18+
Татьяна Корянова переехала в Китай два с половиной года назад. Сейчас она учится в магистратуре университета Сучжоу. Вернее сказать, училась бы, если бы пару недель назад Китай не парализовала эпидемия коронавируса. Теперь Таня практически не выходит из дома. Единственный повод выбраться из квартиры — выгулять собаку друзей, которую они оставили ей, когда покинули Китай. Daily Storm публикует историю украинской девушки, ставшей свидетелем эпидемии коронавируса.
Мне 24 года. Уже шестой год своей жизни я студентка. Я окончила Днепропетровский университет (сейчас — Днепровский национальный университет имени Олеся Гончара. — Примеч. Daily Storm) и получила диплом учителя китайского языка и литературы. С таким образованием путь по большому счету один — в Китай. Первое время было очень сложно. Мне все здесь не нравилось, но я пообещала себе, что поступлю в магистратуру. Второй год я учусь на журналиста в университете Сучжоу, а живу здесь, получается, два с половиной года. Я знаю все про пропаганду, но ничего про либеральную журналистику.
Жить в Китае мне нравится. Здесь есть большие города, возможности и деньги. К иностранцам доброжелательное отношение. Это единственная страна, где к тебе хорошо относятся просто потому, что у тебя светлые волосы. Одна из моих подработок — я снимаюсь в массовках для сериалов. Я могу всего лишь на секунду появиться в кадре, но зато у меня будет 100 миллионов просмотров. Конечно, есть и бытовые вещи, которые сколько ни старайся, ты все равно не поймешь. Это, например, касается местной кухни. Но в плане остального — мне здесь вполне комфортно.
Начало эпидемии
Все началось 3 января, когда я прочитала в русских источниках, что в Китае началась эпидемия. Я такая: «Что?! Я же в Китае! Где здесь эпидемия?» Потом мы с друзьями поехали путешествовать сначала в Макао, а потом в Гонконг. В Макао к нам в кафе подошла официантка и сказала, что в городе есть заболевшие коронавирусом, и мы должны быть аккуратны. Мы что-то слышали, но краем уха. Это было в тот же день, когда случилась авиакатастрофа в Иране и разбился украинский самолет. Я тогда переживала не о вирусе.
Через два дня мы приехали в Гонконг, а там, в отличие от остального Китая, есть свободный интернет. Я начала читать в Twitter новости по хештегу «коронавирус». Там было много пугающих вещей, которые нельзя узнать в остальном Китае. Гонконгцы писали, что от вируса пострадало много людей и есть погибшие. Я до последнего верила, что все не настолько плохо.
12 января, вернувшись в Сучжоу, я заболела на два дня, в шутку думая, что это коронавирус. 19 января ко мне приехал друг из Шанхая. Он тогда спросил: «Ты слышала про коронавирус?» Я ответила: «Мне китайцы сказали, что это фейк». Он уехал, и буквально на следующий день Ухань закрыли. Новость очень быстро распространилась по другим городам. Начались проверки, люди стали ходить в масках, но по сути уже было поздно.
Я созвонилась со своей знакомой из Уханя, и она поделилась новостями. В середине декабря появились первые заболевшие на рынке морепродуктов. Жителям сказали, что рынок продезинфицировали, зараженных поместили в больницы, и все якобы должно быть порядке. Люди продолжили жить обычной жизнью. 22 января в Китае был последний рабочий день. Потом начался карантин.
С 23 января моя жизнь полностью изменилась. Кажется, что это было так давно, но получается, всего две недели прошло... как будто бы вечность. Сейчас я живу в квартире у друзей. Подруга с мужем уехали отмечать китайский Новый год на Филиппины и попросили приглядеть за их собакой. Я, конечно, согласилась. Все было в порядке. Они должны были вернуться домой 31 января, но в итоге так и не вернулись.
На данный момент мне некуда деться. Помимо новостей о коронавирусе, я вижу, как исчезают пути отхода. Сейчас я могу уехать из Китая только в Камбоджу — туда всех пускают без вопросов. Первое, что сообщили камбоджийцы, что из-за дружественных отношений с Китаем они будут пускать всех без карантина.
