18+
Они сожгли чучело Дональда Трампа, портреты Павла Дурова и намерены вмешаться в деятельность Илона Маска. Они разгромили штаб Алексея Навального и выселили его сторонников из центра Краснодара. «Отряды Путина», публикующие видео с неоднозначными акциями, уже стали символом стабильности: пропагандистская риторика вкупе с агрессией рисуют образ типичного «ватника». Но мы решили узнать этих людей поближе и прожить рядом с ними целую неделю, чтобы понять, что толкает (или кто) пенсионеров на провокационные действия.
Краснодар — прекрасное место, чтобы умереть. И не сочтите за грубость, это скорее комплимент. Во всяком случае, наблюдать за поспевающей черешней из окна в последние дни жизни приятнее, чем за автомобильными пробками. Не удивительно, что этот город популярен среди тех, кто собирается на пенсию. А что делать, когда квартира в Сибири продана, а черешня за окном уже не впечатляет? Наверное, в поисках ответа на этот вопрос группа краснодарских пенсионеров и решила проводить досуг за сжиганием чучела Дональда Трампа. Они — «Отряды Путина»: жесткая группировка пожилых людей, чья активность граничит с безумием. Свою любовь к президенту они выражают в сжигании портретов Павла Дурова, набегами на штаб Алексея Навального и другими истериками. Помню, просмотр ролика из их штаба вызвал у меня чувство стыда: за них, за себя и за страну. Бабульки со звериным оскалом вломились в офис, сорвали со стен портреты оппозиционера и начали провоцировать его сторонников на ответные действия.
Откуда столько любви к Путину и злобы ко всему остальному? В общем, мы с оператором отправились в Краснодар, чтобы поближе познакомиться с активом «боевого отряда». Их главный идеолог — Марат Динаев. Плотный мужчина с восточной внешностью, он моложе своих «боевых бабок» — ему чуть за 50. Его называют неудавшимся краснодарским политиком и основателем фонда «Социальная справедливость», на базе которого и работают «Отряды». В соцсети «ВКонтакте» сторонники Навального уже год наделяют его обидными титулами: «кремлевское чмо», «король дислайков» и просто «нехороший человек». Динаев на критику внимания не обращает и с завидной регулярностью выстреливает видеохитами с участием своих активисток.
Краснодар нас встретил прохладно — дождь и плюс 13 были идеальным фоном для мрачной недели, проведенной в компании полубезумных старушек. Штаб активистов расположился на улице Курчатова, что меня слегка позабавило: в моем родном Красноярске на улице с таким же названием находится дурдом. Таксист высадил нас у жилой кирпичной пятиэтажки родом из 60-х. «Бедненько, но чистенько» — говорят именно про такие дворы: цветущие палисадники с ведрами вместо урн у подъезда. Ни вывески, ни оголтелых криков «За Путина!», ни указателя — ничего. Но вот нам на пути встретилась миниатюрная старушка с сумкой. Характер заметен издалека: чуть что — может этой же сумкой и отоварить. Стало понятно: она либо к ним, либо про них наслышана.
«А где «Отряды Путина», не знаете?» — спросила я. Она махнула рукой: «Пойдемте». Это была Зинаида Павловна — метр с панамкой, согнутая тяжестью возраста. Как стало понятно позже, Зинаида Павловна больше всех ненавидит Навального и даже готова сжечь не только его портрет, но и его самого. В штабе нас уже ждали. Липкая лента для ловли мух на входе, потертый пол — ровесник дома, ободранные обои… Вполне возможно, здесь проходят не только собрания, но и «ритуальные убийства».
Основной актив — человек 10, засветившихся во всех роликах, — уселся в два ряда. Статистика гласит, что до 75-80 лет мужчин доживает вдвое меньше, чем женщин, но в штабе их оказалось совсем негусто. Два крепких дедушки, один из которых глубоко женат, вот и все разнообразие. Зато старушки на любой вкус и цвет: высокие и низкие, худые и полненькие, седые, крашеные и те, кто пока держится в своем натуральном цвете. Все как один разговорчивые, кто-то более артистичный, кто-то — менее. Все как и в любой другой группе людей, волею случая оказавшихся в одном помещении.
