18+
С какими автоматами сейчас воюют бойцы на Украине, насколько важно использовать в бою дроны и другую сложную электронику и что обязательно должно быть в личной аптечке в окопе? На эти и другие вопросы ответили Daily Storm эксперты, знающие, что такое солдатская доля не понаслышке. Они также развеяли один устоявшийся миф о сражениях, порожденный кинематографом.
Артиллерия
Бывшие участники боевых действий считают, что спецоперацию на Украине сложно сравнивать с кампаниями прошлых лет. Однако президент Союза офицеров группы «Альфа» Алексей Филатов находит общие черты в тактике современного ведения боя с боями в Великой Отечественной войной.
«Эта спецоперация больше напоминает элементы Великой Отечественной войны. Как сейчас развивается основная борьба — артиллерийская дуэль. 80-90% работает артиллерия. У кого она профессиональнее, тот и выходит победителем из схваток», — сказал Филатов.
С ним соглашается ветеран спецподразделения «Витязь» Петр Фефелов, который отмечает, что из-за специфики боевых действий солдаты получают в основном осколочные, а не пулевые ранения.
«Идет так называемый морской бой, когда бьют по «квадратам», и вы можете не столкнуться с противником в режиме «автомат на автомат» в ближнем бою где-нибудь в поле или лесу. Даже ячейка или окоп для стрельбы с колена — все они должны быть сделаны так, чтобы солдат занял позицию ниже уровня земли», — объясняет Фефелов.
Особенности разведки
За последнее десятилетие артиллерия стала намного эффективнее. Она работает в тесной связке с разведкой, которая повысила свое качество благодаря активному применению дронов.
«Если раньше артиллерия дала залп, начинает уходить с точки и туда уже прилетает ответный огонь, сейчас даже развернуться не успевают. У кого разведка круче, у того и больше шансов выиграть военное противостояние, — рассказывает Алексей Филатов, добавляя: — Раньше выходила диверсионно-разведывательная группа, подсвечивала маяками цель и уже потом происходил залп. А сейчас не надо никого посылать: можно или беспилотник послать, или с помощью космической разведки установить цель и произвести залп. Потихонечку человеческий фактор уходит в сторону».
Эффективность ударных и разведывательных беспилотников стала понятна еще в ходе обострения конфликта в Нагорном Карабахе в 2020 году. Благодаря летательным аппаратам Азербайджану удалось переломить ход борьбы за территорию в свою сторону, считает Алексей Филатов.
При этом беспилотники разрабатывались и применялись еще в СССР, отмечает военный эксперт Михаил Тимошенко. Они создавались на базе истребителей, а радиус работы составлял до 300 киллометров. Такая дальность полета была необходима потому, что советское руководство не исключало ведение боевых действий с применением ядерного оружия.
«Появилась «Пчела». Она была неудачная, потому что советская разработка не предусматривала двигателей малой мощности, типа как двигатели бензопилы. Теперь вот «Орлан», он отчасти нашего происхождения, летает километров на 15-30: оптика неплохая, можно ставить оптическую, можно тепловизионную. Задачи выполняет в интересах дивизии или армии, то есть одиночные танки их не очень интересуют», — рассказывает Тимошенко.
«Тому же командиру батальона нужна дальность два-три километра. Стали покупать китайские, возникает вопрос нормативных документов. Позволяют ли они использовать иностранную технику в условиях боевых задач? Оказывается, нет, — продолжает Тимошенко. — Вся техника должна быть отечественной. Сейчас, переступая через себя, не обращая внимания на запреты, это закупается. ОНФ закупил дроны, а дальше их не пускала таможня, потому что могут использовать эти дроны против нас. Вот ворох вопросов накручивается. Речь идет об обычных аппаратах гражданского назначения. Разбираться не будут в случае успешного использования таких аппаратов, а если какая-то операция провалится, то разборки будут в полный рост».
Повальное применение беспилотников породила потребность в средствах защиты. Сейчас они активно используются сторонами, указывает Алексей Филатов.
«Средства противодействия эффективны на стационарных объектах, где можно позволить систему беспилотных летательных аппаратом. Но есть еще переносные радиоэлектронные пушки, чем-то похожие на ружье, но вместо ствола антенна. Дальность такого ружья невелика, я знаю, что порядка 500 метров. Стрелок фактически отключает внешное руление летательным аппаратом и перехватывает линию управления», — говорит Алексей Филатов.
Такой электромагнитной пушкой уже сбивали дроны в Москве на протестной акции в августе 2019 года.
Шлем, бронежилет и разгрузки
Несмотря на то что стороны делают ставку на артиллерию, потребность в живой силе никуда не делась. Как рассказывают бывшие участники боевых действий, за последние несколько десятилетий обмундирование солдат стало более практичным.
«В 1994 году, когда в первой чеченской кампании я принимал участие, удобных разгрузников, которые есть сейчас, не существовало: тогда у каждого были такие некие «сборные солянки». Я носил рюкзак десантника, разгрузочную систему — подсумки по бокам, магазины (не менее 10 штук). Помимо магазинов, я с собой еще носил цинк патронов и цинк ВОГов — это гранаты для подствольного гранатомета. Сейчас очень удобные бронежилеты. Но хороший бронежилет — это порядка 7-10 килограмм. Шлем — от полутора до двух килограмм», — описывает ситуацию ветеран спецподразделения «Витязь» Петр Фефелов.
