18+
Июль-2017. Ну и жара… Струйки пота уже нахально текут по спине. Сейчас бы оказаться в прохладном бассейне, а не в эпицентре ада — на шумном, многолюдном, пахнущем бензином и пропыленными автобусами автовокзале, где почти негде укрыться от солнца и назойливых таксистов. А еще эти безумные очереди в кассы!
«Пацаны теперь на полчаса застрянут, не меньше», — подумал Вадим, достал из компактной сумки-холодильника, висящей на плече, пол-литровую бутылку минералки и с пшиком открутил крышечку.
Однако пригубить освежающей влаги не успел: прямо перед парнем словно из ниоткуда вырос пожилой мужчина — худощавый, сутулый, с перевязанной ногой. На нем была затасканная и явно с чужого плеча футболка с крупной надписью на английском языке.
Но впечатлило Вадима другое: у незнакомца было на удивление светлое, не «бездомное» и уж тем более не «пьющее» лицо. И глаза — человека верующего, нравственного, не утратившего надежду изменить свою жизнь.
— Можно? — одними губами спросил старик и скосил глаза на минералку.
Вадим молча протянул бутылку и, пока тот пил, все рассматривал у него на руках свежие синяки и ссадины. Затем так же молча достал из сумки бутерброды, которые собирался съесть в дороге.
— Держи…те. Там с копченой колбасой, сыром и овощами. Все свежее, сам нарезал час назад.
— Спасибо, — обрадовался старик и расплылся в беззубой улыбке. — Меня, кстати, Геннадий зовут. Можно просто Гена, — и нерешительно протянул белую чистую ладонь.
— А я — Вадим, — молодой человек без всякой брезгливости ответил на рукопожатие.
И прежде чем вернулись приятели с билетами, Вадим успел услышать плачевную Генину историю (точнее — ее укороченную ввиду нехватки времени версию). Старик, оказавшийся никому не нужным, уже три года живет на улице. Без документов и, соответственно, возможности оформиться в дом престарелых. Просит милостыню. Ночует на скамейках весной и летом, а с приходом холодов — на теплотрассе. Правда, ему то и дело «прилетает» от бомжей-старожилов, но куда деваться…
Со здоровьем совсем беда: один глаз почти не видит, одно ухо не слышит, сердце пошаливает, поясница ноет, а еще беспокоит нога с прогрессирующей язвой. Но к врачам 68-летний Гена ни ногой — после вопиющего случая. Его в очередной раз избили «коллеги» и сердобольные прохожие вызвали скорую. Приехавшие медики, поняв, что перед ними бездомный, отказались забирать его в больницу. А один из них на полном серьезе предложил: «Дед, давай я тебе дам таблетку «добро пожаловать в морг»? Какой смысл ТАК жить?»
Гена потом долго плакал и все молился, умоляя Господа послать ему хорошего человека…
«Ну что я могу еще для него сделать?» — обескураженно размышлял Вадим, через мутноватое стекло автобуса с табличкой Симферополь — Гурзуф глядя на своего нового знакомого, который как последнее спасение прижимал к груди аптечный пакет с бинтами, ватой и спиртом.
Гена, прощаясь, порывался обнять этого широкоплечего юношу с хулиганской, но все-таки внушающей доверие щетиной. Уже очень давно никто не проявлял к Гене столь искреннего участия.
«Мне бы такого сына… Эх!» — вздохнул про себя Гена и огляделся в поисках подходящего местечка для не самой эстетичной «медицинской процедуры».
***
Ночью Вадима мучили кошмары. Сначала ему снилось, что беззащитного Гену избивает охранник супермаркета — за то, что тот всего лишь решил поспать на скамейке через дорогу напротив входа (это была реальная ситуация, наспех рассказанная стариком на автовокзале и объяснившая происхождение свежих синяков на его руках).
«Ты своей вонью, дед, всех покупателей нам распугиваешь! Вали к мусорным бакам и там дрыхни!» — кричал охранник, нанося бессмысленные удары.
Затем и вовсе приснилась несуразица в стиле одного из эпизодов «Бриллиантовой руки», когда загипсованная рука летает по квартире, только в сне Вадима летала Генина нога с прогрессирующей язвой и все норовила дать пинка…
А рано утром, вместо того чтобы идти с пацанами на море и предаваться пляжному расслабону, Вадим пошел искать Wi-Fi в их скромной гостишке. Он старательно проштудировал информацию, выданную Google, и сделал вывод, что если такую болезнь, как у Гены, не начать срочно лечить, то ногу вообще ампутируют. И вот тут он по-настоящему испугался за старика.