Сучжоуские каникулы
Мне по-своему повезло, что друзья решили уехать, так как мой университет изолирован на вход и на выход, и я не могу туда попасть. 31 января студентам сообщили, что мы больше не можем попасть на территорию кампуса, если мы в нем не живем. Все мои вещи остались в университете, кроме тех, что я взяла с собой. У меня есть теплый пуховик и домашняя одежда.
Я не могу попасть в свой университет до 1 марта. На самом деле срок неопределенный. Все может быть еще хуже. Студентов не выпускают из кампуса. У них есть временные пропуска, но по ним практически не разрешают выходить. Для этого должна быть веская причина. Единственное — можно дойти до ворот и забрать доставку. Местные организации по-разному реагируют на коронавирус. Могу рассказать про свой университет: я, например, каждый день заполняю форму о том, как себя чувствую.
Я понимаю, что мне очень повезло, потому что у меня проблемы с питанием в Китае. Не вся их кухня мне подходит. Моя жизнь была бы еще хуже, если бы я осталась в общежитии, где кормят местной едой. А так — я сама себе готовлю, сама заказываю продукты. В этом проблем нет. Проблемы начнутся… не знаю, когда они начнутся. Знаю, что тошно сидеть дома. Вот прямо тошно. Гостей звать не хочется, так как боюсь подвергать себя риску. Да и некого звать.
С 1 февраля официально закончились каникулы. Начали работать только госучреждения, а все остальные до сих пор на карантине. Мы с подругой выбрались в город и такие: «Ого, машин не две, а целых пять». Кто-то вышел, какая-то жизнь началась. Хотя за жизнью я наблюдаю в основном из окна своего жилищного комплекса. Это моя мера безопасности. Я была в метро, и оно тоже пустое. Если раньше поезда ходили каждые две-три минуты, то сейчас ходят раз в 15-20 минут.
Из-за того что я живу в центре, мне, как правило, не нужно передвигаться на транспорте. Хотя, когда китайцы пишут «избегайте мест с большим скоплением людей», я понимаю, что их просто нет. Бары, рестораны, клубы — все закрыто. Куда бы ты ни шел, тебе измеряют температуру и дезинфицируют руки. Многие смеются, мол, разве и так непонятно, что нужно это делать. Но китайцам это неочевидно. Это нация детей, а государство — их родитель. Как родитель сказал, так и будет.
Проблема Сучжоу в том, что он находится очень близко к Шанхаю, ближайшему от Уханя крупному городу. Очень много уханьцев сбежали при объявлении карантина в Шанхай, поэтому там много заболевших. На мой город пришлась самая большая доля зараженных во всей провинции. Вирус диагностировали у 59 человек. Тем не менее Сучжоу не на карантине. В город можно заехать и из него можно выехать.
В русскоязычных медиа появляются устрашающие видео, что китайские города опустели, что здесь нет продуктов. Я на прошлый Новый год была в Китае, и здесь реально ничего не происходит. Все либо в деревнях с родственниками, либо сидят дома, либо путешествуют. Продукты были, и они до сих пор есть. Большие супермаркеты открыты. Рестораны работают на доставку. Тот же «Старбакс» работает до пяти вечера, хотя раньше работал до десяти. Но у нас закрыты многие общественные места.
Я сижу здесь, во-первых, потому что не могу бросить чужую собаку. Во-вторых, я не планировала никуда уезжать. В-третьих, путь на Украину очень долгий и, скорее всего, опасный. Я считаю, что если я тут заражусь, у меня больше шансов выздороветь. Потому что в Китае знают, как лечить. Диагностику очень быстро проводят в связи с новым экспресс-тестом. А как на Украине дела будут обстоять — я точно не знаю. В плане коронавируса я больше доверяю Китаю.
Украинский ответ
Что сделало государство для меня как гражданина Украины? Они, насколько я знаю, провели официальную эвакуацию. Эвакуация идет из провинции Хубэй, где находится Ухань. Забирают не только оттуда, но и из других городов. Я состою на учете в посольстве, так как голосовала на выборах, и мне пришло сообщение, что нужно заполнить анкету и указать данные.
