18+
9 мая в Москве прошел торжественный парад, посвященный 76-й годовщине Победы в Великой Отечественной войне.
— Смотри, сынок! Это ветеран войны. Он воевал и защищал моих бабушек и дедушек, — впопыхах говорит мужчина, проталкиваясь через толпу и крепко держа за руку мальчика лет 8-10. — Может быть, мы больше их не увидим. Запоминай!
За час до начала торжественного парада, около 9 утра, на трибуны у самых стен Кремля постепенно, машина за машиной, прибывали ветераны. Стареньких бабушек и дедушек с наградами фактически во всю грудь не испугали ни дальняя дорога, ни холодная погода. Сегодня они пришли, чтобы отдать долг памяти павшим товарищам, чтобы снова вспомнить, как для каждого из них начиналась война. В минуту молчания все без исключения ветераны встали.
— Я ушел на фронт добровольно, работал на авиационном заводе, и у меня погиб старший брат — летчик. Ушел за ним. Служил в 100-й воздушной армии, мы освобождали Венгерскую Республику, Австрийскую Республику и Чехословацкую. Для нас война закончилась 12 мая. А парад — это радость души. Самое главное, что все мы остались живы, что сейчас уже существует третье поколение, и ежегодно отмечаем парад. Парад — это доказательство того, что Россия — это сила, — делится Семен Яковлевич Люлько.
Уже немного сбивчиво, но бывшие военнослужащие припоминают, как уходили на фронт, как пришлось встретиться лицом к лицу с противником и какой для них стала Великая Отечественная война.
— Моя военная служба началась в 43-м году. Попал в воздушно-десантные войска, которые были в районе Дмитрова. Потом нас преобразовали в пехоту и отправили на фронт в конце 44-го. Мой боевой путь был от Будапешта до Вены. Я был на фронте 17 дней на передовой — это очень и очень много для пехоты. Многие погибли, и 7 апреля 45-го меня тяжело ранили, попал в госпиталь, — рассказывает Борис Васильевич.
Если брать сам парад, то он прошел стандартно и даже как-то обыденно — тут не было каких-то серьезных технических новинок и маршей необычных подразделений. Да, и тучи, которые время от времени сгущались над головами зрителей, угрожая вот-вот разразиться дождем, не помешали состояться воздушному параду. И в атмосфере этой военной четкости и строгости внимание привлек лишь Владимир Путин, который заботливо укрыл от ветра своей курткой рядом сидящего ветерана.
Пустынные и до окончания парада перекрытые улицы постепенно стали наполняться случайными прохожими и празднующими. Мобилизовались по выходам из метро и предприимчивые торговцы, которые настойчиво предлагали военные пилотки, флаги и георгиевские ленточки.
— Пилотка — 600 рублей, — заявил корреспонденту Daily Storm короткостриженый школьник, придерживающий ногами два огромных пакета, где, вероятнее всего, и хранился весь его товар.
Немногие празднующие держали в руках гвоздики, ведь уже нет возможности торжественно вручить их ветеранам, оставалось лишь возложить цветы к памятникам.
— А как будут сюда ветераны приходить? — вопрошала в толпе Анна, темно-русая молодая женщина. — Если бы хоть солнышко вышло, а так… Вот моей бабушке 90 лет, и я ее в такую погоду не выпустила бы!
Девушка держала в одной руке айфон, а второй — крепко сжимала аккуратно завернутые снимки ветеранов, которые раньше приходили рассказать детишкам, да и подросткам, свои истории о войне. Она сюда, к Большому театру, приходит ежегодно, чтобы передать отснятые за 10 лет фотографии тем, кто однажды попал в объектив. Просто так, на память.
— А вот этот, я знаю мужчину, — Юлия показывает на фотографии пожилого улыбающегося мужчину и обращается к единственному пришедшему сюда ветерану Игорю Борисовичу. — Он был корреспондентом во время войны. Он мне даже подарил свою старенькую камеру. Да, прошел всю войну с камерой в руках. Я его последний раз в 2015-м видела. И все. Больше не приходил.
— Да-а, я тоже несколько раз тут был, в павильоне сфотографировался. Ну, знаете, если мы войну вспоминаем, то страшнее войны ничего нет. Уже чего нам бояться? Тяжело стоять, правда. Ну и этот вирус. Война, знаете, такая — по телевизору показывают, что у немцев все это кассеты и кассеты (пулеметные. — Примеч. Daily Storm), а там была мясорубка еще та…
– Да… Да и в прошлом году уже были только вот эти, — девушка кивает в сторону Большого театра. — Колонны памятника. Ну и колонны с артистами… А ветеранов нет совсем. Может, вы все-таки знаете этого ветерана?
Общей атмосферы праздника, как было в детстве, все-таки не ощущалась. Но, несмотря на это, сразу в нескольких местах звучали военные песни. Прямо на лестнице Большого театра выступал хор, который больше напоминал спонтанный, только что собранный из прохожих.
Чуть дальше небольшой группой пристроился еще один. Они звучно затягивали «Синий платочек», а облаченные в военную форму маленькие солдатики рассказывали стихи военных лет. Ушлые граждане тут же собирали деньги со зрителей в освобожденный для этих нужд пакет из-под печенья с надписью: «Свобода политзаключенным».
— Деда, ты выбирай, что тебе вот прям хочется! Не скромничай, я все оплачу. Сегодня день почитания старших, — говорит статный высокий мужчина, обращаясь к 70-летнему на вид старичку.
Дедушка только зашел в кафе отогреться, где, оценив его внешний вид, официант строго спросил, чего тот желает. Поставив костыли, а следом свою потертую котомку, старичок лишь буркнул: «Капучино. Отогреться». Официант попросил сразу оплатить, что посетитель сделал и сам.
— Дед, ты не скромничай. Молодой человек, что бы он еще ни заказал, принесите мне чек. Пусть деда отогреется. Да и праздник сегодня такой… Почитать старших.
Не найдя себе развлечений, кроме песен военных лет, большим строем, как на параде, люди двинулись прямиком к Красной площади. Речи о социальной дистанции да и о наличии медицинских масок даже не шло. Стали слышны отдаленные возгласы из громкоговорителя возле метро — оказалось, что площадь, столь желанная в праздник Победы, недоступна. На ее территории проводили демонтаж конструкций, а все входы перекрыли, советуя прогуляться по парку «Зарядье».
— Мам, то есть я так и не увижу ветеранов? — спросила белокурая девочка лет семи с георгиевской лентой на ярко-розовой куртке.