Посоветовался с друзьями, но те, распаленные камерной гурзуфской романтикой, притягательными женскими телами в бикини, дискотечными треками и шот-дринками, только поржали и выразительно постучали костяшками пальцев по столу, типа, ты совсем «ку-ку»? Мол, в кои-то веки выбрались классно потусить, а ты о каком-то бомже паришься…
Тогда 21-летний симферополец Вадим Абрамян решил действовать самостоятельно. Видимо, сказалось воспитание бабушки с дедушкой, которых он в силу обстоятельств называет родителями.
Парень учится на юриста, участвует в семейном бизнесе, параллельно ведет тренинги по социальной ориентации среди подростков, увлекается музыкой (играет на гитаре в клубах), а еще у него первый разряд по боксу.
До встречи с Геной в лексиконе Вадима отсутствовал термин «волонтерство». Его заменяли более привычные слова «доброта», «сострадание», «бескорыстность». Ведь помогать другим, не требуя ничего взамен, — это так естественно…
В итоге на одной чаше весов оказывается беззаботное (а если повезет, то и безбашенное) лето с новыми впечатлениями, а на другой — некто с улицы, чью судьбу придется полностью взять в свои руки. И неизвестно, к чему все приведет…
Пальцы листали телефонную книжку в смартфоне. А вот и нужный контакт: «Роман Билык, социальный патруль». В реальности должность звучала длиннее: начальник сектора мониторинга уличного пространства в городском центре социальных программ «Контакт».
Собственно, в этом центре Вадим периодически и проводил свои тренинги. Заручившись поддержкой Романа, начал составлять в голове примерный план действий. Первый пункт в нем, конечно, — найти Гену. Скорей всего, он по-прежнему обретается в районе вокзала.
«…Где счастье вечно, непреложно. Мой дух к Юрзуфу прилетит», — вспоминал Вадим стихи Пушкина по пути назад, в шумный Симферополь. На вокзале Гены не было, как сквозь землю провалился. Парень точно заправский сыщик рыскал по всему городу. Ушла целая неделя, чтобы отыскать дедка.
Он увидел знакомую фигуру возле продуктового магазина. Подошел к Гене и молча протянул ему руку, уверенный, что тот его сразу узнает. Вадим с трудом сдержался, чтобы не сказать: «Ты больше никогда не будешь ночевать на улице».
***
Гена уже давно думал о том, чтобы сходить попытать счастье в Государственный совет Республики Крым — авось примут и хоть чем-нибудь помогут. Но каждый раз пересиливал страх: вдруг не станут слушать, брезгливо сморщат носы, выгонят.
Однажды Гена проходил мимо частного дома и задержал внимание на женщине в смешном «ромашковом» халате, которая поливала из шланга цветы во дворе. Тогда он сказал себе: «Если она даст мне кусочек мыла и разрешит ополоснуться — я сразу и отправлюсь в Госсовет».
Женщина без малейших упреков дала мыльницу, маленькое полотенце, достала из сарая эмалированный таз. А пока Гена мылся, принесла чистую одежду: «Я все равно собирала это для нуждающихся. Тут как раз летние вещи. У вас с моим мужем размер вроде одинаковый, примерьте».
Приведя себя в порядок, Гена решился и поспешил в Госсовет. В приемной — снова везение! — его приняла помощница депутата по имени Светлана, дама миловидная и, судя по всему, отзывчивая. Она предложила Гене чаю, удобное кресло и приготовилась слушать.
***
Геннадий Курилин родился и большую часть жизни прожил в Симферополе. Работал в вагонном депо. Женился по любви на хозяйственной и скромной девушке Тамаре, она родила ему подряд двоих здоровых сыновей. «Вот будет нам опора в старости», — радовался Гена, не подозревая, какой удар готовит ему судьба.
Поначалу молодая семья жила с Гениной матерью в добротном частном доме, где еще были прописаны его родная сестра с племянницей. Все дружили, никто ни с кем не ссорился, праздники отмечались за богатым столом. Подрастали сыновья.
Потом скончалась Тамарина мать, которая жила в Николаеве, оставив единственной дочери трехкомнатную квартиру. И на семейном совете было решено переехать жить туда. Все-таки свое жилье, попросторнее, к тому же Тамара была беременна третьим ребенком.
Уехали. Перед этим Гена выписался из отчего дома, чтобы прописаться к жене. А затем у четы Курилиных наступила черная полоса… Тамара снова родила сына, но, к несчастью, у малыша врачи обнаружили врожденную патологию. Врачи сразу предупредили: с таким диагнозом наследник долго не протянет. И оказались правы.