К нашему визиту они готовились, но сразу довериться, похоже, не планировали. Чтобы расшевелить и раскрепостить бабуль, способных закопать обидчиков России, понадобилось время. Пенсионерки сидели как привязанные, но охотно делились своими политическими взглядами. Трамп, Европа, ИГИЛ, Россия в кольце врагов... а Путин молодец — в какой-то момент собравшиеся заговорили голосом Владимира Соловьева.
«Недавно этот Telegram мы обсуждали. Что делает этот Дуров? Не дает код, где боевики прячутся. Это тоже наша безопасность», — задал новую тему один из дедушек, Юрий Константинович. Он пришел с женой. Ему 79, ей около 70.
«Мы сравнивали портреты – предателя Власова и Дурова – нашли сходство. Возможно, ген предательства существует…Подбородок, надбровные дуги, форма носа — все увидели сходство», — продолжила другая активистка.
Наличие смартфонов у многих внушало надежду. Правда, о том, знакомы ли они вообще с Telegram, еще предстояло выяснить.
Постепенно актив расслабился, а в штабе началась приятная суета: два единственных мужчины, Юрий Константинович и Михаил Александрович, в центр комнаты перенесли стол. Альбина Константиновна — задорная бабушка в пепельно-русом парике и золотыми зубами — хлопотала с чаем. Причмокивая конфетами, пенсионерки заговорили про летний отдых. Кто-то поедет в Геленджик, кто-то — в Сочи. А откроют Керченский мост — можно сесть на хвост Людмиле Петровне (она единственная из старушек водит машину) и поехать в Крым. К активисткам вернулся их собственный голос.
— А откуда у вас деньги на чай, на конфеты? — спросила я у большеносого Михаила Александровича, заметив, что сладости в штабе хранятся целыми коробками.
— Ну как?.. — мужчина пожал плечами.
— Вам кто-то помогает? — уточнила я, на что Михаил Александрович загадочно помотал головой.
Во время чаепития лидер «Отрядов», Марат Динаев, сидел в своем кабинете — небольшой комнате, — как и полагается, с портретом Путина на стене. С пенсионерками время проводила лишь его дочь — Фатима. От отца она унаследовала многое: разрез глаз, смоляные волосы, хватку и способность управлять массами. Это она первой вломилась в краснодарский штаб Навального, громче всех кричала: «В этой стране президент — Путин, а вы — предатели!» Она же во многих роликах учит стариков аргументам в пользу путинского режима: кто не согласен — значит живет на деньги Госдепа.
У нее с активистами сложились крайне теплые отношения. Старушки называют ее Фатимочкой, а она заботливо интересуется их здоровьем и жизнями. Пообщавшись еще немного и напросившись на ужин к Юрию Константиновичу и его жене, мы оставили пенсионеров в покое, но ненадолго.
Ужин с пожилой четой мы запланировали на семь. В однокомнатной квартире на первом этаже супруги недавно сделали ремонт, чем незамедлительно похвастались.
«Кофемашина у нас есть, микроволновка, духовки нет, но она у нас отдельно, холодильник вот, полный продуктов», — Юрий Константинович и Галина Николаевна, перебивая друг друга, накрывали на стол. Перечисляя свою бытовую технику, они будто сами себе доказывали, что прожили хорошую жизнь. В их ситуации быт и вправду выглядит достойно. Дело в том, что у Юрия Константиновича и Галины Николаевны это второй брак. Вместе они всего 7 лет.
«У меня дочка и сын в Америке живут. Я три раза у них был. И в Калифорнии был, и на Гавайях, в Лас-Вегасе. Так что…» — с довольным прищуром Юрий Константинович утвердительно покачал головой. «Гал, а где у нас рыба?» — сам себя перебил он, обращаясь к жене. Галина Николаевна указала на холодильник и принялась рассказывать про санаторий, в котором они планируют отдыхать. Но американские родственники меня заинтересовали больше.
— А как так: Трампа не любите, а в Америке были? — иронизирую я.
