18+
«У нас сейчас идет стандарт не знаний, а навыков. А какой у детей главный навык? Поиск в интернете. «Окей, гугл, где мои носки?» А гугл вещь такая — сегодня есть, завтра нет!»
Прямая линия с президентом порой работает лучше, чем профильные министерства. Обращения, озвученные на всю страну, решаются в такие сжатые сроки, что порой задумываешься, а была ли проблема. Так вышло с героем нашего материала. В июне 2017 года он задал вопрос о целесообразности раз в пять лет списывать все учебные пособия и покупать новые, и уже в августе разорительную для школ практику отменили.
Краснополка, село в Ульяновской области. От областного центра около полутора часов езды. Живут, можно сказать, зажиточно, бедняков нет. Народу человек 500-600 наберется. Друг друга все знают, буквально. Пять улиц, почта и одна школа. В ней сегодня учится 45 ребят, плюс 22 ребенка в дошкольной группе. Несмотря на маленькие размеры, у образовательного учреждения богатая история: по легенде, первую школу в селе открывал сам Владимир Ленин. Я пишу «сам» с таким пиететом, потому что не проникнуться духом Ленина в Ульяновской области невозможно в принципе. Им тут, кажется, по-прежнему немножко гордятся и Ульяновск называют Симбирском.
Директор школы Алексей Малин, высокий, молодой, энергичный, сыплет анекдотами и забавными историями из деревенской жизни. В образовании — всю жизнь. Потомственный педагог. В 2017 году он изменил систему образования в России. И это не шутка.
Но сначала давайте разберемся, что же было не так. Вот вы знали, что до недавнего времени школа каждые пять лет была обязана списывать учебники и покупать новые?
Абсолютно такие же, просто более свежего года выпуска. Износилась книга или нет — не важно. Даже если она все эти пять лет простояла на библиотечной полке — списывать обязательно. Об этом громогласно заявили санитарные нормы.
Государство в заботе о детях посчитало, что современные учебники не могут сохранять свои качества дольше пятилетки. Поэтому часть бюджета школа постоянно тратила на закупку того же самого учебного пособия. Ежегодно. Начиная с принятия Федерального государственного образовательного стандарта в 2009 году.
Для маленькой сельской школы 60-80 тысяч рублей, которые приходилось отдавать на закупку новых пособий, — большие деньги. Их можно было бы направить на более полезные вещи. Парты школьные со стульями купить, к примеру, сразу махом двадцать комплектов. Не получалось. Восемь лет приходилось покупать переиздания одних и тех же книг. Восемь лет издатели снимали сливки со школьного образования.
В Советском Союзе с учебниками было проще. Они утилизировались только по причине физического износа. Сзади к каждой книжке был приклеена карточка, куда вписывался владелец учебника и год, в который он у него находился. Список в карточке порой доходил до 15 фамилий. Бывали случаи, что дети учились по учебникам, с которыми в школу ходили еще их родители. Это было нормальным делом. Случаев, когда кто-то ослеп из-за выцветшей книги, история не зафиксировала.
Современные санитарные нормы касались вообще всей литературы, находящейся на балансе у школы, даже художественной. Если закрыть глаза и на секунду вспомнить роман Рэя Бредбери «451 по Фаренгейту», где описывалось тоталитарное общество, в котором сжигали искусство, и в том числе книги, то даже там никому не пришло в голову обязать покупать то же самое взамен списанного. Вероятно, не было такого мощного издательского лобби.
А.Малин: Добрый день, уважаемый Владимир Владимирович!
В.Путин: Здравствуйте, Алексей Георгиевич!
А.Малин: Дело в том, что в последнее время в России отсутствует единое образовательное пространство. Потому что разработано столько учебников, столько учебно-методических комплексов, что подчас в разных регионах, а иногда даже в разных районах одной области обучающиеся изучают отдельные предметы по абсолютно разным программам. И при переезде они испытывают определенные трудности.
И на основании этого же — вторая половина моего вопроса. Срок эксплуатации учебников в настоящее время ограничивается пятью годами, что приводит к тому, что учебники не вырабатывают свой ресурс, это приводит к увеличению бюджетных трат на закупку новых учебников, даже если учебник еще годен к эксплуатации. Поэтому мне было бы интересно, нельзя ли продлить срок использования учебников и уменьшить количество учебно-методических комплексов, тем самым объединив образовательное пространство Российской Федерации?
