18+
Несколько недель назад в Воронеже похоронили бездомного поэта и художника Валерия Исаянца, который 26 лет скитался по лесам и грелся в поездах и на вокзалах. Казалось бы, какое могло быть продолжение?! У нас о живых-то мало кто думает, а тут несчастный покойный бомж. Но чудо — произошло: 31 января картины Исаянца показали в знаменитом Доме на набережной в Москве. И, похоже, это только начало.
Стоптанные ботинки и явно снятый с чужого плеча блестящий, цвета космоса модный плащ. Глядя на фото бредущего по снегу пожилого мужчины, с грустью думаешь о том, какая странная штука эта жизнь. Еще месяц назад он, никому не нужный, умирал в сугробе. Теперь творчество Валерия Исаянца обсуждают даже в столице, куда когда-то так рвалась его душа — говорят, однажды автор добирался до нее аж шестью электричками.
Легендарный Дом на набережной. Шестой этаж. Кнопка звонка. Огромная и почти пустая квартира австрийского дипломата Симона Мраза, которую он использует как художественную галерею, искрится всеми оттенками красного: в окна заглядывают башни древнего Кремля, а со стен — кричат рисунки Исаянца, на многих из которых запечатлены бескрайние воронежские чащи. Оно и понятно: ведь именно там поэт и художник нашел себе приют, оказавшись выброшенным на улицу.
«Люди и положения (деревья нашего леса)», «Под Воронежем (лес)», «Новая зима» — на какую работу Исаянца ни взгляни, везде ветки, ветки, ветки и бесконечная, почти звериная тоска по человеческому теплу и домашнему уюту.
«...И деревья оставшиеся, то есть не снесенные, для того чтобы сделать фундамент, — они такие ветвистые, что образуют кресла. Такие деревья есть в наших ближайших лесах, и на них отдыхают люди», — когда-то очень давно объяснял автор в ответ на просьбу рассказать, что изображено на его картине «Здесь была новостройка».
По словам организатора выставки «Орфей причаливает в ад» Алексея Горбунова, во время квартирника можно было увидеть 60 работ Исаянца, нарисованных на обычных картонках при помощи шариковых ручек, лака и разноцветных фломастеров. И это только часть. На самом деле их как минимум полторы тысячи — это если считать спасенные — и в каждой необыкновенная жажда жизни. Как будто бы не было ни холода, от которого бездомный литератор спасался, укрываясь куском брезента, ни этих вечных скитаний с котомками в руках.
«Тяжело об этом говорить, но Исаянц — словно укор всем нам, — делится Алексей. — Помню одну из наших встреч в галерее «Х.Л.А.М.» на презентации его книги «Пейзажи инобытия». Народу было битком, и когда Валерий стремительно вошел в белом пиджаке и негромким голосом начал читать стихи, все тут же бросились его фотографировать. Я смотрел и не понимал, что происходит. Казалось, к нам спустился Иисус Христос!»
Слово «квартирник» по отношению к вчерашней выставке неслучайно. И гора ботинок в коридоре, и прогуливающиеся вдоль картин со стаканчиками вина молодые художницы, и оставленная на подоконнике книга Венедикта Ерофеева «Москва — Петушки» — все говорило о том, что люди пришли именно общаться.
«Так получилось, что люди воспринимают Исаянца по-разному. Кто-то любит его поэзию и не любит графику, а кто-то — наоборот, — горячо убеждает своего оппонента один из молодых людей. — Я больше люблю стихи. «Небес терпеливые своды водили беседы тайком… И взят был взаймы у Природы — я, ставший Ее языком». Ну разве не гениально?!»
«Клево. Столько мелких деталей! Такой ар-брют (творчество чудаков-одиночек. — Примеч. Daily Storm) с проблесками сознания», — восхищается другой.
Были среди гостей и те, кто, скорее всего, просто пришел за компанию. «Меня больше интересует вот это, — показывает нам на приколоченные над дверью рога с натянутыми на них «бабушкиными» колготками художник Олег Елисеев. — Исаянца я еще не смотрел, но то, что он был немного не в себе, это уже интересно».
Напомним, что Валерий Исаянц умер под самое Рождество, 6 января 2019 года, в одной из воронежских больниц. Неделей раньше его туда привезла скорая. Так как паспорта у поэта и художника при себе не было, а свою фамилию он произнес бессвязно, люди, которые поддерживали его в последние годы жизни, узнали о произошедшем лишь спустя 10 дней. Теперь их задача — заново открыть автора этому миру.