— А когда я там был, Трампа не было, — подыгрывает мужчина. В свои 79 он не тянет ни на «дедушку», ни на «старика». Откуда не возьмись, в его руках оказалась бутылка коньяка. К теме американских родственников мы вернулись спустя несколько тостов за Путина.
«Не жалеете, что внуки растут за границей?» — спрашиваю я. Юрий Константинович, захмелевший от любви к президенту, махнул рукой: «Связь уже потеряна. Говорю же — они уже русский забывают». Наверное, это лишь одна из причин, почему семья мужчины не планирует возвращаться в Россию.
— Я у нее спрашиваю, — подхватила супруга: «Наташа, не хочешь вернуться?» «Нет, нет» говорит.
— А как же патриотизм? — обращаюсь я снова к Юрию Константиновичу.
— А мне-то что? Лишь бы им хорошо было.
Наверное, близость к Америке помогла мужчине в свои почти 80 выглядеть молодцом — волосы пусть и седые, но модно подстрижены, жизнь хоть и не богатая, но в удовольствие: отдых в санаториях, походы в театры, в парк на танцы по выходным. Кстати, там они и познакомились с Галиной Николаевной — невысокой моложавой женщиной в больших очках. Он называет супругу хорошей хозяйкой и демонстративно целует в щеку: «Зафиксировал? Зафиксировал нашу любовь?»
В общем, они с Галиной Николаевной довольны друг другом. Правда, возраст дает о себе знать. У Юрия Константиновича стоит кардиостимулятор, этим он объясняет отсутствие у себя телефона — мол, врачи запрещают.
— Я правильно понимаю, что вы ни разу не видели Telegram? Но при этом против?
— Да, — говорит Галина Николаевна, соглашаясь посмотреть мессенджер на моем смартфоне.
— Это нехорошее дело. От него же (от Павла Дурова - Примеч. «Шторма») требуется только ключ от шифра. Там с боевиками общаются. Это же все доказано. Короче говоря, как же это объяснить?..
— Вы не пользуетесь Telegram, не знаете, как он работает, но выходите на улицу, сжигаете плакаты и осложняете жизнь нам, — возмущаюсь я.
— Это мы не пользуемся, а вы-то пользуйтесь, — говорит Галина Николаевна.
— Да пользуйтесь вы им! Пускай дадут шифр! Ключи. Пользуйтесь, ради бога, мы только за это, но дайте нам ключи! — громко реагирует ее супруг.
Павла Дурова они не любят. И не только из-за скандала с мессенджером. Больше всего пенсионеров возмутил эпизод в пору его руководства «ВКонтакте» — когда миллиардер раскидывал деньги с балкона дома Зингера, где располагался офис. Активисты «Отрядов», считая себя людьми гордыми, восприняли это как унижение. Им, в силу возраста, сложно объяснить, откуда у Дурова столько денег и на чем он сделал состояние. Звание агента Госдепа у них носит каждый, кто имеет в своем распоряжении хоть какие-то средства и вступает в конфронтацию с режимом. Не обошлось здесь и без «духовных скреп»: огромная плазма с ток-шоу второго канала и православные иконы у изголовья кровати. Они свято верят в то, что говорят по телевизору. Передача Владимира Соловьева у Юрия Константиновича одна из любимых. Но не только это их заставляет, подобно фанатикам, надевать на себя футболки с надписью «Только Путин» и приходить на стыдные акции.
— Нас идея заставляет. Мы знаем, что в Путина мы верим. Если его не будет, кто будет? Я даже себе не представляю. Вот сейчас послушаем этих... вот-вот... стоит этот либерал. Они вообще Россию ненавидят, растаскивают ее в разные стороны, — Юрий Константинович кивнул в сторону плазмы.
— А не думаете, что вам могут недоговаривать какие-то вещи в этих передачах? — интересуюсь я.
— Думаем, — соглашается Галина Николаевна, но своих аргументов любить Путина у нее достаточно и без пропаганды.
«Зарплаты не давали, — вспоминает женщина 90-е. — Я на швейном предприятии работала, нам тряпками зарплату выдавали. Костюм бери, постельное белье. Складывали это в шифоньер. А денег не давали».