В.Путин: Алексей Георгиевич, прежде всего хочу сказать, что у нас, пожалуй, одна из немногих стран, где, как Вам ни покажется это странным — хотя я сейчас скажу, что во многом с Вами согласен, — тем не менее это единое образовательное пространство крепче, чем во многих других странах. В тех же Штатах, там чуть ли не в каждом штате, в каждом университете свои программы, и в Европе так же. У нас, наверное, одна из немногих стран, где мы стараемся это единое пространство сохранить, хотя проблема, о которой Вы сказали, безусловно, существует.
У нас, особенно в 90‑е годы, в начале 2000‑х, появилось несметное количество учебников. Это превратилось просто в бизнес на бюджетных деньгах. И конечно, мне коллеги говорили: ребенок переходит из одной школы, даже в Москве, в другую — непонятно вообще, как ему отвечать на экзаменах, потому что и другой учебник, и другие требования. Конечно, требования всегда могут отличаться, но единый учебник тем не менее дает возможность педагогу проявлять известное творчество в ходе образовательного процесса.
В Советском Союзе был базовый учебник, был экспериментальный и еще какой‑то — три категории учебников было. В целом, как говорят специалисты, можно этот опыт использовать и иметь базовый учебник. Надо над этим подумать. Это не могут быть решения волюнтаристского характера, но подумать над этим точно можно. Повторяю еще раз: эксперты считают, что это вполне возможно и не повредит учебному процессу, качества не ухудшит.
Нужно ли и можно ли продлевать за рамками пятилетнего срок использования учебников? Во‑первых, как Вы знаете, учебники должны предоставляться бесплатно. Я прошу руководителей муниципалитетов, регионов за этим строго следить.
Можно ли продлевать больше пяти лет? Понимаете, наверное, где‑то можно, в каких‑то вещах, а где‑то — нет. Вот что я имею в виду. Сейчас у нас, скажем, по физике фактически сложился учебник одного автора. Наверное, можно продлевать срок использования такого учебника.
Я держал в руках и другие учебники: по истории, допустим, или по географии. Учебник по той же географии создавался в 1990‑е годы, и там приводятся данные, скажем, по развитию сельского хозяйства. Сегодня это передовая отрасль российской экономики: растет темпами примерно в три процента ежегодно, закрывает потребности. Я уже говорил — мясо птицы. Мы стали лидерами по производству, по экспорту пшеницы — вообще в истории такого не было. Только до 1913 года, наверное, было. А в учебнике написано, что у нас деградирует сельское хозяйство. Ну чушь какая-то! Что это за учебник такой? Чему они там детей учат?
То же самое, кстати говоря, по жилищному строительству. У нас рекордный ввод — 83 или 84, 85 миллионов — был в позапрошлом году, а там про строительную отрасль — она в сложном положении. Но то, что написано в учебнике, абсолютно не отражает реалий. Поэтому можно ли продлевать срок таких учебников больше чем на пять лет? Кстати, переиздан слово в слово опять в 2017 году. Автора одного только убрали, — видимо, показали, что это новый учебник, — а все переиздали. Поэтому за этим нужно внимательно смотреть. Поэтому где‑то — можно, а где‑то лучше актуализировать эти учебники. Вам хочу пожелать успехов и Вашим выпускникам.
За несколько дней до прямой линии в Краснополку нагрянули телевизионщики. Сказали, что будут снимать сюжет про школу. Прощупывали почву на предмет вменяемости, видимо. В день прямой линии с Путиным занервничала местная власть. Директору школы стали звонить с вопросами в попытках подстелить соломку. Но так как ничего крамольного или регионального тот спрашивать не собирался — выдохнули с облегчением.
Помимо Алексея свой вопрос президенту задали выпускники краснополковской школы. Это даже был не вопрос, а просьба — поддержать их ролик на федеральном конкурсе «Выпускной 2017». Владимир Владимирович пообещал отправить письмо поддержки. Его должен был вручить полномочный представитель президента по Приволжскому федеральному округу Михаил Бабич. К приезду высокого начальства местное министерство образования выделило деньги на ремонт школы и засыпало асфальтовой крошкой подъездную дорогу. Но полпред не приехал, и вся красота досталась его заместителю.