Вскоре в Симферополе умерла Генина мать, но перед смертью она завещала дом старшей дочери и внучке.
Однако настоящий ад был впереди… Выросшие и возмужавшие старшие сыновья, «мамина и папина опора», вдруг, как сговорившись, потопали по кривой дорожке: один связался с бандитами, другой подсел на наркотики. Итог для обоих оказался одинаково плачевным: комья земли на крышке гроба… Младшенький дожил всего до 20 лет — его не стало, когда Гена справил 60-летний юбилей.
Похоронив троих родных детей, Тамара очень сильно сдала. Потом начала выпивать. Гена, никогда не позволявший себе лишнюю рюмку, старался утешить жену, как мог, хотя сам порой рыдал, запершись в ванной.
Он умолял ее обратиться к врачам, уговаривал поехать отдохнуть в какой-нибудь крымский санаторий. Все без толку. Выпив, Тамара начинала скандалить и все чаще бросала любящему мужу в лицо: «Это все ты виноват! Ты! Ты!»
А однажды вечером Гена вернулся домой и застал супругу на кухне — на удивление трезвую, спокойную, даже причесанную и с тронутыми помадой губами.
«Я хочу развестись», — просто и жутко произнесли эти напомаженные губы. И Гена ощутил себя точно в сломавшемся, несущемся вниз лифте: кишки подступают к горлу, пол под ногами вот-вот разлетится на куски, и шанса на спасение нет ни единого…
К тому времени умерла и Генина сестра, то есть полноправной хозяйкой маминого дома стала его племянница.
«Не выгонит же меня племяшка», — тешил себя мыслью Гена, пакуя в старый баклажановый чемодан немногочисленные вещи. Он уже вышел на пенсию, успел собрать кое-какие накопления. До последнего пытался Тамару вразумить, но она и слушать не желала, огрызалась. «Томагавк» какой-то. Что в переводе: «Тома разозлилась».
***
— Дядь Ген, ты нормальный ваще? Куда ко мне? У меня своя семья какбэ, — племянница Даша, 43-летняя упитанная тетенька с лексиконом подростка, стояла у калитки и смотрела на Гену с нехорошим прищуром. Зайти в дом не приглашала. Во дворе заливался цепной пес.
— И что же мне делать, Дашуль? — обалдело спросил Гена, нервно сжимая ручку чемодана.
— Ты меня спрашиваешь? Иди в этот… как его… дом престарелых. Я ничем помочь не могу, сорян, — и Дашуля с грохотом закрыла калитку.
Гена еще немного потоптался на месте, надеясь, что племянница одумается. А минут через пятнадцать, когда стало ясно, что чуда не случится, медленно побрел прочь.
Прошло два года. Гена вполне привык к казенным стенам Симферопольского пансионата для престарелых и инвалидов. Есть крыша над головой, тебя кормят и поят (понятно, что на твои пенсионные отчисления), даже какие-никакие развлечения имеются в виде коллективных вечерних кинопросмотров, шахмат и домино.
Есть с кем поговорить. При этом никто не контролирует каждый твой шаг: захотел — пошел на прогулку или на рынок. Это не тюрьма. Хотя Гена порой ощущал себя как в заточении, а еще скучал по Тамаре.
И вдруг в начале декабря 2013-го она ему позвонила, да по какому поводу!
— Генка, прости меня. Дурой была. Возвращайся, а? Вместе встретим Новый год. Вместе закончим старость. Не могу больше одна…
— Томочка, сладкая моя, конечно, я приеду… — и Гена от нахлынувших чувств разрыдался прямо в трубку.
Он быстро решил все вопросы: выписался из пансионата, купил билет на поезд, собрал вещи и нехитрые гостинцы для Томочки в тот же баклажановый чемодан. И пожалел лишь об одном: что помирать придется не в Крыму, не в своем родном уголке…
2014 год Гена встречал с вновь обретенной женой, которая приготовила его любимые оливье, холодец, торт «Сметанник», и не мог поверить своему счастью. У пары начался чуть ли не второй медовый месяц. Тамара даже похорошела. И что самое ценное — перестала пить.
Идиллию омрачали разве что стремительные киевские события. Супруги не отходили от телевизора…
* «Действия протестного движения приобретают возрастающий масштаб и все более агрессивный характер. По существу, имеют место попытки свержения легитимных институтов власти в стране силовым путем».
* 28 января премьер-министр Украины подал в отставку «ради мирного урегулирования конфликта».
* «В ночь на 22 февраля президент Украины покинул Киев… все происходящее он назвал государственным переворотом».
