18+
Под конец осенней сессии Госдума ужесточила уголовную ответственность за клевету в СМИ и интернете. Теперь за это грозит до пяти лет колонии вместо обязательных работ или крупного штрафа. Максимальное наказание предусмотрено для тех, кто публикует недостоверную информацию о тяжких и особо тяжких преступлениях, но до двух лет теперь могут получить авторы журналистских расследований, если не смогут обосновать в суде свои выводы. Правозащитники и юристы хотят не допустить потока жестких приговоров. Общественный резонанс, по их мнению, способен затруднить работу правоохранителей и следствия.
В новой версии статьи 128.1 Уголовного кодекса предусмотрен штраф до одного миллиона рублей или максимальный двухлетний срок за клевету, распространяемую публично. До трех лет или штраф до двух миллионов рублей светит за клевету с использованием служебного положения. За необоснованное обвинение человека в том, что он страдает опасным для окружающих заболеванием, грозит уже до четырех лет тюрьмы, штраф составит до трех миллионов. Во всех случаях суд может также ограничиться арестом либо принудительными работами.
Наиболее опасной, согласно поправкам, считается клевета в СМИ и интернете о тяжких преступлениях, а также если речь в публикации идет о посягательствах на половую неприкосновенность и половую свободу личности. Под эту формулировку по закону подпадают не только изнасилования и развратные действия, но и домогательства (133 УК). А скандалы о харассменте не так давно наделали много шума в российском обществе. Теперь за такой оговор можно получить пять лет или арест до полугода.
Правозащитники выступают единым фронтом против утвержденных Госдумой поправок. Daily Storm попытался узнать, какие предложения по исправлению ситуации у них есть. Выяснилось, что наиболее действенным методом защиты обвиняемых им видится широкое освещение судебных процессов о клевете. Такая же стратегия позволила затруднить работу гособвинителей в делах об оскорблении власти, рассказала доцент кафедры госуправления и публичной политики Института общественных наук РАНХиГС при президенте РФ, бывший член Совета по правам человека Екатерина Шульман.
«Первые дела об оскорблении власти были приняты адвокатами «Агоры», они вступали в эти процессы — а начинается все это обычно с каких-то провинциальных мест — и делали эти процессы шумными, громкими, долгими и вообще тяжелыми и неприятными как для местных правоохранителей, так и для судей. И, насколько я понимаю, до обещанных ста преследуемых за оскорбление власти мы не добрались, потому что местные правоохранители перестали эти дела заводить, это стало слишком хлопотно», — сказала правозащитница.
Подчеркивая успешность данной стратегии, Шульман добавила: «Павел Чиков, глава «Агоры», в одном из своих интервью писал, что вот, если бы в начале 2010-х годов, когда появилась статья за экстремизм (282 УК РФ), были бы такие правовые ресурсы, они бы ее тоже «затоптали» при самом рождении. То есть правоприменение надо сделать неудобным. А это можно сделать только процессуальным сопротивлением».
Говоря о возможном применении в ходе процессов по статье о клевете лингвистической экспертизы, доцент РАНХиГС назвала целый ряд мер, который позволит сделать экспертизу более независимой и структурированной: «Действенным инструментом был бы запрет на внутреннюю экспертизу, то есть чтобы законом была предусмотрена необходимость (для следствия) обращаться в независимые структуры». Положительно политолог также оценила возможное расширение полномочий адвокатуры, поскольку «сейчас стороны несравнимы по своему влиянию».
При этом Шульман отмечает, что любые попытки изменить процесс проведения судебных экспертиз потребуют большого количества правок в Уголовно-процессуальный и Гражданско-процессуальный кодексы. В нынешней ситуации, по ее мнению, добиться таких изменений почти нереально из-за отсутствия возможности у правозащитников влиять на законотворческий процесс.