После прямой линии вопрос про учебники забылся. Каникулы. Но уже перед новым учебным годом всплыл с положительным решением. В августе Алексей Малин на совещании узнал, что его просьба к Путину была услышана. Учебники разрешили использовать до физического износа.
«Ощущение сразу появилось, что это благодаря мне. Но я же не побегу кричать об этом везде. Но в прессе были заметки на этот счет, что, мол, вот благодаря Малину. И в «Российской газете» Васильева (министр образования РФ. — Примеч. «Шторма») выступала о том, что это нужное изменение», — рассказывает Алексей.
Эти изменения спасают бюджетные деньги. В новом учебном году краснополковская школа вместо 80 тысяч рублей на обновление учебных пособий потратила девять тысяч, только на те книги, которые реально пришли в негодность.
Учебники еще полбеды. Те, кто не обзавелся детьми, и знать не знают, что у нас в стране существуют несколько образовательных систем. У каждой своя учебная нагрузка, свой подход к изучению материала и свой комплект учебников.
Педагогические лаборатории разрабатывают эти программы и конкурируют между собой. Их задача — придумать такую методику преподавания, которая понравится всем, и лабораторию признают лучшей. Каждый регион или школа в России самостоятельно может выбрать, по какой из образовательных систем будут учиться дети.
Среди этих систем существует разделение на традиционные программы обучения и развивающие. Их различие заключается в подходах, которые они декларируют. Традиционные предполагают, что ученик следует за объяснением учителя, а развивающие как бы подталкивают ребенка делать все выводы во время обучения самостоятельно. Всего в России существует около десятка разных образовательных программ. Концепции их постоянно дорабатываются и видоизменяются. Огромное значение имеет и учительский подход к той или иной программе. В общем, подводных камней и нюансов много.
Отсюда и проблемы. Ученик образовательной системы «Школа России» при переезде в другую область или школу, где учат по системе «Гармония», окажется оторванным от действительности. Уровень его знаний по разным предметам будет отличаться. Что-то вообще, может, придется учить заново. Причем по другим книгам, ведь у каждой системы свой комплект учебных пособий.
«Если раньше от учителя требовали, чтобы ученик ЗНАЛ это, это и вот это, то теперь ученик должен УМЕТЬ делать это, это и вот это. Как и при помощи чего вы его этому научите — это уже вторично. Поэтому эта каша в школе и пошла», — рассказывает Алексей.
Авторские методики преподавания, с одной стороны, улучшают образовательный процесс считает Алексей Малин, а с другой — не все дети и даже учителя могут воспринять инновационный подход. Но вариантов отказаться от него в индивидуальном порядке у них нет.
«5-10% детей это (инновационные образовательные программы. — Примеч. «Шторма») воспринимают. Остальных лучше просто учить. Почему-то все, кто создает эти методики, учились по советской системе. И они имеют определенный инструментарий и объем знаний. А наших детей предлагают учить как получится», — не скрывает досады директор школы.
Прямая линия помогла и тут. После прозвучавшего на всю страну вопроса о разных программах министр образования заявил, что от президента пришло поручение исправить ситуацию. Десятка образовательных систем больше в стране не будет. Путин попросил разработать всего три. Две базовые и одну экспериментальную. Чтобы не путать людей. В базовых будут использованы уже зарекомендовавшие себя методики преподавания, а в экспериментальной отдадут предпочтение новаторским и авторским подходам. При этом новых учебных пособий не будет, будут использовать те, что уже в ходу.
Победа по всем фронтам!
Этот случай не первый, когда президент помог краснополковской школе. В 2009 году, в первый год работы директором, Алексей Малин столкнулся с самой страшной перспективой в карьере. Закрытием школы.
Районная власть решила, что школа больше не нужна. Слишком маленькая. Нерентабельная. Малокомплектная, как она проходит по документам. Это когда учеников мало и параллельные классы просто не из кого собирать.
Сельчане, естественно, не хотели возить детей в районный центр. Хоть и не далеко, но ежедневно. Провели сельский сход, на котором попросили школу оставить. Подготовили все заявления, подписались и разослали по всем инстанциям от районных до федеральных. Не помогло. Нигде не заметили нарушения закона. Нигде, кроме общественной приемной президента в Москве. Там сразу разобрались, что если местные жители против закрытия, то уничтожать нормально работающую школу недопустимо как по закону, так и по совести.
