18+
В 1999 году Григорий Константинопольский снял один из главных русских фильмов всех времен — «8 ½ $» с Охлобыстиным и Бондарчуком. Еще он создал сотни клипов для Пугачевой, «Машины времени» и других. Были и другие картины, но все же последние 20 лет о Константинопольском было слышно не очень много, и уж точно мало кто верил, что он сделает что-то сопоставимое с абсурдистским шедевром конца 90-х. А вот зря не верили! Новая синефильская комедия «Русский бес» взяла приз за лучшую режиссуру на «Кинотавре». Безумие, скрепы, мрачный юмор — все как мы любим. «Шторм» узнал у режиссера, как это у него все получилось, почему он до сих пор не ушел из кино и чем Иван Макаревич лучше Никиты Ефремова.
— Григорий Михайлович, как тяжело Вам далась эта победа? Сколько пришлось обить порогов и сколько раз услышать нет?
— Про это обычно не говорят, но было очень тяжело: кому бы я ни приносил сценарий, я ото всех слышал отказ. Все! Все люди, имена которых хоть как-то причастны к кино, говорили мне нет! Это и менеджеры, и независимые продюсеры, и Минкульт — никто не захотел меня поддержать, а я не понимал, почему, ведь требовалось-то всего каких-то три копейки. Возможно, мои идеи казались им... ну, не то что бы радикальными, а, скажем так, странными? Надо ведь читать, вникать, тратить время? Впрочем, мне давно стоило бы к этому привыкнуть, тем более что самые необычные вещи чаще всего получаются, когда в них не верит никто, кроме тебя!
— Наверное, только эта мечта и помогла Вам снять картину?
— Скорее всего, так и есть. Я настолько сильно в нее поверил, что все получилось. И после долгих хождений все-таки нашелся человек, который сказал да: это был Андрей Новиков. Конечно, денег на фильм было очень мало. Что-то дал он, что-то мы собрали при помощи людей на сайте Planeta.ru — но картина все-таки вышла. Теперь, когда все позади, я понимаю, что это был чистейший эксперимент на уровне «а получится или нет»? И он удался.
— Скажите честно, отправляясь на фестиваль, верили, что победите?
— Скорее так: надеялся. До этого картину видел лишь очень узкий круг людей: те, кто отбирают фильмы, да пара друзей, которым симпатично то, что я делаю. Поэтому я страшно волновался. Как примут? Понравится или не понравится? Что скажут зрители? Но, к моей радости, публика приняла ее на отлично: и зал, и балконы были битком, а самое главное, я не видел, чтобы кто-нибудь уходил! Обычно ведь как бывает: кто-нибудь обязательно встанет и пойдет к выходу, а тут вообще никого. Один человек не считается. Это обычные дела.
— Довольны собой?
— Если бы мне не дали приз — я бы расстроился, но не так, чтобы уж совсем. Я человек не молодой и все про себя знаю. Теперь вот узнали окружающие — это приятно. А на самом деле — ну что такое эти призы?! Это все условно. Призы — на скачках, а когда занимаешься искусством, когда занимаешься какими-то художественными вещами, восприятие всего этого совсем иное.
— Что Вы хотели донести до зрителей, снимая это кино?
— Для меня «Русский бес» — это такая мрачная сатира на российское общество.
— На Россию нулевых?
— Нулевых? Почему? Нет, не только. А для других — это настоящий черный хоррор или даже философская притча. Рассказ о человеке, таком современном Раскольникове, который потерял себя, а нашел, когда было уже поздно. Кстати, в фильме много вольных трактовок Достоевского: там и что-то от «Бесов», и что-то от «Преступления и наказания»! Так что будет нескучно: местами смешно, а местами жутко!
— А главный герой — это Вы сами?
— Ох! Даже страшно подумать, мог ли я таким стать! Наверное, все-таки не я, а моя виртуальная версия. А если версия, то сам фильм я сравнил бы с компьютерной игрой: квестом, в котором герой может победить, а может — нет.
