозаготовители, тайга в России год от года горит. Директор FSC в России Николай Шматков считает, что ситуацию частично может спасти введение уголовной ответственности в отношении лесопромышленников. Сейчас с умом к заготовкам подходят отдельные компании, заинтересованные в долгой работе в стране. «Где есть бизнес, там ответственность за тушение должна быть на нем, а где нет — там должны органы управления лесами работать. Однако в Сибири арендованных лесов немного и особенного эффекта, может, и не получится», — пояснил Шматков.
В России вообще слишком мягкие законы в лесном секторе, считает директор по лесному хозяйству холдинга «Алтайлес». Получается, за тайгой вообще никто не следит. «У нас существуют противопожарные нормативы, но они очень низкие. Для эксплуатационных лесов они вообще минимальны, — обратил внимание Савин. — На мой взгляд, нужно определить зоны, пригодные для эксплуатации лесов, и организовать там максимальную охрану от пожаров. Этим мы сохраним леса, пригодные для эксплуатации, и сможем наблюдать за недоступными лесами».
Всего месяц назад, 28 июня, ушел в отставку глава Рослесхоза Иван Валентик. Он возглавлял ведомство с 2014 года, в январе 2019-го глава Совфеда Валентина Матвиенко поставила ему за работу «неуд». «Пошел руководителем Рослесхоза — соответствуй», — заявила Матвиенко. Врио главы ведомства стал Михаил Клинов. Пока на новом посту ему явно не везет.