«В 90-е годы был развал России. Наши либералы Россию сдали, с потрохами сдали. По три-четыре месяца не получали пенсию. Потому что развал был, армии не было. Каждый олигарх разобрал все по своим карманам, а Путин постепенно все собрал», — подхватил ее супруг.
«Ну, давай за Путина, чтобы завтра мост пустили, без никаких происшествий, чтобы все было гладко!» — закончила Галина Николаевна тостом за благополучное открытие Керченского моста.
Отойдя от дедушкиного коньяка, мы пошли на чай к Кутас Салеховне. Ей 75, живет одна в трехкомнатной квартире в центре города. В быте сохранилось что-то из 90-х: просторный шкаф из ДСП в прихожей, ковры на стенах, столик в гостиной, прикасаться к которому хозяйка лишний раз не рекомендует — развалится. Отмотай время лет на 20 назад — перед нами оказалась бы зажиточная семья: муж — военный, жена — восточная красавица, двое взрослых сыновей с глазами матери.
«Люди такие — всю жизнь в армии прослужили и вот так остались в Краснодаре, — начала женщина, заваривая чай. — Муж у меня тут погиб, и так уже 22 года. 15 лет командиром части был. Где мы только не жили! С Дагестана начали. Первый сын у меня дагестанский, второй сын — немецкий».
Обоим сыновьям уже около 50: невестки, внуки и внучки — все они есть, но живет Кутас Салеховна одна. В 1995 году ее муж погиб в аварии по дороге из Майкопа. «Утром попрощались, вечером труп привезли», — вспоминает женщина. Она так и не решилась второй раз выйти замуж. Да и зачем? Ей до сих пор кажется, что муж вот-вот вернется из командировки.
По стопам отца никто из детей не пошел: старший сын несколько лет поработал в милиции и ушел в инкассацию, второй занимается строительством. Даже получил медаль от Владимира Путина — как один из создателей олимпийской деревни в Сочи. Фото медали, детей и внуков Кутас Салеховна бережно хранит в смартфоне. Снимки, что отсылают к ее молодости, как и подобает, стоят в серванте.
— Вот такая жизнь прошла наша, поэтому мы военных любим. И Путина любим, — говорит женщина, неся чайник в гостиную.
— Как думаете, супруг тоже пошел бы с вами в «Отряды»?
— Ха! Он всю жизнь коммунистом был. Конечно, пошел бы. В жизни не отставал ни от кого.
Кутас Салеховна усадила нас за стол. Конфеты, печенье, свежеиспеченный хворост, сок, чай — в лучших традициях восточного гостеприимства. Своей родиной женщина называет Адыгею, колорит которой хранит ее легкий кавказский акцент. Председатель совета дома, руководитель общества инвалидов, собирающая подписи за все хорошее и против всего плохого — активистка начала знакомить нас с пенсионными проблемами. Проездной на трамвай, а точнее то, как его приходится получать, — беда, с которой она обила не один порог.
«Я, как вдова военнослужащего, чтобы проездной на трамвай купить, должна каждые три квартала в военкомат ездить. Я инвалид второй группы, мне тяжело. Сейчас 26 рублей, а было 23. Я должна 23 рубля оплатить, взять справку, что у меня пенсии 15 тысяч нету. Ну, сейчас стало 15. А потом я с этой справкой должна поехать еще в соцзащиту. Они мне другую справку дают. Это 46 рублей, еще 23 рубля я даю в эту будку, где продают билет. Вот эту волокиту как бы убрать?» — задается вопросом Кутас Салеховна, перебивая трансляцию с открытия Керченского моста. На экране Путин, забирающийся в кабину КамАЗа.
— Писали Путину об этом? — спрашиваю я.
— Че Путину? Я ж на собрания хожу. Перед выборами все помахали рукой, и кончилось на этом. Это не Путин делал. Это местная наша власть. У нас вот до 26 рублей поднял — нигде столько нету.
— Хватает вам пенсии?
— Хватает. А че не хватит? Никто 15 тысяч не проедает. Ни один человек, — Кутас Салеховна взяла в руки телефон, несколько раз взмахнула по экрану и показала нам СМС из банка. — Это просто народ привык плакать. Вы меньше слушайте их. Если я никогда не работала, 10 получаю — конечно, я буду плакать, почему не 20. Народ не «сытный».