У меня случилось обострение по основному диагнозу — были проблемы с бедром и ногой. В анкете я написала, что мне нужна медицинская помощь, но никто не ответил. Я понимаю, потому что я не живу в провинции Хубэй. Со стороны украинского посольства это выглядит так, что есть 56 человек, которые будут эвакуироваться. При этом остаются люди, которые не хотят этого делать. Если бы я жила в закрытом городе, я бы, конечно, выбрала эвакуацию, в Ухане — так точно.
Когда моя мама вернулась в Запорожье из Египта, подошла соседка и спросила: «Вы от Тани приехали? Если от нее, то мы вас не пустим в подъезд, и не смейте делать так, чтобы ваша дочь сюда возвращалась». Мне кажется, что люди переживают не о том. Я в своем Telegram-канале максимально борюсь с расистскими настроениями. У меня подружка-бурятка приехала в Москву. Она шла по улице, говоря на русском, и услышала: «О боже, давай отойдем подальше от коронавируса».
Люди вообще ничего не хотят знать. Им не важно, что ты ни разу не был в Ухане, что необязательно все азиаты больные, что необязательно все азиаты — китайцы. Такое отношение будет и ко мне, если я вернусь. Не дай Бог, если я еще чихну или покашляю. Люди, безусловно, напуганы. Мне кажется, что даже здесь, в Китае, я напугана меньше. Это потому что я доверяю инструкциям. Я понимаю, что если буду аккуратна, со мной, скорее всего, ничего не произойдет.
Китайские реалии
Есть китайцы, которые до сих пор скрывают, что они из Уханя. Они боятся порицания. В Китае очень важно понятие репутации. У них это называется «не потерять лицо». Конечно, в этом плане ситуация опасна. Из того, что я понимаю, — китайцы в условиях эпидемии делят людей на три типа. Тип А — это те, кто непосредственно из Уханя. Тип C — это те, кто контактировал с типом А, то есть ближайшие родственники и друзья. И есть люди категории B — это просто случайные прохожие, которым пожали руку, на которых чихнули, и они заразились.
По сути, тип В — это все люди, включая тех, кто живет в других странах. У вируса длительный инкубационный период. У кого-то он может проявиться за три дня, у кого-то — за 14. Все эти дни зараженный распространяет инфекцию, не зная об этом.
В квартире, где я живу, была домработница. Она приходила раз в неделю. Как-то раз я решила поддержать разговор и спросила, откуда она родом. Домработница ответила, что она из провинции Хубэй, города Ухань. Я говорю: «Ну да, Ухань знаю. У меня там есть знакомые». Через пару дней, когда началась эпидемия, я позвонила подруге и сказала: «Ты знаешь, твоя домработница из Уханя». Мы ее сразу уволили, несмотря на то что она там давно не живет. Мы перестраховались, и потом высчитывали эти 14 дней. Я, слава богу, не заболела, но я очень боюсь, что это случится.
В эпидемических условиях
Наверное, мой источник силы в общении. Обо мне вспомнили все, даже те, кто вообще никогда не вспоминала. Я поняла, что это единственный период взрослой жизни, когда я ничего не делаю не потому, что я ленивая или у меня нет работы, а так сложились обстоятельства. Я нахожусь в эпидемических условиях. Из-за того, что я переживаю, мне очень сложно сконцентрироваться. А я переживаю по любому поводу.
Мое нервное состояние сейчас не идеальное, и, наверное, это как-то отразится на будущем. Даже сейчас, лежа на кровати в тепле и поедая пиццу, я понимаю, что на душе неспокойно. У меня была очень комфортная жизнь в Китае: были деньги, была возможность путешествовать, можно было делать все, что захочешь. Я жила и не задумывалась. Сейчас все поменялось. Я понимаю, что, возможно, мой город тоже закроют, и мне придется стучаться в посольство, чтобы меня забрали.
Поэтому я нахожу свою миссию в Telegram-канале. Каждое утро я доношу до людей, сколько человек вылечились или погибли, или рассказываю им какие-то истории. Я смотрю очень много сериалов, вчера начала писать диплом. Ну и собака меня держит в тонусе, мы с ней рано встаем и выходим на улицу. Еще я увлекаюсь стендап-комедией. Сейчас я пишу шутки и надеюсь в будущем давать концерты, в том числе про коронавирус.