Гена не знал, что делать, когда увидел 26 февраля репортаж о митинге в Симферополе. Одна половина митингующих выступала за присоединение полуострова к России, другая — за его сохранение в составе Украины. В итоге не обошлось без столкновений и жертв.
Но самая неожиданная новость появилась утром 27 февраля: здания Совета министров и Верховной рады Крыма захватили неизвестные с оружием, чего хотят — непонятно…
Вскоре стало известно, что 16 марта пройдет референдум, на который будет вынесен ключевой вопрос: «Вы ЗА присоединение Крыма к Российской Федерации?».
«Референдум? Это хорошо, — подумал Гена. — Пусть народ Крыма сам решает свою судьбу. Лишь бы войны не было».
В марте Крым ушел в Россию, а в апреле от Гены ушла жена. Идиллия четы Курилиных рассыпалась, точно неумело склеенная чашка. Второго такого предательства Тамары Гена не мог вообразить даже в кошмарном сне.
На сей раз жена заявила: «Я влюбилась в другого. Ты будешь нам мешать. Уезжай обратно». Влюбилась… в их-то годы! Смешно. И нестерпимо больно. Неужели судьбе не надоело пинать его, как провинившегося щенка?..
…Назад в приют Гену с украинским паспортом не взяли. Его любимый Крым, родной уголок, уже был другой страной с другими порядками и даже как будто с другими людьми. Чтобы получить российский паспорт, необходима прописка… И Гена решил снова наведаться к племяннице, авось она согласится временно у себя прописать.
— Дядь Ген, ну ты и дурааааак, — нахально заржала Дашуля, вникнув в его ситуацию. — Ты хоть голову включаешь иногда, прежде чем что-то сделать? Поверил Томке этой… она же полный неадекват! Короче, сам свои траблы разгребай. А сюда дорогу забудь. Покедос, — и она привычно грохнула калиткой.
Ночевать Гена пошел на вокзал, рассудив, что утро вечера мудренее. Но увы, для него утро стало дряннее. Проснувшись, старик обнаружил, что из его чемодана пропали паспорт, мобильник и кошелек. По сердцу будто проехал гигантский трактор с шипованными колесами…
***
Выслушав Гену, помощница депутата Светлана впала в ступор. Видимо, нечасто к ней заходят люди с подобными историями. Но так же, как и Вадим, Светлана сразу поняла, что перед ней не алкоголик, не наркоман, старик даже выглядел опрятно (спасибо женщине в «ромашковом» халате). Улыбался, пытался шутить. И она пообещала Гене, что ее начальник обязательно примет его и постарается помочь. Правда, через месяц. Впрочем, для Гены, прожившего на улице три года, это был не срок.
…Первым делом Вадим повез чудом найденного старика в больницу и буквально заставил врачей сделать тому промывание раны на ноге и перевязку. «Вы ему кто? Родственник?» — ворчали медики. «Я ему друг, если это так важно», — парировал парень.
Положить Гену в палату даже на несколько дней, провести нормальное обследование в больнице категорически отказались. Ни платно, ни бесплатно.
Между тем, нужно было что-то срочно решать с Гениным жильем. Настал момент обратиться к Роману. Тот помог на две недели оформить старика в православный реабилитационный центр.
Вадим навещал Гену каждый день, иногда даже оставался ночевать в реабилитационном центре. Параллельно подрабатывал, обзванивал знакомых на предмет недорого сдающейся комнаты, а еще учился делать перевязки.
Своим домашним решил ничего не рассказывать до тех пор, пока Генина история не увенчается хеппи-эндом. Решил, что справится без их участия. Бабуля, правда, сразу заметила изменения во внуке, но списала это на молодость и девушек.
Когда срок проживания в центре истек, Вадим пристроил Гену на временно пустующую квартиру к однокурснику. Понимая, что дальше ему в одиночку не справиться, начал искать в интернете различные благотворительные организации.
Нашел в соцсетях паблик фонда «Добро мира – Волонтеры Крыма», в учредителях значилась Наталья Мартынец: с аватарки смотрела молодая, улыбчивая, располагающая к себе женщина. «Я люблю тебя, жизнь!» — оптимистично гласил ее статус.
Вадим ей написал. Они созвонились. И уже на следующий день в паблике фонда появился пост с заголовком «СРОЧНО НУЖНО: финансовая помощь на медикаменты, временное жилье и поддержка в подготовке документов для дома престарелых» (три красных восклицательных знака в конце).
Удалось подключить и новостные агентства: те разместили небольшой материал про Генину беду, с его фотографией и контактами волонтеров.
Отклики не заставили себя долго ждать: люди помогали кто деньгами, кто одеждой, кто добрым словом.
