18+
Премьер Армении, экс-президент республики Серж Саргсян в понедельник во второй половине дня после массовых уличных протестов заявил о своей досрочной отставке. В своем обращении через пресс-службу он сообщил, что лидеры оппозиции оказались правы и он не видит для себя иного развития событий. Глава комитета Госдумы по делам СНГ, евразийской интеграции и связям с соотечественниками Леонид Калашников в интервью «Шторму» рассказал, как отставка Саргсяна отразится на отношениях России и Армении, а также — почему власти страны не прислушались к предупреждениям РФ о возможном Майдане.
— Леонид Иванович, как Вы оцениваете отставку Саргсяна? И каковы теперь перспективы отношений России и Армении?
— Саргсян, с одной стороны, совершил много ошибок, которые привели к тому, что люди вышли на улицу. Но с другой стороны, он сделал мужественный шаг: ушел и не допустил кровопролития, хотя вполне мог намертво вцепиться во власть, начать выводить на улицы Еревана войска. В своей политической карьере Саргсян уже проходил очень много тяжелых моментов, вплоть до расстрела парламента Армении, и, видимо, сегодня трезво оценил ситуацию, которая до того накалена, что ему проще уйти.
Если говорить об отношениях наших стран, то геополитически Армения всегда будет с Россией. 90% населения республики понимает, что без России им нет спасения. Но экономически стране надо что-то делать самостоятельно. Тут волшебников нет, кто бы сейчас на место Саргсяна ни пришел. Пока они не разрешат проблему Нагорного Карабаха с Азербайджаном, ничего не изменится.
— Как Вы оцениваете ситуацию в стране в целом, каковы истинные причины протестов?
— В Армении сама по себе очень сложная обстановка — в силу определенных геополитических обстоятельств, в которых оказалась страна, после распада СССР отрезанная от транспортных коридоров. Все это, конечно, влияет на экономику, на самочувствие населения, которое иногда взрывается акциями протестов. Плюс на это наслаивается определенное влияние со стороны тех государств, которые хотели бы сегодня подорвать хоть как-то присутствующую в стране стабильность.
Хотя Армения входит в Евразийский экономический союз, но она также отрезана от логистических коридоров со странами, которые являются членами союза. В конце 2017 года подписала договор об ассоциированном членстве с Евросоюзом, что, кстати, ни одной из стран Евразийского экономического союза не свойственно. Это опять же сейчас объясняется тем, что Армения находится в таком непростом состоянии.
С другой стороны, дает о себе знать и капитализм. Тарифы на энергоносители растут, цены растут, а средняя заработная плата в республике весьма и весьма низкая. Никакого оазиса благополучия там сегодня нет. Впрочем, такая ситуация не только в Армении, но и в некоторых других странах на постсоветском пространстве.
— Вы сказали, что есть заинтересованные государства, а кто именно?
— Многие, конечно, на этом хотели бы погреть руки. Конечно, есть искренне недовольные люди, которые выступают против повышения энергетических тарифов. Кто-то недоволен политикой президента, который после нескольких сроков управления страной захотел стать премьером.
Но отчасти на это влияют и западные силы. Армения сегодня очень сильно погружена в различные иностранные источники финансирования, в том числе НКО. То, что было в России в 90-е годы, сейчас в полной степени присутствует в Армении. Западные фонды активно финансируют некоммерческие структуры, которые выполняют гуманитарные или административные указания центров из-за границы. Никто не отменял принципа: тот, кто платит, тот и заказывает музыку.
Если говорить о заказчиках конкретней, то это западные страны, обладающие для этого ресурсами.
— Но все-таки можно ли это назвать Майданом, который происходит в очередной стране на постсоветском пространстве?
— Я сказал Вам о том, что элементы влияния есть. Но можно ли считать это Майданом, мы узнаем только через несколько месяцев, а может, и лет. Вспомните, как начинались протесты на Украине: там тоже сначала никто госпереворота не видел. Но и так ясно, что люди, которые неделями выходят на улицу и не работают, должны на что-то питаться, содержать свои семьи… Конечно, очевидно, что кто-то это организует и для этого нужны деньги. Есть ли это сегодня в Ереване? Не знаю, не могу сказать наверняка, но Армения этому не препятствовала. Мы часто им об этом говорили: смотрите, нарветесь на неприятности, мы уже это проходили в России. На разных уровнях эти высказывания звучали, но они продолжали эту политику, которая сегодня дает о себе знать. Хотя, надо сказать, что продолжали они ее тоже не от хорошей жизни.
— То есть это ожидаемая ситуация?
— Я часто был в Армении, встречался и с политиками, и с гражданским обществом, и понимал, что этот нарыв существует и время от времени он вскрывается. Это было уже не раз и не два. Конечно, я понимал, что все это к этому идет. Понимал ли кто-то еще — думаю, что да, не я же один такой умный. Наверняка понимал это и Саргсян. Хотя, возможно, не предполагал, что все будет происходить таким образом.
— Москва заявила о невмешательстве. Это понятно, но ведь, по сути, Россия может лишиться еще одной дружественной страны на постсоветском пространстве…
— Вмешиваться во внутренние процессы мы, конечно, не можем. Это внутренний конфликт. Но это, разумеется, не значит, что мы не будем поддерживать Сержа Саргсяна. Может, мы ему как-то поможем, может, деньгами или еще чем-то. Но официально говорить о том, что мы за или против, конечно, никто не будет, потому что все уже научены горьким опытом.