Однако он называет и минусы, которые роднят эту кампанию с той же Великой Отечественной. Из-за специфики военных действий солдатам сложно вести свой быт. Они остро нуждаются в простейших предметах, которые в повседневной жизни кажутся чем-то привычным.
«Здесь [на Украине], к сожалению, специфика другая: вас забросили, и вы там находитесь на протяжении всего времени, то есть вас не выдергивают в пункт спокойной дислокации, где вы можете отдохнуть, принять душ. Вам все время нужны запасные носки, так как их негде и нечем стирать, или простейшие ботинки. Дождь, слякоть и нет возможности их до конца просушить. Те же самые батарейки или элементы питания, которые иногда негде зарядить, потому что к генератору не привезли солярку», — объясняет ветеран.
По словам экс-министра обороны Донецкой народной республики Игоря Стрелкова (Гиркина), солдатам также постоянно необходимы медикаменты и аптечки: «Если бы мне сейчас понадобилось поехать на фронт, я бы в первую очередь поехал в специализированный магазин и купил коммерческую военную аптечку, в которой есть и обезболивающие, и все необходимое».
Стрелков уделяет особое внимание противошоковым средствам.
«Многие раненые бойцы умирают не от самого ранения, потери крови, а от болевого шока. Сильные обезболивающие, как правило, делаются на основе наркотических препаратов. Нужны также средства, которые могут даже без наложения жгута остановить потерю крови», — подчеркивает Гиркин.
Оружие, тепловизоры и приборы ночного видения
На кадрах с фронта, которые публикуют обе стороны, военнослужащие зачастую появляются в касках со специальным креплением. В такой, например, ходил депутат Алексей Журавлев, когда посещал Донбасс. Как поясняет Игорь Стрелков, на это крепление можно повесить фонарь или прибор ночного видения.
«Они крепятся на каску, при необходимости они одним движением руки спускаются на лицо, регулируются. Это также может быть тепловизионный прибор. Еще со времен второй чеченской в спецназе очки ночного видения были у спецназа», — рассказывает Стрелков-Гиркин.
По словам президента Союза офицеров группы «Альфа» Алексея Филатова, приборы ночного видения и тепловизоры в ходе этой кампании используют на фронте довольно часто.
«Это вопрос жизни и смерти. В принципе, есть насадки для стрелкового оружия. Насаживаешь на коллиматор — и можешь эффективно работать ночью, при этом противник тебя не видит, если у него нет тепловизора. Это очень широко применяется. Ночью происходит много боестолкновений, и такие приборы, они жизненно необходимы», — заявляет Филатов.
Он добавляет, что приборы ночного видения устанавливают и на автоматы. Его слова подтверждает Игорь Стрелков (Гиркин), который считает это оборудование крайне необходимым в бою.
«Это очень полезные вещи, и чем больше их в войсках — тем лучше. Что касается коллиматорных прицелов, то во время чеченских кампаний ими очень сильно сначала увлекались, а потом отказывались от них. Потому что коллиматорный прицел достаточно быстро засоряется и быстро выходит из строя», — говорит Стрелков, отмечая, что сложная техника только усложняет жизнь военнослужащим.
В случае со стрелковым оружием, то эта спецоперация мало чем отличается от других кампаний конца XX — начала XXI века. Солдаты по-прежнему используют АК-74 и АКМ.
«Большинство бойцов предпочитают именно их. <...> Кстати, новые «сотые» АК ругают, потому что они оказались менее надежные, чем старые добрые АК-74», — резюмирует Стрелков.
Рукопашные схватки бывают только в кино
«Знает, говорят: «Когда человек вступает в рукопашную схватку? Когда у него закончились патроны, гранаты, он потерял нож и саперную лопатку и на той стороне оказался такой же дурак». Конечно, такие схватки — это из области кино», — рассказывает Фефелов.
Ветеран, однако, подчеркивает важность физической подготовки бойцов: «В специализированных подразделениях обязательно готовят к такому типу боя по одной простой причине — это повышает боевой дух, мотивацию. Когда он боец на ринге, он воин и на поле боя».
Игорь Стрелков рассказал, что за все время своей службы он всего один раз слышал о рукопашном поединке: «За всю свою карьеру я слышал только об одной рукопашной схватке, когда люди столкнулись «грудь к груди» в проходе, в итоге дело закончилось откушенным ухом у одного и разбитой головой — у другого».
При штурме или зачистке построек используется совершенно другая тактика, отмечает Стрелков. «Все задачи, которые решались раньше с помощью холодного оружия, сейчас решаются с помощью, например, оружия с глушителями. Когда идет зачистка дома, то хороший солдат сначала выстрелит в него, допустим, из реактивного огнемета РПО «Шмель» или термобарической гранатой из гранатомета РПГ-7 или РШГ (реактивной штурмовой гранатой). Еще хорошо бросить гаранты, даже светошумовые, потому что они хорошо ослепляют противника за счет резкой вспышки. Грохот — и человек получает контузию», — объяснил первый министр обороны ДНР.