С тем, что судебным процессам о клевете необходимо придавать больше общественного резонанса, согласен и доцент факультета социальных наук ВШЭ Дмитрий Дубровский. В качестве примера эффективной работы в этом поле собеседник Daily Storm упомянул свой проект — сайт Аmicus Сuriae, где он с коллегами выкладывает наиболее непрофессиональные, по их мнению, заключения судебных экспертов. Однако, как отмечает сам Дубровский, инициатива пока представляет собой «палку о двух концах», ведь главная ее задача — не раскрытие личностей плохих экспертов, а повышение качества судебной экспертизы в России.
Аmicus Сuriae демонстрирует неликвидность некоторых специалистов как судебных экспертов с приданием этому факту максимальной огласки. При этом Дмитрий Дубровский отмечает, что разглашение личной информации (например, места жительства эксперта) — довольно рискованное занятие. Он напомнил, что в Санкт-Петербурге в 2004 году убили эксперта и правозащитника Николая Гиренко. Правда, по мнению Дубровского, статья о клевете не подразумевает больших рисков для проводящих лингвистическую экспертизу для суда.
Говоря же о сложившейся системе лингвистической экспертизы, Дубровский охарактеризовал ее как крайне закрытую, добавив, что «ФСБ иногда пользуется в рамках экспертизы документами ДСП (для служебного пользования), которые являются секретными, их не найдешь в базе, я проверял». По мнению эксперта, это сильно ущемляет права стороны защиты, усложняет построение ее линии. Дубровский также отметил, что многие заключения лингвистических экспертиз сегодня выполняются в совершенно нереалистичные сроки, потому что процесс их написания доведен до автоматизма — в готовую форму экспертам лишь нужно вставить требуемый результат, и суд все равно примет такое экспертное заключение.
На вопрос Daily Storm о возможном решении проблем качества и объективности экспертизы за счет введения обязательного лицензирования или аттестации специалистов Дубровский ответил отрицательно. Он уверен, что в таком случае у силовиков появится еще один инструмент по отсеиванию ненужных экспертов. И тогда, по мнению исследователя, в экспертизе совершенно не останется независимых профессионалов.
Адвокаты, опрошенные Daily Storm, не ожидают в скором времени массового наплыва дел о клевете в российские суды. Президент московской адвокатской палаты Генри Резник, рассуждая о будущем правоприменении статьи, прогнозирует ее точечное использование в особых случаях или в отношении особо неугодных. К слову, по мнению Резника, для привлечения к ответственности по статье о клевете лингвистическая экспертиза будет нужна далеко не всегда, и все будет решаться в ходе столкновения сторон обвинения и защиты.
С ним во многом солидарен адвокат «Агоры» Дмитрий Динзе, который призвал все же подождать первых прецедентов по статье 128.1 УК в новой форме, чтобы лучше понять ее возможное поле правоприменения.
Адвокатов особенно беспокоит толкование понятия «клевета», содержащееся в части 2 статьи. Там идет речь о клевете, совершенной публично «в отношении нескольких лиц, в том числе индивидуально неопределенных». На опасность этой строчки указал в разговоре с Daily Storm директор Сахаровского центра и член Московской Хельсинкской группы Сергей Лукашевский. По его словам, на практике эта формулировка может привести к осуждению большого числа людей.
Лукашевский также считает, что ужесточение наказаний за клевету во многом направлено на урезание свободы слова. и в скором времени стоит ожидать процессов против тех, чьи слова не всегда нравятся власти. Под удар могут попасть и те критики, кто ранее как-либо пострадал от чиновников, и журналисты-расследователи.
Действительно, кому-то поправки дадут возможность добиться тюремного срока для обидчиков, и у многих такая перспектива может пересилить опасения вызвать эффект Стрейзанд. Если ранее авторам разоблачительных статей или резких постов в соцсетях, не подкрепленных железными доказательствами, грозил крупный штраф, то теперь те, на кого был направлен черный пиар или необоснованные обвинения, смогут поставить по-настоящему эффектную точку в суде. Вполне вероятно, что в связи с этим Россию ждет множество громких судебных баталий. Особенно, если сторонники обвиняемых будут стараться привлечь внимание общества к процессам.
Из Общественного совета при МВД РФ на момент публикации материала на вопросы Daily Storm комментария не поступило.