Позвонили даже из симферопольской прокуратуры и пообещали посодействовать в получении паспорта, однако перед этим необходимо было нанять хорошего адвоката, который сумел бы доказать в суде гражданство Геннадия Курилина… И такой адвокат вскоре за Генино дело взялся, причем безвозмездно: его пригласил тот самый депутат из Госсовета, к которому старик спустя месяц попал на прием.
Проблема с обследованием и лечением тоже разрешилась: Вадим поговорил с заместителем прокурора города, и Гену без проволочек положили в больницу на три месяца.
Эстафета милосердия, запущенная одним неравнодушным парнем, начала свое уверенное шествие, уверенно переходя из рук в руки.
***
Благотворительность становится трендом. Среди молодежи сейчас активно продвигается идея «Быть добрым — модно»: проводится все больше креативных массовых мероприятий, в которых интересно и престижно участвовать.
Некоммерческая организация «Добро мира – Волонтеры Крыма», пополнившая свои ряды новым добровольцем — Вадимом Абрамяном, уже давно зарекомендовала себя как группа людей, «которые хотят изменить мир к лучшему и начинают с себя». В их арсенале, например, масштабная программа «Преображая город».
Один из проектов фонда — «Дом для вещей». В крупных супермаркетах Симферополя устанавливаются специальные контейнеры, в них можно оставлять пакеты с «бэушной», но все еще приличной и чистой одеждой/обувью. Вещи из контейнеров попадают на склад, а там уже сортируются и собираются по спискам от соцслужб для отправки в другие города и села Крыма. В месяц около 1300 нуждающихся семей получают помощь по этой программе.
Учредитель фонда Наталья Мартынец надеется, что в наступившем году, объявленном президентом страны Годом волонтерства, удастся привлечь больше добровольцев (особенно из числа молодежи, ведь, как показывает практика, охотнее помогать другим идут люди старше 30 лет) и организовать новые полезные проекты. В том числе при поддержке государства.
Сама Наталья вот уже восемь лет успешно совмещает волонтерство с работой и семьей. Дома ее ждут муж и двое детей. Когда ее спрашивают, почему она решила стать волонтером, искренне отвечает: «Мне нравится делать добро для других больше, чем для себя».
***
Январь-2018. Привычная улица, привычная табличка на воротах: Государственное бюджетное учреждение Республики Крым «Симферопольский пансионат для престарелых и инвалидов» (далее — это же название на украинском и крымско-татарском языках).
Сжимая в руке пакет с любимыми Гениными конфетами «Птичье молоко», Вадим минует проходную и через парк направляется к зданию. Внутри пансионата чисто, даже по-домашнему уютно, повсюду цветы в горшках, пахнет сдобой.
Его обитатели, проходя (или проезжая на инвалидных колясках) мимо, приветливо здороваются. В просторном холле на втором этаже несколько старушек, разместившись кто на диване, кто в креслах, смотрят по новенькому плазменному телевизору какую-то комедию.
А вот и нужная комната. Вадим негромко стучится и, услышав Генин голос, открывает дверь.
— Вадюша! А я уж начал переживать, что ты не придешь больше… — Гена в полосатой байковой рубашке и аккуратненьких брючках кидается к своему юному
спасителю и крепко обнимает его.
— Своих не бросаем, — отшучивается Вадим. — Я хоть раз не сдержал обещаний? На, скушай лучше конфетку. И расскажи, как твоя нога.
— Зажила! — старик гордо и радостно задирает штанину. — Да и в целом здоровье нормальное… тьфу-тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! — суеверно стучит он по столу. —
Осталось только зубы вставить. Вот сделают мне перерасчет пенсии за те три года, что я по улицам мыкался, и сразу клыками займусь.
К этому моменту на тумбочке закипел персональный электрический чайничек. Кипяток в белых чашках смешался с заваркой и превратился в ароматный чай. И понеслись вихрем воспоминания. Сначала падения, потом возвращения к нормальной жизни.
Гена почти два месяца живет в пансионате. На недавно полученную пенсию купил простенький кнопочный мобильник, подумав с оптимизмом: «Ничо, подкоплю деньжат и возьму себе смартфон». На племянницу Дашу зла не держит. Ходит в церковь. Утешается тем, что похоронят его в родном Крыму. Но он еще поживет. Какие его годы!
И каждый день Гена ждет в гости своего лучшего друга с хулиганской щетиной, спортивными плечами боксера и невероятно большим сердцем. Лучшего сына, благодаря которому он, Гена, наконец-то обрел долгожданные счастье и покой.