Из общественной приемной президента в Москве позвонили в общественную приемную Ульяновской области. Оттуда — звонок в местный департамент образования. Оказалось, у последнего каким-то чудесным образом в пакете документов не оказалось того самого решения сельского собрания, которое делало незаконным закрытие образовательного учреждения. Документ довезли. Школу оставили в покое.
Но самая острая проблема сельской школы — это финансирование. Вот где беда. Средства на подобные малокомплектные сельские школы выделяются по потребности. То есть если директор написал, что ему на год нужно, к примеру, 10 миллионов рублей, то из федерального бюджета через местный департамент образования эти деньги обязаны выдать. Но, по заверениям Алексея, не выдают — экономят.
«Сколько лет мы были малокомплектной школой — ни разу так не выделяли. Считали норматив на каждого ребенка и плюсовали дополнительно средства по малокомплектности. При этом в Ульяновской области малокомплектной школой считается та, где учится 40 человек. В этом учебном году ко мне пришли 45 учеников. Мы теперь не малокомплектные, и бюджет тут же похудел на миллион шестьсот тысяч рублей. При этом в Ленинградской области норматив малокомплектности школы — до 70 человек», — рассказывает директор.
Годовой бюджет у краснополковской школы около девяти миллионов рублей. В эту сумму укладываются все зарплаты, коммунальные платежи и обслуживание здания. Денег хватало бы на все, если бы их выделяли в полном объеме.
«Понимаете, если мы написали на школу нужно девять миллионов, дают восемь миллионов семьсот. Обошелся? Хорошо. На будущий год планируют восемь семьсот, а дадут восемь. Обошелся? Еще лучше. Кто-то за эту экономию премию получит. Вот годы такого недофинансирования копятся, а потом вылезают наружу, и нужно сразу много чего покупать, а не на что», — переживает Алексей Малин.
2018 год уже дважды дал понять, что денег на все не хватит. В январе и мае увеличивался минимальный размер оплаты труда. Директор обязан поднять зарплату своим сотрудникам. Дополнительного финансирования на эти изменения в бюджете не предусмотрено.
В такой ситуации директору приходится быть настоящим дипломатом от сферы финансов. Искать и находить деньги и новые возможности. Например, выделенная оптоволоконная линия под высокоскоростной интернет появилась в школе благодаря переписке с министром связи в Twittwr. Алексей пожаловался на то, что в сельской школе постоянные обрывы связи и перегрузки. Когда два учителя одновременно заходят в свои аккаунты, чтобы выставить оценки в электронные дневники по программе «Сетевой Город. Образование», то третий уже зайти не в состоянии.
«Он (министр образования. — Примеч. «Шторма») пишет ульяновскому «Ростелекому», прямо там: «В чем дело?» Тот отвечает, что нерентабельно тянуть оптоволокно. Свыше 350 метров, мол, расстояние от домов до школы. А я им тут же — хоп картинку из гугла с линейкой : 172 метра до школы. Приехали и протянули», — с гордостью вспоминает Алексей Малин.
И таких переговоров, тонкостей и хитростей, чтобы сэкономить и обеспечить школу всем необходимым, — тысячи. Директор сельской школы — это полноценный кризис-менеджер. То там помощь выбьет, то в другом месте извернется. Русская смекалка в действии.
Безотрывно от образовательной идет и демографическая проблема. За деньгами и перспективами сельчане уезжают в города, а там времени и сил, чтобы заводить детей, не хватает. В итоге, по цепочке, смертность превышает рождаемость.
«Жить в пригородах, на селе и растить тут детей — к этому мы придем лет через 20. Как в США и Европе к этому пришли. Есть для заработка города, есть пригороды для жизни. Одного боюсь. Пока мы к этому придем — некому будет приходить. Просто деньги нужно на села выделять, а не экономить», — сокрушается Алексей Малин.
Для прямой линии с президентом 2018 года у директора краснополковской школы вопросы уже подготовлены. И про село, и про образование, и про финансирование. Если хотя бы раз в год обычные граждане смогут лично переговорить с президентом о своих проблемах, это, возможно, сделает Россию чуточку лучше для всех нас.
