18+
Вчера мне удалось посетить презентацию новой книги поэта Эдуарда Лукоянова «Зеленая кисть». Встреча проходила в рамках цикла «Дискурс. Текст. Позиции». Этот проект объединяет наиболее этаблированных и интеллектуально изощренных писателей и поэтов, таких как Павел Арсеньев, Антон Очиров, Андрей Сен-Сеньков, Елена Костылева и прочие. Большинство этих авторов публикуются в таких изданиях, как «Транслит», «Воздух», «Носорог», а также получают премию Андрея Белого, премию Аркадия Драгомощенко, премию «Поэт» или, к примеру, премию НОС. Некоторые из мужчин этого круга располагают крупными орлиными носами, яркими глазами и черными кудрявыми волосами — это позволяет им максимально точно копировать образ французского актера Луи Гарреля. Другие мужчины носят джинсы, майки и длинные пшеничные патлы. Таким способом они обозначают себя как панков. Женщины носят хайратнички и подтягивают колени к подбородку.
Встреча проходила в одном из каменных мешков на Остоженке. Когда я пришел, зрители уже сидели на своих местах. Мужчина сзади рассказывал своей подруге о некрасивом поступке московских властей, сначала отказавшихся хоронить Михаила Угарова бесплатно, а потом предложивших родственникам и близким поползать, поумолять. Через полчаса женщина, организатор встречи, сообщила, что Эдуард уже пришел, но сейчас он ест и пьет в ресторане за стеной, а потому ожидание может затянуться еще на 20 минут. Творческие люди какое-то время обсуждают тревожные новости с культурных фронтов, а также — события дня, общих знакомых и произведения современного искусства, развешанные по периметру каменного мешка.
Наконец, Лукоянов зашел в комнату. Перед собравшимися стояли два высоченных стула, типа барных. «На какой сам сядешь, на какой Андрея посадишь?» — улыбнулась организатор. Андрей Черкасов — это художник, поэт и составитель книги «Зеленая кисть». В ходе вечера он был призван сталкивать свою позицию с позицией Лукоянова. Отсюда и название формата — «Позиции». Черкасов уселся на левый стул и сказал, что при кажущейся прямолинейности поэтику Лукоянова характеризует стратегия ускользания.
Далее поэт принялся зачитывать вслух свои стихотворения о бедности и неравенстве, насилии и угнетении, голоде и эксплуатации. Самое популярное стихотворение Лукоянова выглядит так. Он называет какую-нибудь вещь из мира коньюмеризма — чипсы «Лэйс», помаду «Рив Гош», зубную пасту «Блендамед» — и сопоставляет эту вещь с другой, из мира бедности и неравенства. Например, «Губная помада из магазина «Рив Гош» — это Чечня, растерзанная снарядами». Или «Зубная паста «Колгейт» — это приморские партизаны, убивающие мента». Таким образом поэт показывает нам, что пока мы приобретаем в магазинах товары, беженцы трясут своими сухими кишками. Впрочем, иногда эквиваленции оказываются очень неожиданными. Скажем, «Сникерс» по цене три за два почему-то оказывается соотнесен с мастурбирующим подростком из Ингушетии. Казалось бы, раньше хорошие вещи рифмовались с плохими, а тут обе очень даже ничего.
Так или иначе, в финале все рифмы, дискурсы, контексты упираются в автомобиль УАЗ Патриот, с которым ничто нельзя сопоставить, потому что в нем сходятся все тропки, все-все лабиринтики, все изменчивые тени. Потому что УАЗ Патриот — это the real thing, конечная станция и непобедимое тело текста. УАЗ Патриот вообще ни к чему не отсылает.
Эдуард Лукоянов раньше работал новостником и целыми днями переписывал новости о бедности и неравенстве, насилии и эксплуатации, терактах и локальных конфликтах. На определенном этапе у него даже началось эмоциональное выгорание. Он читал новости о погибших детях и понимал, что ничего не чувствует. После работы Лукоянов всегда сидел на одной из бетонных плит Москвы и пил алкогольные напитки. В любых беседах и обсуждениях он неизбежно возвращается к этой бетонной плите. Она у него как УАЗ Патриот.
Сейчас у молодых людей в моде Африка. В интернете есть множество пабликов, групп, сообществ, где русские обсуждают Кению, Танзанию, Намибию, Буркина Фасо и Кот-д'Ивуар. Дело в том, что если отбросить расистские предрассудки, мы сразу увидим, что Африка очень похожа на Россию. В той же Нигерии есть хипстеры в Vetements, которые практикуют наиболее продвинутые формы совместности и типы культурного потребления. Для поэта Африка тоже очень важна. У Лукоянова есть поэма «Кения», в которой он делится путевыми заметками из поездки по Африке, одновременно ускользая от экзотизации и прочего ориентализма. Начинает как турист, а заканчивает как самый настоящий эмпат, активист, повстанец.
После того как чтение было окончено, люди принялись задавать вопросы. «Давайте расспросим нашего гостя, как именно в его текстах осуществляется сдвиг контекста, дискурса, телоса», — предложил ведущий. Тут же тянется вверх рука. «Скажите, Эдик, а в Ваших стихах есть вот то, о чем он сказал, ну там, дискурс, телос?» — спросил мужчина по фамилии Никитенко. Лукоянов пожал плечами и сказал, что ему нравится группа Rammstein.
После этого у Лукоянова спросили, почему его стихотворение называется «Памяти Андрея Монастырского» (Монастырский жив. — Примеч. «Шторма»). Поэт ответил, что ключ в слове Mborо в последней строчке. Я открыл словарь и выяснил, что Mboro означает на суахили «пенис». Я хлопнул себя по лбу: «Ну конечно, он же писал в своей поэме, что знает на суахили три слова: «русский», «пенис» и «здравствуйте»!» Короче говоря, смысл в том, что негритянские дети в конце произведения выкрикивают слово «пенис» в значении «Нет!», и мы с вами понимаем, что классик московского концептуализма вовсе даже не умер, а вполне сносно себя чувствует, хотя уже и немолод.
— Оказавшись перед Путиным, что ты ему скажешь?
— За кого голосовал на выборах?
— Что тебе нравится?
— Откуда взялась картинка в твоем канале «Лейтенант Пидоренко»?
Фейсбучные друзья Лукоянова ни в какую не хотели обсуждать ускользание, монтаж, дейксис и протокольные предложения. Лукоянов отвечал довольно остроумно. Вообще, интересно, что литераторы могут быть довольно милыми, когда не пишут литературных произведений. В итоге Лукоянов анонсировал выход дебютной книги стихов Лейтенанта Пидоренко (это его юмористический сайд-проект), а организатор вечера предложила сворачивать обсуждение и идти пить водку. Так и завершилась презентация «Зеленой кисти».
