18+
Экологическая трагедия на Камчатке горячо обсуждается в соцсетях. Там о проблеме заговорили впервые и там же история обросла недоверием и неточным толкованием. Если на берег выбросило столько животных, почему их нет на фотографиях Минприроды? Отчего пострадавшие серферы не сразу обратились в больницу? Масштабная катастрофа или локальная авария? В деталях ситуации нам помогла разобраться участница сборной России по серфингу Майя Рудик. Спортсменка рассказала о расшатанном здоровье и о том, что происходит на побережье прямо сейчас.
— Главной локацией в истории с отравленным океаном стал Халактырский пляж. Расскажите, что это за место?
— Халактырский пляж — невероятно красивый район полуострова. Это длинная береговая линия протяженностью 30-40 километров. Пляж находится примерно в 45 минутах езды от Петропавловска-Камчатского. Для серверов это своего рода Мекка. Здесь одни из лучших волн и хорошее место для любительских и профессиональных занятий. В прошлом году пляж не был особо популярен, но в этом сезоне я увидела совсем иную картину. В выходные люди обязательно едут из города на побережье.
— Первыми тревогу подняли серферы, которые тренировались у побережья. Все верно?
— Да. В принципе, это закономерно. Не потому, что серферы самые наблюдательные, просто мы максимум времени проводим у воды. Поскольку сейчас осень, туристов немного. Да и погода, сами понимаете, не Майами или Мальдивы. Загорать в это время года люди не ездят. Соответственно, пляж — наиболее популярное направление именно для серферов. Они наблюдали океан ежедневно в течение нескольких недель.
— Как быстро у спортсменов появились симптомы отравления?
— Я прилетела на Камчатку 22 сентября, но уже по дороге из аэропорта встречающие нас ребята обмолвились: в последнее время у многих серферов болят глаза, в них резь и продолжительная пелена — как будто смотришь на мир через поцарапанное стекло. Больших волнений это не вызвало, боль списали на активное солнце. Поэтому первую тренировку мы провели очень рано, в шесть часов утра, когда получить ожог просто невозможно. Но уже через 20-30 минут появились те самые симптомы. Тогда стало понятно: причина не в солнце, а в воде.
Параллельно проявлялись и другие признаки: тошнота, рвота, повышенная температура. В тот момент никто не связал эти два недуга — решили, что дело в пищевом отравлении. На Халактырском пляже разбиты еще несколько серф-лагерей. Когда стало известно, что там тоже не все в порядке, серферы забили тревогу. Воду отправили на экспертизу. Оказалось, боль и тошноту вызывал не планктон, а повышенное содержание нефтепродуктов (более чем в четыре раза) и фенола (в два раза).
— Кто-нибудь обращался в больницу?
— Поначалу нет. Симптомы, как я уже сказала, истолковали неверно. Плюс на фоне сложной ситуации с коронавирусом каждый считал своим долгом не отнимать время у врачей. Все старались меньше выезжать в город, избегать мест скопления людей, в том числе поликлиник.
Когда пришли отчеты по океану, мы все же записались к врачу. Офтальмолог диагностировал химический ожог глаз. У меня упало зрение. Сейчас болевых ощущений меньше, но все равно остается пелена в глазах, очертания предметов я вижу нечетко.
— В пятницу и субботу (2-3 октября) интернет облетели снимки мертвых животных, выброшенных на берег. Но уже скоро Минприроды Камчатского края опубликовало фото чистого берега. Как так?
— Кадры с трупами животных сделаны не на Халактырском пляже, а в бухтах — Малолагерной и Среднелагерной. Для наглядности — сравнение с Москвой. Представьте, что фотографии с животными сняты в Чертанове, а съемочная группа через пять дней приехала на Цветной бульвар. Так что я понимаю смуту в интернете.
Однако я лично была в бухтах 29 сентября. И испытала большой шок. Берег просто усыпан морскими звездами, морскими ежами без иголок... Я застала несколько штормов, но такого еще не видела. Местные жители тоже не помнят, чтобы на берег выбрасывало осьминогов. Очевидно, живность умерла в океане, а бушующий в эти дни шторм вынес ее на сушу.
На Халактырском пляже в эти дни была другая страшная картина. Океан стал меняться: белая пена превратилась в едко-желтую, зеленую. После шторма здесь выбросило на берег мертвую рыбу и морских звезд. Не так много, как в бухтах, но и не в таком количестве, как обычно.
Когда пришли данные химической экспертизы, мы решили больше не заходить в океан. В один из дней мы стояли на пляже, смотрели на волны, не думая, что это может быть опасно. Но в течение 30-40 минут у 15 человек одновременно начало першить в горле, появился кашель, потекли слезы. Как будто кто-то распылил перцовый баллончик. Стало понятно, что яд не только в воде, но и в воздухе.
— Губернатор Камчатского края назвал три версии экологической трагедии: разлив токсичных веществ, природные явления и сейсмическая активность. Чему вы больше всего доверяете, что рассказывают местные жители?
— Сама я не хочу делать предположений. Но среди местных версий много: утечка ракетного топлива, разлив нефти из танкера, слив химикатов с военного полигона. Многие говорят о захоронении химикатов. В большинстве люди упрекают военных и говорят, что загрязнения случались и прежде, но информацию постоянно замалчивали. В то же время жители рады, что впервые проблему вынесли на публику.
— «Движуха» заметна только в соцсетях или люди стараются принять меры офлайн?
— Пока все ограничивается соцсетями. Непонятно, что делать дальше, как очищать океан, а главное — от чего. Большое достижение, что о проблеме хотя бы заговорили.
Мы с моим напарником Дмитрием Ильясовым решили остаться на Камчатке и отложить медобследования в Москве, хотя и переживаем за свое здоровье. Пока местные врачи выявили только химический ожог роговицы. Но хорошо бы показаться токсикологам, эндокринологам, проверить органы дыхания. Загрязнение океана — наша общая беда, поэтому мы остаемся здесь — освещать ситуацию и ждать расследования прокуратуры.
— Встречалась ли информация в Сети, которая показалась вам возмутительной?
— Меня задели сомнения по поводу масштабности проблемы. Кто-то удивился, почему мы говорим о катастрофе, если пострадали всего десятки, а не сотни тысяч людей. Да, ожоги получили несколько серферов. Но если бы сейчас был сезон, хорошая погода, то, естественно, мы говорили бы совсем о других цифрах! Число жертв не умаляет проблемы.
— Сильно ли пострадали серф-школы и туристический бизнес из-за отравления океана?
— Не думаю. Основной сезон заканчивается как раз сейчас. Ребята уходят с пляжа своевременно.
— Что происходит в океане в настоящий момент?
— Как раз сегодня (5 октября) мы вернулись на пляж. Не потому, что там безопасно, а чтобы устранить неразбериху. Как и показывали природоохранные организации, пляж выглядит абсолютно обычно. Нет мертвых животных, зеленой пены. И это логично, природа движется — как выкинуло, так и смыло. К тому же в последние дни не было шторма, который бы дал понять, сколько мертвых животных остается на дне. Сегодня даже солнышко вышло. Но внешний вид лишь усыпляет бдительность. Мы простояли на берегу меньше часа и вновь почувствовали недомогание. Красивая картинка не врет. Но наши симптомы тоже.