На экране красовался баланс карты: больше 30 тысяч рублей. Своими сбережениями, как и политикой любимого ею президента, женщина довольна.
—Как против него идти? — обратила пенсионерка наше внимание на экран телевизора. Там Путин, сидя за баранкой КамАЗа, открывал мост.
— Он вам нравится как мужчина? — Как не спросить об этом у одинокой женщины.
— Ну как — военные мне все нравятся. — По ее лицу было видно, что честно отвечать на этот вопрос она не будет.
— Как вы думаете, у него права-то есть? — меняю я тему.
— Конечно.
— На КамАЗ?
— А че б? Раз на запорожец есть, значит, и на КамАЗ есть.
«Он один такой президент» — песня, которую и Кутас Салеховна, и ее «однополчане» поют в унисон уже много лет. Естественно, остальные страны нам завидуют. Вот и у нашей героини нашлись знакомые, живущие в Германии и мечтающие о таком, как Путин.
— Как в семье относятся к вашей деятельности? — поинтересовалась я.
— Да чтоб мне нескучно было. «Мам, не сиди дома. Ходи». Я ж по инвалидскому делу тоже хожу постоянно… совещания. У меня там много людей. И газеты выписываю. Единственное, депутат ничего не дает. Депутат третий год уже сидит — ничего не дает. Зато на трибуне выступает, — возмущается женщина, давая понять, что «не дает» — это про спонсорскую помощь.
Постепенно наш разговор дошел до Навального и прочих «предателей Родины», которым «дает Госдеп». Все они, по мнению пенсионерки, хотят развалить Россию — классика из уст электората. Но, как только мы коснулись персоналий, Кутас Салеховна раздраженно начала собирать фотокарточки. Она не знает ровным счетом ничего ни про Илона Маска, ни про Павла Дурова, ни про ВК и Telegram.
«Когда молодые — все хорошо. Лишь бы мир был. Найдется и кушать, и всем пенсии хватит. Видишь, как все пожилые поют одно и то же. Что вы видали-то? Вот вы с какого года?»
Возразить мне ей было нечего: рожденная в 1991-м, я застала только экономические кризисы, оставив развал страны, безденежье и безработицу своим родителям.
«Но разве мы большего не достойны?» — спрашивала я каждый раз у бабушек из «Отрядов Путина» и в ответ слышала одно и то же: «Вот и живите. Мы же за вас — за молодых». Наверное, у них, воспитанных людьми, видавшими тяготы войны и нищенскую пенсию, крайне невысокие запросы для жизни. «Своя хата», как говорит Кутас Салеховна, 15 тысяч в месяц, возможность изредка ездить в соседние санатории, а в свободное время взваливать на себя общественную нагрузку, чтоб не помереть со скуки, — вот и все, что нужно для счастья. А раз уж путинская власть обеспечила им такую жизнь на пенсии, то у нас, молодых, все точно будет хорошо — они искренне в это верят.
Говорить о политике больше не хотелось. Мы из разных поколений, у нас разные ожидания от собственных жизней, так к чему эти споры? Но мы с оператором были приглашены на концерт. Отказать Михаилу Александровичу и Альбине Константиновне (они не только бойцы Путина, но и солисты хора) мы не могли.
Концерт — это сказано громко, даже для поселкового клуба, не то что для Краснодара. Выступать самодеятельный хор должен был в комнате геронтологического центра для десятка тяжелобольных стариков. К своему делу, которое по сути хобби, солисты подошли ответственно. Альбина Константиновна еще и ведущая — сменила парик и от руки написала программу выступления со стихами, которые она ищет в газетах и библиотеках. Михаил Александрович только освободился с ночного дежурства — и сразу на «сцену». Он работает в охране. Подружки по «Отрядам» нахваливают его за активную позицию: не только поет, а еще и как танцует!
К 10:00 хор завалился в артистическую, шурша пакетами с концертными платьями — темно-синими с белыми кружевными воротничками. И лишь Михаил Александрович так и остался в оранжевой рубашке и бордово-полосатом галстуке допотопного кроя.