— Почему Вы поменяли исполнителя главной роли и вместо Никиты Ефремова играл Иван Макаревич?
— Так бывает, когда режиссер и актер не находят общий язык. Именно это случилось и у нас. Мы с Никитой просто не сработались, поэтому было принято решение позвать на роль Святослава другого человека.
— А нет ли в этом Вашей подсознательной тяги к русскому року, ведь Иван — сын фронтмена группы «Машина времени»?
— На самом деле, Иван на Андрея похож лишь внешне, он совсем другой, и с рок-н-роллом здесь нет никаких параллелей. А почему взял: знаете — с ним очень легко. Приятно и легко. Мы понимали друг друга с полуслова, и я с огромной теплотой вспоминаю время нашей совместной работы.
— Возвращаясь к «Кинотавру»: какие фильмы своих коллег из тех, что там показывали, Вы отметили бы особенно?
— Мне очень жаль, что я не посмотрел «Войну Анны» Алексея Федорченко, — говорят, отличный фильм. А так мне очень понравилась картина Сергея Ливнева «Ван Гоги» с Серебряковым и Ольбрыхским. Ливнев не снимал кино 23 года — и вдруг такой меткий выстрел! Правда, это больше для взрослых: молодым зрителям будет сложно. Очень интересная работа — «Слоны могут играть в футбол» Михаила Сегала. Сценарий такой, что не сразу понимаешь, что там происходит, но он держит! Держит до самого конца! И очень понравился фильм Авдотьи Смирновой «История одного назначения», в котором играет ее брат Леша. Если не ошибаюсь, эта картина потом завоевала приз зрительских симпатий.
— Вопрос, на который так сразу не ответить, но вдруг... Как Вы думаете, чего не хватает нашему современному кинематографу?
— Он, действительно, настолько сложный, что проще перечислить то, чего хватает. Но я все же попробую ответить: ладно денег — в современной киноиндустрии мало конкуренции! Вроде бы она и есть, и вроде бы даже жесткая, но попробуйте вспомнить режиссеров, и поймете, что их наперечет. Кстати, когда я Вам говорил про лучшие фильмы «Кинотавра», я упомянул лишь те, которые показывали в основной программе — дебютов я не видел. Очень хочу посмотреть «Кислоту» Александра Горчилина и «Глубокие реки» Владимира Битокова; говорят, что они действительно цепляют. Здорово, что у нас много молодой шпаны, которая, как пел Гребенщиков, сотрет нас с лица земли!
— Сотрет? Кстати, это правда, что у Вас много картин, которые по разным причинам до сих пор не могут выйти на экраны?
— Главная причина, наверное, одна: невозможность найти понимание с продюсерами. А таких картин не так уж и много, всего две, но мне вполне «хватает». Да они уже и не выйдут никогда, потому что поздно. Например, один из фильмов снят 12 лет назад. За это время он давно потерял свою остроту: зачем выпускать на экран то, что уже давно устарело?!
— Грустно звучит. Скажите, тяжело быть кинематографистом?
— Кино — это образ жизни. Это когда ты постоянно хочешь уйти из этой профессии, понимая ее бесперспективность, но никак не можешь это сделать. Это — постоянный конфликт с самим собой. Это — творческий кризис и безденежье. Другое дело, что сколько бы я ни давал себе обещаний его бросить, я всегда остаюсь. Куда я уйду, если я больше ничего не умею?! (Смеется.)
— Тогда расскажите, чего нам ждать в ближайшее время?
— Ну, если не в самое ближайшее, то в следующем году: мы начали работу над мюзиклом для бит-квартета «Секрет», продюсерами которого станут Николай Фоменко и Вячеслав Муругов. Вот я сейчас с Вами разговариваю и одновременно выбираю для него натуру: мы на побережье недалеко от Сочи. Какой же тут красивый вид! Надо запомнить это место и приехать сюда потом!