Командовал «парадом» концертмейстер, как назвал его наш герой. Это высокий седовласый мужчина в черных очках, с громким грудным голосом и баяном наперевес. Как сказал наш оператор, что-то среднее между Джигарханяном и Нагиевым. Мужчина строил великовозрастных хористов, как третьеклассников: ругал за толкотню, нерасторопность и невнимательность. После разминки синие платья строем двинулись в сторону комнаты, где уже собрались зрители.
Эта комната служила чем-то вроде гостиной, разделяя больничные коридоры. Я зашла туда последней. Среди зрителей я увидела то, с чем не хочешь сталкиваться, когда тебе нет и 30, — немощную старость. Постояльцам центра с трудом давались даже аплодисменты, но они хлопали: кто еще для них споет? У исполнителей и слушателей нет большой разницы в возрасте, но стоит увидеть их рядом, чтобы понять, как сильно повезло нашим героям: они-то могут себе позволить несколько километров идти пешком ради хобби.
Ходунки и костыли убраны в сторону, хор выстроен, концертмейстер берет первую ноту. Петь хор будет и про Краснодар, и про то, что виски поседели, но они все еще молоды, и, конечно, про войну и победу. Зрители будут зачарованно смотреть на «молодух» в синих платьях и изредка одобрительно кивать друг другу. Альбина Константиновна будет читать стихи из красной папки, а Михаил Александрович будет петь как в последний раз, не всегда попадая в ноты.
Хористы, которым под 80, отстояли перед преданной публикой в душном помещении целый час. Альбина Константиновна ушла со «сцены» первой, в компании концертмейстера. На вопрос, как прошел концерт, она кокетливо пожала плечами: «Как всегда, нормально».
Глядя на этих людей, и не скажешь, что в свободное от хора время они жгут чьи-то портреты и выкапывают могилы для «предателей Родины». Как бы ни выглядела их деятельность в «Отрядах», очевидно, что, во-первых, им нечем заняться, во-вторых, они искренне любят Путина за то, что на пенсии им не приходится добывать себе на жизнь. «А чем в городе заняться? Не на лавочке же сидеть!» — раз за разом повторяли активистки. Кажется, именно так и должен звучать гимн «Отрядов Путина».
Вместе с тем очевидно, что без посторонней помощи этим старикам было бы не под силу самоорганизоваться для набегов на штабы Навального и метания дротиков в портрет Трампа. Их лидеры — Марат Динаев и его дочь Фатима — аккуратно направляют активность пенсионеров в нужное русло. Агрессия — это имидж, набеги — PR-технологии: все, чтобы об «Отрядах» узнали, говорит Фатима. Но цель самих пенсионеров вполне искренняя — они не хотят перемен и потрясений.
«Если вы посмотрите биографии этих людей — они в своем прошлом активные люди. Они всю жизнь были активными. Знаете, как преподносят — человек вышел на пенсию, сложил ручки и подумал: «Мне так скучно. Пойду в «Отряды Путина». Нет, это не так. Это просто люди активные. Они хотят высказаться, хотят сделать что-то для своего президента. Он им нравится. Все думают, в чем успех Путина? А он нравится народу, на-ро-ду», — считает Фатима.
— Понравились мы вам или нет? — спрашивает Михаил Александрович после концерта, ожидая подружек у артистической.
— Нам — да. А вам?
— Конечно, все довольны. С таким воодушевлением... Конечно, они не ожидали, что их будут фотографировать. Как-никак — а все-таки стимул. — Он приблизился огромным носом почти вплотную: — Огромное вам спасибо!
Разговор прервал концертмейстер, ворвавшийся в артистическую и не обративший внимания на переодевания своих хористок. «Девочки, всем большая-большая благодарность! Завтра встречаемся, костюмчики при-но-сим», — скомандовал он.
— Тяжело ли работать с людьми в таком возрасте? — спросила я у него перед уходом.
— Тяжело — не совсем подходит. Прежде всего, это приятная работа. Люди получают удовольствие от общения. — Он долго думал, прежде чем сформулировал главную мысль, с основным мотивом, заставляющим пенсионерок не только петь в хоре, но и чудить в интернете: — Они продлевают себе жизнь.
